Усыпальня

Разлучили нас со сказами добрыми,
Слово кажущими, будто ; не было.
Объяснили нам ; «непристойными».
И назвали их – сказки детские.
А дитё-то то уродилося, непонятное.
Как-то кормлено, чем-то поено
Всё твердит одно: ; Мне, отец, ты врёшь.
В жизни так и есть, как написано.
Лишь без строчек двух, что кончаются по-недоброму.
А отцу одно, лишь бы лёг, заснул
Наш урод-народ – чуждый первенец.
Чтоб без имени и без племени
Сказки детские, погребальные.
На казённый путь, чтоб не мучились.
Нам указ один, проштампованный и с печатями –
Чтоб крестилися от духа русского
Прокопчённого и вонючего,
Очень странного света тёплого.
Для чего же спит наш большой народ?
Всё что вечером нам наказано
С дурью выбито. Как бы поутру
Сказка новая.
Испокон один для отважного, ныне спящего
                В люльке импортной.
Враг мерещился ;
Трёхголовый змей,
Да без кровушки, без пылающей.
Не болеет он, и не хочется.
Это наш народ с виду кажется
Очень вежливым, не вникающим
(с тем и боремся).
А на деле есть – понимающий, сослезательный,
Вглубь вползающий, пусть болезненно,
Там останется дольше вашего.
Лишь под дождичком плакать хочется,
Чтобы рожицы только корчили.
Обглодали нас всех по косточке
И покрасили сажей чёрною.
Скажут – было так. Скажут ; поняли
                Суть великую.
Потеряли мы душу общую,
Как солдат в войне ногу левую,
Но останется боль фантомная,
Чтоб проснулась песня звонкая.
Забредём опять в сказы добрые
И воскреснет всё сослагательно,
Не хвалить уж вам состригательно
Песню добрую – весть народную.