Белые снегири - 43 - 7 -

4. РОМАН В ЖУРНАЛЕ

Теяра ВЕЛИМЕТОВА
(г. Видное, Московской обл.)
Член Союза писателей России, член Международной академии русской словесности, обладатель Золотой Есенинской медали, обладатель нагрудного знака Золотое перо Московии, лауреат Международной литературно-музыкальной премии имени Муслима Магомаева, лауреат Международной литературно-экологической премии имени В. И. Вернадского, автор романов: «Долгая любовь моя», « Узники Азазеля» и экологических истории для детей младшего школьного возраста «Земля у нас одна».



ДОЛГАЯ ЛЮБОВЬ МОЯ
( Продолжение. Начало в ном. 42)

Глава 2. ВОСТОЧНАЯ СКАЗКА

               Как прекрасны ночи эти.
               Даже птицам не до сна.
               Снова ждёт нас в лунном свете
               На Приморском бульваре весна.
               Я в душе навсегда сберегу
               Звездный свет, яркий твой, Баку!
               Как забыть, как забыть я могу
               Радость встреч на твоём берегу?!

               Муз. А. Султанова, сл. Г. Регистан.

    Город древний и современный... Узкие переулки и широкие проспекты, старые низкие дома и многоэтажки из стекла и бетона. Кого только ты не повидал на своём веку! Шахов и красных комиссаров, хозяев жизни и простой люд, интеллигентов и крестьян, людей любимых и одиноких! И вот новые судьбы вершатся сейчас на твоих глазах. Правильно ведь говорят: все решается на небесах! Человек подчас не волен что-либо изменить... Ах, Тамара! Тамара! Если бы она знала, что ждёт ее впереди?! Через какие испытания она пройдёт и сможет все преодолеть. Что отныне этот город будет для неё родным. И все будут величать её здесь Тамара-ханум, что значит госпожа Тамара.
    Этот роман не о любовных драмах, наподобие тех, что рассказаны Шекспиром или Низами Гянджеви, которые вошли в века. Этот роман о двух ярких талантах современности, которые сумели преодолеть жизненные барьеры, чтобы быть вместе. Этот роман о русской женщине, красивой, талантливой, полюбившей мужчину другой национальности, другого склада характера и темперамента, сумевшей пронести эту любовь через всю жизнь и остаться верной ему. Этот роман о мужчине, без остатка отдавшем свои чувства самой красивой женщине на свете -- своей царице Тамаре. Но всё это будет потом...
    А пока они молча идут рядом.
    "Как же мне тут хорошо! Надо деликатно спросить про эту Офелию. Мне ничего от него не надо и никакого романа гастрольного я с ним не заведу. Уеду в Москву и все забуду. Рассказать Серёже или нет? Просто удивительно, какой здесь народ гостеприимный, добродушный, все говорят по-русски. А этот чайханщик? Видно, совесть его грызёт постоянно из-за раздвоения личности. Ну и мужчины восточные! Какая память у Гейдара Алиевича! Сразу узнал во мне Ольгу из "Евгения Онегина"! Говорят, что он опекает Муслима как родного сына. Ещё бы, такой талант! Известен на весь Советский Союз, да и за границей тоже", -- так сбивчиво думала Тамара о событиях последних дней, пока они шли к морю.
    Вот и Приморский бульвар. Было очень многолюдно, ни одного свободного места на скамейках. Муслим огляделся по сторонам, вдруг молоденькая пара уступила им место. Отойдя метров пятнадцать, девушка остановила парня, достала из сумочки блокнот и стала умолять его о чём-то. Юноша явно не хотел исполнять ее просьбу и смотрел в сторону Тамары и Муслима. Тогда Муслим подошёл к ним. Они явно растерялись. Магомаев обратился к парню:
    -- Молодой человек, нельзя ни в чём отказывать своей девушке!
    Парень покраснел, а девушка протянула блокнот и ручку, улыбаясь, попросила автограф.
    Муслим только взял ручку, как девушка спросила:
    -- Простите! Я узнала вашу подругу. Можно и её автограф?
    Тамара молча наблюдала за этой сценой. А когда они втроём подошли к ней, Муслим, улыбаясь, обратился к Тамаре:
    -- Тамара Ильинична! Видите, вас знают у нас в Азербайджане. Просят ваш автограф.
    Ставя автограф, Тамара сказала:
    -- Не лукавьте, идут трансляции по телевидению. Вот девушка и узнала меня.
    Когда пара отошла, она, нежно глядя ему в глаза, спросила:
    -- Вы часто бывали здесь с Офелией?
    -- Я понял, что вы хотите обо мне узнать...
    -- Муслим, вы простите меня, если вам неудобно, можете не рассказывать, но мне все интересно знать о вас. Вы такой удивительный человек и судьба у вас непростая.
    -- Дорогая моя гостья! У нас есть такой обычай, если желанный гость просит о чём-то у хозяина, то хозяин не смеет отказать. Ну, так слушайте мою исповедь. Мне было 18 лет, и я влюбился. Девушка тоже училась в музыкальном училище и отвечала мне взаимностью. Мы решили пожениться! Естественно, моя семья слышать не хотела об этом. Бабушка спрятала мой паспорт, но я всё равно нашёл его. Мы тайно от всех расписались. Но свадьбу сыграли настоящую, большую.
    После свадьбы стали жить у Офелии. Я тогда был солистом ансамбля Закавказского военного округа, получал какие-то деньги от концертов. Но этих денег было мало, чтобы прокормить семью. Да ещё теща постоянно ворчала, что хорошего мужа из меня не выйдет никогда. Тогда я бросил занятия и вместе с нашим ансамблем стал гастролировать в Грозном и аулах Чечни. Офелия поехала со мной, но вскоре такая жизнь ей надоела, и она вернулась к родителям. А я продолжал гастролировать. Спал, где попало, ел кильку в томате, курил папиросы "Казбек" и... сорвал голос. Один доктор восстановил его иглоукалыванием и запретил петь хотя бы полгода. Я вернулся в Баку, но не к тёще, не к дяде, а к родственникам, которые очень хорошо, с пониманием отнеслись к моей проблеме. Когда Офелия сказала, что ждёт ребенка, я пытался как-то восстановить с женой отношения, но всё оказалось напрасно. Мы расстались. У нас родилась дочь Марина. У меня с дочерью прекрасные отношения, помимо алиментов, я ей постоянно помогаю, чтобы ни в чем не нуждалась.
