Не мечом единым

С именем Единого Бога,
Что шепчут надтреснувшие уста,
Вернулся витязь в пределы чертога,
Но увидел он там поруганье креста.

Юный рыцарь с потупленным взором
Смотрел на языческие огни.
Сердце героя убито позором
И тесно ему в объятиях брони.

Воин тот принялся руки ломать,
Словно услышал он судьбы укор.
Родную веру продала его мать,
Бесчестье увидел сын армянских гор.

Уж убил он отступника отца,
Но чертог стал капищем для мага.
И отирал князь пот ледяной с лица,
Ибо кипели в нём гнев и отвага.

Дома свора наглых подлецов,
Что явились с персидского двора.
С беспределом обнаглевших жрецов
Покончить рыцарям настала пора.

Уйдёт ли сумрак с армянских земель?!
Оставят ли нам наши святыни?!
Тьма невежества пьянит нас, точно хмель,
А страна стала капищем гордыни.

-Огонь погаси! Я требую, мать! -
Дерзнуть родителю сын вдруг посмел.
-Не позволю я атрушан поругать! -
От матери гордой услышал Самвел.

-Погаси пламя, тебе говорю! -
Юнец взялся за меча рукоять.
-Огонь Ирана я ждала как зарю! -
Неуступчивой была гордая мать.

И лязгнул меч, покидая ножны,
Вонзился клинок в материнскую грудь.
Залила кровь тёплая алтарь ложный,
Но пред смертью успел огонь полыхнуть.

Воины княжны выстроились в ряд,
А за спинами их жрецы встали.
Князь повёл на них крестоносцев отряд,
Подымая грохот армянской стали.

И грянула свирепая резня,
Головы буйные летели с плеч.
Прихвостней матери жестоко казня,
Самвел обрушивал на них грозный меч.

С неприятелем силами мерясь,
Воскликнул Самвел, чья совесть чиста:
-Меч мой погасит огненную ересь!
Бейтесь за Армению и за Христа!

Победил князь! Но... войны впереди.
Не будет счёта боевым слонам.
Армяне! Раз носим крест мы на груди,
Значит на Голгофу подниматься нам...