В медном быке...

В медном быке сжигали неугодных,
Костер горел под брюхом намнюка,
Рабов, Свободных, злых и благородных,
Вскормивши дымом смрадным облака.

В истрепанной тоске сидело Зверство,
Казнимый плакал, задыхался и стонал,
Вспомнив свое небесное наследство,
От слабоумия несчастный умирал.

Подвязанна Жестокость темным небом,
Клыкастый зуб вонзался все в мясцо,
В медном быке сжигали просто Тело,
Но не могли сжечь Истины лицо...

В зараженных безумием коконах
Жили тираны, медники, быки,
Но не могли сорвать с души Корону,
Дух утопить в мертвецком сне реки...

Вся жизнь была то воплем, то молитвой,
Дым исходил из каменных ноздрей,
Придушенные стоны стали Ритмом
Для истребляемых людьми Людей...

В смежных мирах каратели дрожали,
Но так хотели бить и убивать,
Что из сердец Быков вновь создавали,
Пытаясь даже Ангелов сжигать.

Луна крадучись, падала в кровавость,
Вновь подымали мертвые возню,
И лишь от Боли сердце Бога сжалось,
Он прошептал замученным - "Люблю..."

Он прошептал так тихо, так беззвучно,
Что только сам ту нежность услыхал,
С погибшей тварью вечно Неразлучный
Бог смерть жестокую вдыхал, вдыхал...

Но вот взорвались медные цистерны,
В сожженном теле лопнула Струна,
Душа в одеждах юной королевы
Упала в сердце Бога как звезда...

Осекшись Боль, молчала и молчала,
Луна от возбуждения цвела,
И видел Бог как Истина сосала
Медный кукан разбитого Быка...