    -- С дядей быстро помирились? -- спросила Тамара.
    -- Естественно! Через несколько дней после моего приезда он пришел и сказал всего два слова: "Пойдём домой". Как ни странно, дома никто и ни в чём меня не упрекал.
    Уже совсем стемнело, бульвар опустел. Стало прохладно. Хотя на Тамаре была кофточка из тонкой ангорской шерсти, ей стало холодно.
    Муслим снял пиджак, заботливо накинул Тамаре на плечи, а сам направился к гранитной плите, которая расположилась у самой кромки прибоя. Тамара подождала, пока он закурит, и тихонько подошла к нему.
    -- Можно вам задать последний вопрос?
    -- Пожалуйста! Дорогая моя, желанная гостья! На любой вопрос отвечу!
    -- Все крутые парни в Баку носят дорогие золотые перстни?
    Муслим захохотал, как мальчишка.
    -- Абраму его золотой перстень достался от прадеда, честного купца. Когда дедушка умирал, он достал этот перстень и сказал, что если Абрам наденет его и не будет снимать, то дела его хорошо пойдут. Так и случилось. Он боится его снимать. А что касается моего перстня, то почему советский артист надел перстень и не снимает, щеголяет в нем? По самой простой причине, если я его сниму, то не избежать конфликта между Советским Союзом и Ираном.
    -- Как это? -- ничего не понимаю, улыбаясь, глядя на него восхищенными глазами, спросила Тамара.
    -- Историю про этот перстень надо рассказывать ночью, при луне.
    -- Ну, пожалуйста! Рассказывайте обо всем! По-моему, с вами я потеряла ощущение времени и пространства.
    -- Тамара Ильинична! Посмотрите сначала на небо! А теперь закройте глаза!
    Тамара так и сделала, и тут Муслим обнял её, нежно прикоснулся к её губам, осторожно провёл своими изящными пальцами по её волосам. Он целовал её так, будто в первый раз пробовал клавиши старинного рояля и хотел сыграть на нем самые яркие и мелодичные созвучия...
    Пиджак упал на гранитную плиту, а тонкий белый шарф, который был на шее Тамары, ветер унес в море. Светила луна, она как будто улыбалась и кивала, миллионы звёзд мерцали в небе, волны седого Каспия бились о берег и растворялись белой пеной...
    На следующее утро огромный Дворец имени Ленина был битком набит народом. В первом ряду сидел Алиев с другими высокопоставленными чиновниками. Во втором и третьем ряду - школьники, далее ветераны, комсомольцы и множество зрителей.
Левее, внизу сцены стояли несколько молодых мужчин с корзинами гвоздик для артистов.
    По сценарию, первым выступил хор имени Пятницкого, затем, сменяя друг друга, на сцену выходили другие участники Декады. Нонна Бодрова и Юрий Григорьев снова вели концерт.
Тамара была неотразима, на ней, как и вчера, было длинное платье цвета морской волны. Она скромно ждала за кулисами своего выхода.
    Муслим подошёл к ведущим и зашептал им что-то. Юрий Григорьев направился к Тамаре, извинился и сказал, что её номер переносится, и она будет петь почти в конце концерта.
    Вот наконец-то и её выход. Она блестяще исполнила песню: "Катюша", весь зал подпевал Тамаре, особенно ветераны. Ей дарили цветы, она их отдавала Григорьеву -- так много было букетов. Вдруг зал встал под шквал аплодисментов. Тамара не успела понять, в чём дело, как Муслим оказался рядом с ней и начал свой номер, жестами указывал публике, чтобы аплодировали не ему, а Тамаре. Муслим подошёл к краю сцены, взял у ребят корзину с гвоздиками и поставил у ног Тамары. Тамара сияла, посылая всем воздушные поцелуи. Растроганная до глубины души таким тёплым приемом, она быстро ушла со сцены. Муслим продолжал петь.
    И вот все артисты на сцене дворца. На заднем плане хор. Ведущие произнесли краткую речь о нерушимости дружбы между Россией и Азербайджаном. Вперёд вышел Муслим, опять нарушив регламент, взял за руку Тамару. Вынесли корзины цветов. Все подножье сцены было в алых гвоздиках. Дворец стоя аплодировал артистам, встал и Гейдар Алиев. Он широко улыбался, глаза его сияли, чувствовалось, что руководитель республики очень рад, что Декада искусства и литературы России проходит успешно.
    И снова в большом банкетном зале "Саадат" собрались элита Баку и гости из Москвы. На почетном месте, в центре, сидел Гейдар Алиев, Роберт Рождественский, слева Муслим с Тамарой.
    Когда все расположились, Гейдар Алиевич встал, произнёс очень краткую речь.
    -- Дорогие друзья! Я пригласил этих талантливых людей сесть со мной рядом, чтобы показать, как мы гордимся ими, и не только ими, но и вами. Завтра в десять часов утра всех ждём на пароме, который отправится по Каспию к Нефтяным Камням. Мы познакомим вас с современными достижениями нефтяной промышленности нашей республики.
    ...Все уже догадались, что Муслим неравнодушен к Тамаре. Он не мог скрывать это внезапно нахлынувшее чувство. А она успокаивала себя: "Потерплю один день, уеду в Москву и буду думать, что все случилось со мной в самом красивом сне, и что я была в восточной сказке с прекрасным принцем".
    Полад Бюль-Бюль-оглы сидел рядом с композитором Ниязи и шепнул ему:
    -- Клянусь вам, я давно не видел Муслима таким озаренным! Наконец-то он светится.
    На что Ниязи ответил:
    -- Он должен быть счастливым. Он им и будет!
    -- Да, но она, говорят, замужем.
    -- Полад! Им решать, а не нам.
    Девушки из хора Пятницкого тоже обсуждали сложившуюся ситуацию.
