В своей комнате

Спустя года в пространстве, где я рос,
разительно отзывней скрип паркета,
расстроены пропорции предметов,
и полки-небоскрёбы прямо в нос
мне утыкаются. Я гулливеровой рукой
стираю пыль с божков, фигурок нэцкэ,
смотрю на них восторженно по-детски
подобно Крошу (кто это такой?)

Под ними стол, засохшие цветы -
окрылки бабочек сухих пенсионерок,
утративших в предписанное веру.
Коснёшься - нет их. Чем они не мы? -
мне вторит шкаф. Прочитанное сердце,
гоняет кровь по многотомью вен.
Её нечасто пью, звонки отмен
страшась иль неизвестности. За дверцей

слышна когда-то прерванная нить -
смешные разговоры мои с Сартром
о планах не повеситься до марта,
и после - с чем до осени прожить.
До осени... Она здесь перманентна,
когда уходят люди и тепло,
свой голос препарирует нутро,
и думаешь, кем стал, а кем хотел ты.

Как циклясь на несбыточности снов,
лишь в прозе видел действующие лица,
что, глядя на тебя, могли искриться -
ты не ценил, и долго был таков.
Теперь у зеркала, не отрывая глаз,
кляну себя за то, что корчил рожи,
боясь на человека быть похожим.
Так сложно оставаться им сейчас.