Ответ Анатолию Викулину

Ответ Анатолию Викулину

Уважаемый Анатолий, добрый день!
Вынужден Вас огорчить своим отказом на просьбу написать отзыв на Переложение онегинской строфой произведения Ивана Сергеевича Тургенева «Дворянское Гнездо». Причин несколько.
**
Первая из них – к сожалению, та, что не приемлю в авторских произведениях заимствование чужой сюжетной линии. Тургеневу – Тургеневское, Викулину – Викулинское (кроме эпиграфов или отдельных цитат).
**
Вторая причина, возможно очень субъективная, - сюжеты Ивана Сергеевича относятся к жизни, которой уже нет более двух сотен лет, будь то «Хорь и Калиныч» с «Бежиным Лугом» или «Отцы и дети». Всё переменилось: и крестьянские судьбы, и покалечили природу, и новые причины возрастного расслоения общества, и иные моральные ценности. Сейчас, когда в силу гиперболического ускорения материальной и духовной эволюции человечества, все мы переживаем за год то, на что во времена героев Тургенева требовались десятилетия, наше с вами бытие чрезвычайно разрыхлилось (каждый – за себя), стало поверхностным. Кого сегодня интересует творчество Тургенева с образами и картинами, канувшими в прошлое? Рискну предположить, что только специалистов в области русской истории и преподавателей русской словесности (в углублённом её изучении). Смайлики и картинки суть конкуренты строкам и строфам! Нас убеждают: зачем думать, когда достаточно глянуть? Но это же другие части мозга!
**
Третья причина, с моей точки зрения, заключается в том, что писатель, созревая творчески, чаще от поэзии начинает переходить к прозе, а не наоборот. Примеры: Пушкин, Лермонтов, Симонов. Обратных примеров я не знаю, они выглядели бы не вполне естественно. Но я не эрудит, возможно знатоки и поправят.
**
Об вашем акценте на онегинскую строфу.
Если вы пытаетесь обратить внимание читателя на факт изложения сюжета онегинской строфой, то имейте в виду, что массовый читатель, читая, обращает внимание не на КАК НАПИСАНО, а ПРО ЧТО написано, для него сонет-не сонет роли не играет. На ваши пробные строфы этот читатель примитивно и откликается, а вы, что удивляет, откликами дополняете свои «пробные» строфы!
Возможно, вы знакомы с творчеством Марка Шехтмана, написавшего продолжение онегинской строфой – ещё одну главу «Евгения Онегина».
Буду рад, Анатолий, вашему визиту ко мне: роман в стихах «Пеночка и Сергений», тоже написан онегинской строфой, сюжет – от первой строчки до последней – взят в ряде моментов из личной жизни и близких по жизни людей. Написан роман не ямбом, а дактилем, показался удачным его оттенок трагедийности в творчестве Н.А. Некрасова. Буду рад замечаниям.
**
Я, вне всяких сомнений, одобряю и поддерживаю разработку и усовершенствование творческих выразительных форм в современной русской поэзии. Ищите современный наболевший сюжет, достойный многострофной поэмы, ведь одинокие 14 строчек онегинской строфы как один дуб или одна сосна во чистом поле! А нужны бор или дубрава поэмы.
Сергей