     -- Посмотрите на них! Сидят как два голубка и воркуют себе, никого не замечая, даже Алиева не стесняются! -- перешептывались хористки.
    -- А что Муслиму стесняться, у него никого нет, с Милой он расстался (Людмила Карева (Фиготина) была у Муслима музыкальным редактором, а потом исполнительным директором почти всех его концертов и, как говорят сейчас, состояла с ним а гражданском браке).
    -- Но Мила сама виновата. Поговаривают, когда Муслим был на гастролях, она изменила ему. Муслим узнал, и, как она ни умоляла, он не простил ее.
    -- Можно подумать, что Магомаев не изменял ей!
    -- Он же мужик восточный! Да к тому же красавец и талант!
    -- Но факт: Синявская замужем.
    -- Можно подумать, если бы Магомаев выбрал тебя, ты бы отказалась завести с ним гастрольный роман. Вот увидите, Тамара приедет в Москву, и на этом все закончится.
   --  Послушайте! Надя Иванова в одном номере с Тамарой живёт. Давайте спросим у нее, Тамара ночевала в гостинице или нет?
    Не успела прозвучать эта фраза, как к разговору присоединилась сама Надя:
    -- Вы это о Тамаре говорите? Так вот слушайте... Сегодня ночью, было уже поздно, когда Тамара тихо открыла двери, чтобы не разбудить меня. А я говорю: "Включи свет, я все равно не сплю". Она извинилась, приняла душ. А я, как хитрая лиса, подошла к ней и говорю, что знаю, с кем была и что ничего в этом зазорного нет. Подумаешь, один романтический вечер с таким популярным человеком. Она обрадовалась, и глаза у неё просто сияли от счастья. А я продолжаю: "Пожалуйста, скажи, в каком вы были ресторане, мол, говорят, что он очень щедрый". Знаете, что она ответила? Они были в ... чайхане и пили чай.
    -- Ой, ужас! Она, наверное, наврала тебе.
    -- В том то и дело, что нет! Когда я стала возмущаться, Тамара сказала, что стол накрыт был по-царски, даже чёрная икра была. Больше ничего не стала говорить, только о том, что Магомаев знакомил её с достопримечательностями города. И что вы думаете, утром стучатся в дверь. Открываю: стоит молодой человек, сотрудник гостиницы с гвоздиками в вазе и говорит:
    -- Разрешите эту вазу с цветами поставить у вас в номере.
    Так девушки обсуждали взбудораживший их роман Магомаева и Синявской.
    Немного погодя, чтобы не стеснять гостей, первым из банкетного зала вышел Алиев, следом важные чиновники. Тут началось настоящее веселье без регламента. Все шутили, смеялись. Восточные блюда следовали одно за другим. Затем принесли десерт: восточные сладости, чай, кофе, мороженое. Когда Тамара выпила чай, Муслим взял ее за руку и быстро вывел из зала. Все смотрели им вслед.
    -- Муслим! Так нечестно! Что о нас подумают?
    -- Тамара Ильинична! Мороженое было очень невкусное! Я вас угощу самым вкусным -- с малиновым вареньем.
    Они снова гуляли по городу, потом вновь отправились на Приморский бульвар. Там они зашли в кафе, где Муслим заказал мороженое с малиновым вареньем. Это мороженое показалось Тамаре необыкновенным. Муслим ел его с таким аппетитом, что она тоже не сдержалась и доела большую порцию до конца. Вдруг Тамара увидела, что по бульвару едет лошадка, запряжённая в повозку с откидным верхом.
    -- Муслим! Что это?
    -- Это фаэтон! Можно прокатиться.
    -- Муслим! Ну, пожалуйста, поедемте, я очень хочу прокатиться на фаэтоне, никогда в жизни не каталась.
    -- Пойдёмте! Только это будет выглядеть очень смешно.
    -- Почему?
    -- Потому что все знают меня! Завтра весь город будет говорить, что Муслим катал на фаэтоне прекрасную незнакомку.
    -- Ну и что! Неужели вы не хотите угодить вашей гостье? Тем самым вы нарушаете кавказский обычай.
    Муслим взял ее за руку, и они подошли к извозчику. Все смотрели на них, улыбались, многие здоровались. Извозчик узнал Муслима и Тамару.
    -- Дабро пажалуйста, дарагая наша гостья! Я видел Вас в тиливизаре! Дочка менэ сказала, что вы от самого бальшого тиатра Масквы. Муслим-джан, куда едэм?
    -- Куда хочешь!
    Тамара вспомнила, как в детстве она мечтала, чтобы прискакал прекрасный принц на коне, украл её посреди снежного московского двора и увёз на юг, в свой дворец, туда, где тепло. И она хотела выйти за него замуж. И во дворце принца пела бы и пела...
    -- Тамара Ильинична! О чём вы задумались?
    -- Мне просто хорошо!
    Они оба молчали! Говорил только извозчик! Он расхваливал Тамаре этот город, коня и свою дочку, которая учится в консерватории, где учился Муслим.
    На Баку опустились сумерки. Муслим с Тамарой снова гуляли по набережной. Тамара прервала молчание:
    -- Вы вчера очень заинтриговали меня! Неужели правда, что если вы снимите перстень, то будет война между Ираном и нашей страной?
    -- Ну, войны не будет, просто обострятся дипломатические отношения.
    -- Чур, я глаза закрывать больше не буду! Пожалуйста! Давайте забудем всё, что здесь вчера произошло. Вы просто воспользовались мимолётной моей слабостью. Я же ваша гостья, вы мне расскажете эту волшебную историю, а потом отвезёте в гостиницу. А завтра я улетаю, и на этом закончится наш гастрольный роман.
Меня дома ждёт муж. Он у меня просто великолепный!
    -- Да знаю я всё про вас! -- ответил Муслим с досадой. -- Разведка доложила, какая вы преданная жена, и я постараюсь не запятнать вашу репутацию. Давайте присядем где-нибудь, и я вам расскажу про мой волшебный перстень. Только дайте мне слово, что до вашего отлета мы будем вместе. Завтра утром я вас заберу из гостиницы, и мы пойдём в одно интересное место.
    -- Как же паром? -- спросила Тамара.
    -- Ничего интересного там не будет! Тем более все будут на нас смотреть и шушукаться, особенно эти девушки из хора.
    Они подошли к свободной скамейке на Приморском бульваре, и Муслим начал свой рассказ. Люди узнавали их, некоторые просто улыбались.
    -- Слушайте мой рассказ, дорогая моя гостья!
Давным-давно жил в Иране великолепный ювелир, он делал прекрасные украшения. Но у него не было ни родных, ни жены, ни детей -- жена умерла при родах вместе с младенцем. Домом его была небольшая мастерская. Зато очень много было друзей. Все, что он зарабатывал, тратил на друзей. Этот ювелир в течение многих лет собирал маленькие золотые крупинки от изделий, над которыми трудился. Наконец, он собрал нужное количество золота, чтобы хватило на один перстень. Однажды вечером, когда никого не было в мастерской, он стал делать свой заветный перстень и твердил: "Я его никому не продам, а подарю тому, кто без корысти услужит мне в трудный момент. Пусть этот перстень счастье принесет тому, кто дружбу ценит выше всяких денег".
    А в это время в Тегеране жил один жестокий купец, и он заказал ювелиру перстень невиданной красоты с крупным алмазом. Ювелир свою работу выполнил. Молва о дорогом перстне разнеслась далеко за пределами Тегерана. Однажды ночью ворвался к бедному ювелиру головорез и по наказу того купца отрубил ему правую руку, чтобы он не мог сделать перстень ещё лучше и красивее. Ювелир остался без работы, но друзья и бедные иранцы не давали ему голодать.
    Вскоре у шаха родился внук, наследник престола, нынешний правитель Ирана Магомед. Старый шах хотел своей невестке сделать подарок в честь рождения наследника престола. Шах вспомнил о знаменитом ювелире, который не один раз выполнял его заказы. Но, увы! Правитель пришел в ярость, узнав, в каком состоянии находится ювелир и велел привести его во дворец. И с того дня ювелир жил во дворце и ни в чем не нуждался. Говорили, что тот купец утонул во время кораблекрушения вместе со своим перстнем.
Магомед часто приходил в комнату, где жил ювелир, чтобы слушать интересные рассказы, сказки и предания Востока. Умер старый шах, вскоре и ювелир понял, что осталось ему недолго жить. Тогда-то он подарил свой перстень Магомеду и строго наказал не передавать его по наследству, а подарить тому, кто услужит ему не ради денег, а ради дружбы.
    -- А как же он оказался на вашем пальце? -- не сдержала своих эмоций Тамара.
    -- Можно я сначала покурю, а потом продолжу? -- спросил Муслим.
    -- Пожалуйста, курите здесь, рядом со мной. Я, кажется, привыкла к вашему сигаретному запаху. Курите и рассказывайте.
    -- Магомед стал шахом Ирана, а жена его была азербайджанкой. Два года назад приезжала с визитом на родину предков, в Баку. Она хорошо знает азербайджанский язык. В её честь Гейдар Алиевич дал прием, где я пел. А в прошлом году шах Магомед пригласил меня на годовщину его коронации по просьбе уже экс-супруги.
    -- Как экс-супруги?!
    -- Это же Восток! Шах обязан иметь несколько жён! И при этом не должен обижать никого из них, если женщина ни в чём не повинна, а наоборот, должен содержать её и выполнять её просьбы.
    -- Я представляю! Если бы вы были шахом, сколько бы у вас было жён, -- рассмеялась Тамара.
    -- Ну, я советский человек, женился один раз, больше не собираюсь.
    -- Пожалуйста, простите меня! Рассказывайте дальше.
    -- После того как я спел в концертном зале дворца, шах Магомед попросил меня выступить ещё и в узком кругу. Я пел до глубокой ночи. Когда закончил, шах предложил пачку долларов. Я их не взял. Тогда он снял этот перстень и надел мне на палец. Сказал, что он принесёт мне удачу, особенно в личной жизни, так как этот перстень не просто золотой, а философский. И рассказал всю эту историю.
    Бульвар опустел, остались лишь влюбленные пары. Было ещё тепло, как и вчера, дул лёгкий ветер с моря, погода была ясная, слышались крики чаек. Тамара, сама не понимая, зачем она это делает, взяла его руку, на которой был перстень, наклонилась, провела указательным пальцем по перстню, и стала тихо говорить:
    -- Перстень, волшебный ты или философский! Принеси ему удачу в личной жизни. Не давай ему больше страдать. Пусть у твоего хозяина будет...
    Не успела она договорить, как оказалась в объятиях Муслима, и сама уже отвечала на его поцелуи. Слезы полились из ее глаз. Тамара не могла объяснить причину всех чувств, которые нахлынули на неё. Ведь она была очень волевой женщиной. Она ни одному мужчине не позволяла пошутить с ней или обнять. Не зря ее все называли слишком правильной. Как бы она кому ни нравилась, к ней боялись подходить, потому что знали, что получат отпор, хотя ее очарованию не было конца...
    На другой день в десять часов утра все собрались на пароме, который должен был отправиться на Нефтяные Камни. Пришел Гейдар Алиев и спросил:
    -- Все собрались?
    -- Да! -- отвечали артисты хором, как дети.
    Но Алиев сразу заметил отсутствие Магомаева:
    -- Где же Муслим? Кого ещё нет? -- он оглядел присутствующих, -- Ну всё, я, кажется, понял! Поехали без них.
    ... Муслим с Тамарой сидели вдвоем в концертном зале Дома моряков и смотрели фильм "Поёт Муслим Магомаев".
    После просмотра Магомаев позвонил кому-то из телефонной будки. Потом они пошли в ресторан на Приморском бульваре, поднялись на второй этаж, где был просторный зал с огромными окнами, от пола до потолка, с великолепным видом на Каспий. Муслим с озабоченным видом, не спрашивая Тамару, курил сигарету за сигаретой. Все посетители смотрели на них.
    -- Не обращайте внимания! Я позвонил одному другу, очень интересный малый. Хочу вас познакомить с ним.
    -- Музыкант?
    -- Нет! Будущее светило науки.
    Не успел Муслим договорить, как к ним подошёл юноша.
    -- Араз, -- учтиво поклонился парень, представляясь Тамаре.
    -- Очень рада видеть вас -- Муслим вас хвалил.
    Юноша сел, отодвинул рюмку с коньяком, стал пить сок.
    Минут пять посидев, парень извинился и встал. Муслим дал ему какие-то указания, и Араз ушел.
    Тамара-Тамара! Если бы тогда знала, какую роль сыграет в твоей судьбе этот юноша! Но это случится гораздо позже...
    -- Этот Агаларов ещё прогремит на весь Союз! Наверное, будет академиком, все всесоюзные олимпиады выигрывает, и единственный человек, который называет меня по имени и отчеству. Никогда, ни о чём не просит меня, а что я ни попрошу, всё выполняет. Вот и сейчас нужна была мне его помощь.
    -- Он ваш родственник?
    -- Нет, в прошлом году меня попросили, чтобы он ночевал у меня в гостинице, пока участвовал во всесоюзной олимпиаде в Москве, где он получил первое место по физике, с тех пор я не равнодушен к нему и могу на него положиться.
    -- Муслим, закажи мне чай, пожалуйста!
    -- Хорошо! Дорогая моя гостья из самого бальшого тиатра Масквы, как сказал фаэтонщик!
    Тамара видела, что Муслим чем-то удручен, но, видимо, не решается ей сказать. Она уже собиралась спросить, чем вызвана перемена в настроении, но Магомаев, словно уловив этот вопрос, произнёс:
    -- Тамара Ильинична, видите ли, в чём дело: меня срочно вызывают в Москву. Мне рано утром позвонили из приемной Фурцевой, сказали, чтобы завтра в 9 я был у неё. Через несколько часов я вылетаю в столицу. Но я хочу вас познакомить с одним интересным человеком. Буквально на пару минут зайдём к ней.
    Тамара вздохнула и сказала:
    -- Ну, вот всё само разрешилось, Муслим. На этом мы заканчиваем наш роман... Ладно, знакомьте меня с этой важной особой и отвезите в гостиницу.
    Они вышли на улицу. Муслим взял такси, и через несколько минут оказались на кафедре усовершенствования врачей при медицинском институте.
    Их пригласили в какой-то кабинет, и девушка принесла им чай, видно было, что она очень волновалась, и произнесла:
    -- Зарифа Азизовна будет с минуты на минуту.
    Не успела она договорить, как в кабинет быстрыми шагами вошла очень миловидная женщина средних лет, обняла Муслима, расцеловала как родного сына, затем поцеловала и Тамару:
    -- Добро пожаловать к нам в Баку!
    -- Зарифа Азизовна! Это Тамара Ильинична, -- сказал Муслим.
    -- Знаю, знаю! Уже доложили мне, как ты её угощал икрой с чаем и как вы вчера катались. Этот извозчик всем рассказывает, как Муслим катался на его фаэтоне с красавицей из самого большого театра Москвы.
    Все рассмеялись.
    -- Зарифа Азизовна! Меня срочно вызывают в Москву! Или секир башка будет мне, или что-то в этом роде. Я не стал заходить в ЦК, а Гейдар Алиевич уехал на пароме. Передайте ему, пожалуйста, как только узнаю, в чем дело, сразу позвоню.
    -- Муслим! Я тебя очень прошу: сразу позвони мне. Я буду переживать. Тамара! Пусть Муслим уезжает раз так срочно надо! А вас я приглашаю к себе на дачу. Отдохнете.
    -- Нет, спасибо. Я поеду в гостиницу.
    В коридоре медицинского института было много народу. Многие здоровались, улыбались, мужчины солидного возраста пожимали руку Муслиму. Весть о том, что Магомаев пришел к Алиевой -- супруге Гейдара Алиева, молниеносно разнеслась не только на кафедре усовершенствования врачей, где Зарифа Азизовна преподавала, но и по всему институту.
    -- Ну, как малые дети, -- развела руками Зарифа Азизовна.
    Она вынесла стакан холодной воды и полила ее на дорожку перед институтом вслед Муслиму и Тамаре, не стесняясь коллег и студентов. Она так делала каждый раз, когда Муслим уходил от неё. Это означало по восточному обычаю, что у молодого маэстро все должно быть в порядке.
    ...Тамара не спала всю ночь.
    На следующий день вся российская делегация поехала в город Сумгаит, на металлургический завод, где в Доме культуры металлургов состоялся концерт. Все прошло успешно, только Гейдар Алиев выглядел неважно.
•••
    Я тогда училась в 6-м классе в городе Сумгаите. Мы с подругой Таней не попали на этот концерт, Все билеты были по приглашениям, туда брали отличников, мы же были "хорошистками", учились без троек. Мама моей подружки работала уборщицей в этом Доме культуры, и ей удалось посмотреть концерт из-за кулис. Она была не в восторге. Во-первых все ждали Магомаева, а его не было. Во-вторых Тамара Синявская выглядела, как от мира отрешенная,  и выйти ещё раз на бис она отказалась, сколько ее не уговаривали. Все шептались, поползли слухи, что Муслима вызвали в КГБ, чтобы его отстранить от концертов или не выпускать за границу, или ещё за что-то наказать, что сам Алиев должен вылететь в Москву к Брежневу, чтобы уладить какой-то конфликт. А какой? Никто не знал. Вечером позвонила мне Таня, срочно позвала к себе. Мы жили с ней в одном доме. Я побежала к ней. Вид у Тани был испуганный:
    -- Послушай! Теяра, а помнишь, говорили, что Магомаев учился в Италии. Может, его завербовали агенты ЦРУ, а наш КГБ узнал об этом?
    На что я ответила решительно:
    -- Таня, это, наоборот, его срочно вызвали в КГБ, чтобы поручить важную миссию, выполнить какое-либо задание. Его же знают все капиталисты! Его двоюродный брат живёт в Швейцарии, и сколько Магомаева ни просили остаться там, все было напрасно. Муслим не мог Родине изменить!
    -- Да, ты права, так, конечно, и есть на самом деле.
    Мы любили нашего Муслима так беззаветно, что одна мысль, что он может сделать что-то "не то", была совершенно недопустима. Он был для нас не просто прекрасным принцем, а героем, рыцарем без страха и упрека.
    До сих пор помню, была пятница, погода резко изменилась, дул сильный ветер, шёл дождь.
•••
    ...Делегация Москвы вернулась в гостиницу в пять часов вечера, в шесть часов все должны были идти в банкетный зал на ужин. Алиев ещё с утра уехал куда-то. Тамара еле-еле сдерживала себя. "Только бы выдержать ещё несколько часов, а завтра улететь в Москву. И на этом точка. Что же случилось с Муслимом, неужели из-за меня? Но он же не женат. Пусть меня наказывают. Дорогой мой человек! Сколько же ты будешь страдать? Ведь лишить тебя возможности петь - это как резать твою душу без ножа. Нет, нет! Не может быть! Алиев что-нибудь придумает", -- такие мысли путались в голове у Тамары.
    Тамара с Надей зашли в свой номер.
    -- Надя, ты иди на банкет! А я останусь одна. Я уже наелась икры и напилась чая.
    -- Тамара, прости, пожалуйста! Неужели в КГБ узнали о вашем романе? Тебя тоже, наверное, уволят из Большого театра...
    -- Хочешь, верь! Хочешь, нет! Мне сейчас все равно.
    -- Ой! Как же вы выглядели красиво на прошлом концерте! -- уже чуть не плача, от души говорила Надя.
    Раздался стук в дверь. Надя поспешила открыть: на пороге стоял тот же молодой парень, сотрудник гостиницы, с телеграммой и с букетом алых роз в руках. Тамара даже не смотрела в его сторону. Надя выхватила телеграмму, быстро прочитала: "Самой красивой оперной певице в мире от народного артиста СССР".
    Посыльный попросил Тамару расписаться в получении срочной телеграммы из Москвы. Тамара, улыбаясь, сквозь слезы, расписалась.
    -- Это точно, с ним что-то случилось, -- вслух произнесла она.
    -- Тамара, а если и вправду ему присвоили звание народного артиста СССР?
    -- Надя! Сначала дают звание заслуженного, а потом народного.
    -- Но он уже народный Азербайджана. Наверное, можно и без заслуженного...
    Опять постучали в дверь.
    -- Девочки! Все ждут вас внизу.
    Тамара наотрез отказалась идти на банкет.
    На банкете все обсуждали только одну новость, что Муслим наказан и больше ему не позволяют петь. Никто даже к еде не притронулся. Вдруг в зал, широко улыбаясь, вошёл Алиев и несколько чиновников. Алиев сел на почетное место, оставил стул рядом с собой свободным, глазами искал Тамару. Ему что-то объяснили.
    -- Дорогие наши товарищи! -- начал свою речь Алиев, -- и дальше, как полагается главе республики, стал говорить о нерушимости союза братских народов. Он явно затягивал свою речь, и его улыбка была как никогда радостной, глаза сверкали.
    Тамара рыдала. В дверь постучали, она не хотела открывать, но пересилила себя. На пороге стоял Григорьев.
    -- Послушайте, Тамара Ильинична! Гейдар Алиевич улыбается как никогда. Это значит, что он все уладил. Алиев лично ждёт вас внизу.
    Тамара привела себя в порядок и спустилась с Григорьевым в банкетный зал. Все смотрели на них. Её усадили рядом с Алиевым. Гейдар Алиевич встал и произнёс:
    -- Дорогие товарищи! Прошу вас наполнить бокалы с шампанским!
    Официанты и мужская половина быстро засуетилась, через минуту все стоя держали бокалы с шампанским и ждали, что скажет Гейдар Алиев. Он тоже стоял рядом с Тамарой с полным бокалом шампанского.
    -- Дорогие друзья! Давайте выпьем за здоровье нашего Муслима, самого молодого народного артиста СССР...
    Ему не дали договорить в первый раз в жизни.
    -- Уррра! За Муслима! -- кричали все.
    Тамара сияла.

***
    ...Поселок Загульба недалеко от Баку, на берегу Каспийского моря. Здесь расположились правительственные дачи. У Алиевых была двухэтажная с видом на море. На первом этаже большая застеклённая терраса, кухня и ещё три помещения для обслуживающего персонала. Посредине террасы стоял большой овальный стол и много стульев. За столом обедали все вместе, в том числе и обслуга, когда не было гостей. В одном углу стоял старинный рояль, а в другом -- телевизор. Когда Алиев устраивал званые обеды и вечеринки для высокопоставленных лиц, особенно из Москвы, на рояле играли известные композиторы -- Кара Караев, Тофик Кулиев, Ниязи. И конечно, самым дорогим гостем для Алиевых был Магомаев.
    На втором этаже находились спальни и кабинеты супругов. Зарифа Алиева занималась вопросами офтальмологии и поэтому много времени посвящала науке. Она была очень красивой женщиной, одевалась скромно, без украшений, редко пользовалась косметикой и при этом великолепно выглядела. Иногда вечером, когда она с мужем оставалась наедине, супруга садилась за инструмент и играла, а он тихо подпевал ей. Особенно Гейдар Алиевич любил романс "Без тебя" на стихи Низами Гянджеви и музыку Узеира Гаджибекова. Муслим знал, что Алиевы любят этот романс, и при возможности всегда его исполнял. Все знали, что этот романс посвящен таким любящим женщинам, как Зарифа. Её очень любил муж. Понимал это и Муслим, и всегда думал: "С таким буйным характером, как у меня, мне и присниться не может такой гармонии с любимой женщиной".
    Однажды у Алиевых на даче у него немного испачкались брюки, он долго и тщательно выводил это пятно. Ему предстояло выступать днём перед ветеранами. Зарифа Азизовна, делая вид, что помогает, незаметно сняла мерки.
    -- Муслим! Брюки стали, как новые! -- сказала она.
    -- Нет, ещё раз надо прогладить через мокрую газету!
    Сын Алиевых, 10 - летний Ильхам побежал и принес газету, где на первой полосе был портрет Л.И.Брежнева. Зарифа Азизовна быстро взяла у него газету и сказала:
    -- Иди и принеси другую, где нет портретов руководителей.
    -- Я же не с папиным портретом принес... -- ответил Ильхам.
    Севиль, старшая сестра, быстро сообразила и принесла "Бакинский рабочий". Все засмеялись.
    -- Вот когда ты вырастешь, и твой портрет будет на первой полосе, я точно проглажу утюгом через твою голову мои вещи, -- обняв брата и поцеловав его в голову, говорила Севиль будущему президенту Азербайджанской республики.
    Зарифа на следующий день пошла в ателье к старому портному дяде Сурену и заказала костюм для Магомаева. У дяди Сурена всегда были хорошие ткани. И каково было удивление Муслима, когда он надел этот костюм. Он обнял Зарифу Азизовну, расцеловал её. А Ильхам тогда по-детски ревновал родителей к Магомаеву. Он был уверен, что они, особенно отец, больше любят Муслима, чем его, и рассуждал, кем же стать, чтобы родители гордились им так же, как Муслимом! Но только не артистом и не Первым секретарем.
    -- Я думал, что у меня одна мама, а их у меня целых две! -- сказал Муслим, обнимая свою названную мать.
    Зарифа Азизовна тихонько убрала большие нежные руки Муслима, поднялась на второй этаж, закрылась, чтобы никто не видел ее мокрых глаз. "Бедный мой мальчик! Как же ты рос без материнской ласки?".
    Это было за два года до дней Декады культуры и искусства России в Азербайджане.
    Когда Муслим приезжал из Москвы, Алиевы приглашали его на дачу. Он считался членом семьи. Зарифа Азизовна одну комнату, рядом с их спальней специально отвела для Магомаева, чтобы он чувствовал себя комфортно и мог отдохнуть в любое время. Она даже позаботилась, чтобы в шкафу висел концертный костюм. На полках лежали белье и туалетные принадлежности для бритья. Все знали, какой Муслим чистюля -- его никогда не видели небритым. И в узком кругу он пел и играл до глубокой ночи. Ему часто аккомпанировали Севиль и сама хозяйка Зарифа Азизовна. Она была хорошим музыкантом, хотя на пианино научилась играть в зрелом возрасте. 17-летняя Севиль тоже прекрасно играла на фортепиано. Эта девушка многое взяла от отца: владела английским языком, самостоятельно изучала арабский, хорошо плавала, обыгрывала всех в теннис, сочиняла музыку. Да и Ильхам был очень способным во всем, кроме музыки -- он плохо играл на фортепиано, хотя и учился в музыкальной школе. Ильхаму запрещено было подходить к роялю после того, как однажды он со своими друзьями расстроил инструмент. Мастер - настройщик просил Зарифу Азизовну не подпускать его к инструменту, так как вещь очень дорогая и старинная. У детей было свое пианино в городской квартире.
    Муслим любил Севиль, как родную сестру, и шутил, что в плавании и в теннисе он уступает ей. Как-то он на несколько дней приехал отдохнуть на даче у Алиевых. Утром он собрался идти на пляж с Севиль и Ильхамом. Дядя Гуссейн отозвал Муслима в сторонку и шепнул:"Присмотрись к Севиль, чем девушка тебе не подходит, всех твоих поклонниц разгонит и деток народит". На это Муслим ответил возмущённо, что относится к ней, как к родной сестре, кроме того, он не собирается испортить ей жизнь.
    В своих воспоминаниях Муслим Магометович напишет, что эта семья вся была аристократичной. Гейдар Алиевич высоко ценил искусство и поэтому часто приглашал разных артистов в Азербайджан. Иногда в Баку приезжали и по 300 человек, и всех он бесплатно устраивал в гостиницы, кормил со всем гостеприимством Востока. Алиевы искренне любили Муслима, опекали, как могли, и гордились им.
    ... Сегодня была пятница, поэтому Анатолий, водитель Алиева, привез его семью на дачу на выходные. Вечером Зарифа Азизовна сидела у себя в кабинете за письменным столом и никак не могла сосредоточиться, чтобы писать научную статью, да и клавиши на машинке вдруг стали какими-то тугими. "Наверное, Ильхам опять залез в машинку и сломал что-то. Когда же Гейдар приедет? Ещё эти слухи про Муслима? И зачем его вызвали в Москву? Нет, нет. Муслим должен петь! Гейдар обязан уладить конфликт, если он есть. О, всевышний! Помоги этому мальчику! Дай ему удачу во всем, и в личной жизни тоже!" Зарифа Азизовна редко молилась, только в крайних случаях. Ещё бабушка очень давно научила её молиться. Она достала старинный пожелтевший Коран, которого ей подарила бабушка и стала читать молитву на арабском языке.
    Дверь открыла Севиль:
    -- Мама! Надежда Ивановна накрыла стол. Пойдём ужинать.
    Зарифа Азизовна спустилась к ужину.
    Надежде Ивановне было лет пятьдесят, она работала у Алиевых помощницей по хозяйству. Ещё была молодая девушка Галя, которая по выходным выполняла роль секретаря Гейдара Алиевича, так он не справлялся с большой корреспонденцией, которую получал лично. К Гале, Надежде Ивановне и дяде Арифу, который был и охранником, и сторожем, и дворником в одном лице, Алиевы относились как к своим родным. И сейчас все ужинали за общим столом. Стояла тишина.
    Зарифа была удрученной и потерянной.
    -- Все будет хорошо, Зарифа Азизовна, -- сказала Надежда Ивановна.
    -- Мама! А красивая чувиха у Муслима? -- неожиданно спросил Ильхам.
    -- Ильхам! Сынок! Что за слова у тебя?! -- возмутилась Зарифа.
    Все засмеялись.
    -- Что вы смеётесь?! Все говорят, что у Муслима появилась новая чувиха.
    -- Сынок, во-первых, не чувиха, а подруга. А во-вторых, не вздумай это слово употреблять. Ты же знаешь, услышит отец, очень рассердится... Ты опять испортил печатную машинку?
    -- Мама! Пожалуйста, скажи, а эта чувиха-подруга Муслима не толстая? Терпеть не могу толстых девчонок!
    Опять все засмеялись, кроме Зарифы.
    -- Ильхам! Включи телевизор! Сейчас будет программа "Время", хоть новости послушаю, -- попросила Зарифа.
    Ильхам включил телевизор. Все пили чай. Зарифа любила пить горячий чай без сладостей.
    Программу вели Анна Шатилова и Игорь Кириллов.
    Анна Шатилова, улыбаясь, читала с экрана: "Указом Президиума Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик Магомаеву Муслиму Магометовичу присвоено звание народного артиста СССР".
    Тут случилось невероятное: стакан горячего чая опрокинулся на стол. У женщин стояли на глазах слезы, Ильхам и Севиль кричали, перебивая друг друга и споря о том, кто сообщит отцу эту весть и получит от него подарок. На востоке принято дарить подарок тому, кто сообщит другому благую весть. Это называется "муштулуг".
    Гуссейн кричит: " Esil kisidir, kisil", что означает: "Муслим -- настоящий мужик".
    Телефон надрывался от звонков.
    Прибежали соседи со своими сладостями.
    В считанные минуты накрыли стол, заварили чай.
    -- Девочки! Помогите мне, чай потом, сначала закуску и шампанское! Сейчас должен вернуться Гейдар! Надо достать его коньяк, -- по-хозяйски распоряжалась Зарифа Азизовна.
    По шуму машины все догадались, что приехал хозяин.
    Севиль быстро накинула плащ -- погода на Апшеронском полуострове резко изменилась: дул холодный ветер, шёл мелкий дождь. Ильхам догадался, что Севиль первая хочет обрадовать отца, тоже накинул на себя куртку, выбежал во двор.
    Гейдар Алиевич, подъезжая к даче в радостном настроении, думал о том, как обрадовать свою Зарифу и взять с нее "муштулуг". "Нет, я сразу не скажу ей, вместо подарка, честное слово, потребую,  чтобы она не скрывала все проделки Ильхама, чтобы он не рос сынком начальника, а добивался всего сам, как наш Муслим, в конце концов, как я сам и моя жена".
    -- Послушай, Анатолий! По--моему, Тамара по уши влюблена в нашего Муслима! -- обратился Гейдар Алиевич к своему шофёру.
    -- Гейдар Алиевич! Да кто же устоит перед нашим Муслимом! Но, говорят, она замужем.Ох! Ох! Эти слухи! Скорее бы он обзавелся семьёй и прекратил бы свои гулянки-мулянки! -- осмелился сказать Анатолий, чувствуя, что шеф в отличном настроении.
    Машина въехала в ворота дачи, навстречу выбежали Севиль и Ильхам, перебивая друг друга, сообщили ему радостную весть -- в обмен на "муштулуг". Гейдару Алиевичу пришлось дать слово, что он купит им подарки, которые они пожелают. Севиль попросила кинопроектор для школы, а Ильхам печатную машинку для мамы, чтобы сгладить вину перед ней.
    "Ну и запросы у моих детей! А отказать сейчас не могу", -- подумал Гейдар и сделал вид, что ничего не знал про Муслима.
    Когда Алиев зашёл на террасу, все кинулись к нему с радостной новостью, а он при всех обнял жену и покружил её. На Востоке не принято обнимать супругу при всех. Но сегодня было исключение из правил.
    ... На другой день с утра вся московская делегация собралась в аэропорту Баку. Опять сияло солнце, дул лёгкий ветерок. Тамара стояла с девочками из хора и ждала, когда их пригласят на посадку в самолёт. Вдруг к ней подошёл Араз с молоденькой девушкой, держа в руках коробку.
    -- Здравствуйте, Тамара Ильинична! Передайте, пожалуйста, папку с важными документами Муслиму Магометовичу. Она в коробке. Остальное вам лично от Абрама.
    -- Молодой человек! Сначала, познакомьте меня с вашей девушкой! -- обратилась к Аразу Тамара.
    -- Это Ирина! Моя одноклассница! -- сказал Араз и густо покраснел.
    Тогда Тамара Ильинична ещё не знала, как она подружится с этой худенькой девочкой, когда та станет женой Араза Агаларова. Это случится потом...
    -- Хорошо! А где же я его увижу?
    -- Он зайдет к вам в театр.
    Тамара стояла растерянная и счастливая.
    Все смотрели на них.
    -- Я только через три дня появлюсь в Большом, а ему, наверное, срочно надо.
    Араз быстро достал блокнот и ручку, протянул ей:
    -- Запишите, пожалуйста, номер вашего домашнего телефона.
    Тамаре пришлось записать номер своего телефона.
    -- В каком районе Москвы вы живёте? -- с невозмутимым видом спросил Араз.
    Тамара продиктовала свой адрес.
    Делегацию пригласили на посадку.
    В руках у Тамары были дамская сумка, походный чемодан, плащ и коробка. Юрий Григорьев помог ей занести вещи на борт самолёта, они оказались в салоне рядом. Тамара мысленно прощалась с городом, где произошла ее судьбоносная встреча с будущим супругом. Но в тот момент она думала совсем иначе: "Я должна взять себя в руки. С ним у меня нет будущего. Я замужем, он не собирается больше жениться. Быть в качестве любовницы я не могу себе позволить".
    Самолёт резко взлетел вверх, она вновь увидела Апшеронский полуостров, море, сияющее от лучей солнца.
    "Прощай, гостеприимный край! Мне было хорошо здесь как никогда. Я навсегда запомню своё сказочное приключение на этой земле".
    Юрий Григорьев весь полет рассказывал про Муслима.
    -- Скажите, а женщина была у него? -- не удержалась Тамара от вопроса.
    -- Странный вопрос, конечно, была -- Мила Карева. Но они расстались. В последнее время она ему бесконечные истерики закатывала, ревновала. Но у Муслима тоже буйный темперамент, да и своя гордость.
    -- Ещё бы такого красавчика не ревновать...