Гиперболические отношения

                "Знаешь почему я- поэт,
                а Маяковский так себе- непонятная профессия?
                У меня родина есть! У меня Рязань!
                А у него шиш! Вот и бродит без дорог, и
                ткнуться ему некуда. НЕТ ПОЭТА БЕЗ РОДИНЫ!!!"

                Сергей Есенин о Маяковском

               


         У Маяковского тоже была Родина! Это СССР! Первая в мире страна рабочих и крестьян, сбросивших рабство. Её он и воспевал при помощи мощнейших Образов вселенского масштаба. Он был человеком Мира с безграничным диапозоном планетарных ощущений, что эмоционально совпадало в тот временной отрезок Истории с таким же понятием Революции. А сегодня совпадает с понятием мирового космического пространства и безграничного количества Вселенных, населяющих его.

         Да, он был не деревенский поэт как Есенин, держащийся за родные места как телок за парное молоко коровьей сиськи, где родился,- а истинно городской, вселенского масштаба Поэт. Он ощущал весь Земной Шар родным и близким местом своего Рождения. Он был одухотворён и широк в полном революционном смысле, способным и умеющим писать о Революции как о Великом Действе, благодаря которому весь мир станет счастливым.

         Есенин сказал эти слова из цитаты, чтобы его унизить, а себя возвысить. Это вполне естественная зависть гения к гению. Честолюбие его зашкаливало, он непремено хотел быть Первым, и был им в своём кругу, который постепенно расширялся, благодаря рекомендациям А.Блока, о которых я скажу позже. Но деревенское высокомерие, я бы даже сказала деревенские комплексы, зависть к городским и недолюбливание их за то, что они гордские, и у них изначально больше возможностей, было в нём до конца. Может быть, только связь с Айседорой Дункан несколько укоротило эту зависть, ведь он благодаря ей смог посетить Европу и Америку. И там его узнали... По возвращении же он её благополучно бросил.
         
         Не потому ли есенинский Кулак частенько решал в споре: кто есть Кто.
Любят деревенские подраться и до сих пор... Родина Маяковского - Вселенная. Родина Есенина - рязанская деревня. Как ни крути, это так. При этом он великий поэт, потому что смог воспринять и передать природную красочность и разнообразие в сочетании с искренностью, исповедальностью интонации в своих лучших произведениях. Он достаточно был прагматичен, насколько прагматичны деревенские, умеющие смекнуть про себя, но и широк душой одлновременно, потому что Дар распирал его и раздирал душу на части. А она у него всегда была НЕ СПОКОЙНА.
Да и как может быть спокоен поэт, если он настоящий Поэт... Столько раздражителей вокруг, сколько соблазнов. А чувствительность души никто не отменял для творческих натур. Поэтому они часто и обидчивы, и завистливы, и борются за право быть Первым любыми способами. Гении тоже люди.

         Так же, одним из способов самоутвердиться, является для мужчины победа над женщинами. Не этим ли тоже компенсировал и заглушал свои деревенские комплексы Есенин, имея за собой огромный список побеждённых женских душ...
         Исповедь хулигана — для Есенина естественна. А так же его пиетет перед личностью А.Блока.
         Знакомство С.Есенина с А.Блоком  состоялось 9 марта 1915 г.  Есенин, прибыв в Петроград, отыскал квартиру Блока и, не застав его, написал записку:  «Александр Александрович. Я хотел бы поговорить с Вами. Дело для меня очень важное». В автобиографии С.Есенин отмечал, что  его в Петрограде приняли радушно: «Первый, кого я увидел, был Блок».
          С.Есенин хотел услышать о своих стихах  мнение признанного поэта. «Стихи свежие, чистые, голосистые, многословные».- так отозвался А.Блок, выслушав С.Есенина.  Во время встречи А.Блок подарил С.Есенину одну из книг своего «Собрания сочинений» с дарственной надписью: «Сергею Александровичу Есенину на добрую память. Александр Блок. 9 марта 1915. Петроград».  В этот же день А.Блок дал  С.Есенину рекомендательные письма, в которых называл Есенина «талантливым крестьянским поэтом-самородком», С.Городецкому  и М. Мурашеву, которые помогли  обосноваться приезжему рязанцу в северной столице.

          В массовом сознании Владимир Маяковский и Сергей Есенин оказались самыми ярыми антагонистами ХХ века. Это объясняется тем, что поэты были крупнейшими литературными фигурами своего времени, слишком непохожими друг на друга. Основой взаимного критического отношения поэтов была принадлежность к разным литературным направлениям. Они имели разные представления не только о роли поэзии и предназначении поэта, но подчас и о событиях текущего революционного времени, в которм они жили. Нрав у революционного писателя был горячим. Он не любил показушников и всегда старался сам быть максимально естественным. И именно поэтому ему с первого взгляда не понравился Сергей Есенин, которого часто видели в лаптях и обычной крестьянской рубахе. Желание Есенина соответствовать образу деревенского поэта вызывало у Маяковского отвращение. Даже голос Сергея был для него слишком сладким.
          Оба поэта регулярно печатались в журналах, и часто их произведения были ответом второй стороне на их творчество. Между мужчинами разгорелась настоящая литературная война, в которой каждый стремился разрушить образ оппонента и высмеять его идеалы.
          Существует много легенд о поэтических (и не только) схватках Есенина и Маяковского. Одна из них основана на реальной истории: в 1923 году оба поэта выступали на поэтическом вечере, посвященном открытию занятий в Литературно-художественном институте имени В. Я. Брюсова. И под конец мероприятия Маяковский и Есенин начали по очереди представлять свои произведения, точно соревнуясь друг с другом. Время шло, и этот эпизод стали пересказывать как напряженное противостояние «последнего поэта деревни» и «первого поэта революции», полное едких комментариев, громких заявлений и обоюдной ненависти друг к другу, — что совсем недалеко от правды. Накал страстей был настолько велик, что многие преподносили его как настоящую борьбу. В одной стороне - простой поэт, рубящий с плеча, а с другой - сторонник революции, желающий принести что-то новое.

          "Есенина я знал давно — лет десять, двенадцать. В первый раз я его встретил в лаптях и в рубахе с какими-то вышивками крестиками. Это было в одной из хороших ленинградских квартир. Зная, с каким удовольствием настоящий, а не декоративный мужик меняет свое одеяние на штиблеты и пиджак, я Есенину не поверил. Он мне показался опереточным, бутафорским." Так писал  о нём Владимир Маяковский в статье «Как делать стихи» в 1926 году.

          "Его очень способные и очень деревенские стихи нам, футуристам, конечно, были враждебны. Но малый он был как будто смешной и милый." Там же.
Сергей Есенин относил себя к «имажинистам», которые пытались искать новые способы сложения строк. Но часто эти эксперименты не заходили дальше обычной игры слов или их порядка в предложении.
          Этого нельзя сказать о Маяковском. В отличие от своего противника, он практически полностью отказывался от старых приемов. По его словам все эти «ямбы» и «хореи» созданы лишь для запудривания мозгов молодежи. Он был настоящим «авангардистом», который яростно нападал на писателей прошлого, которых не считал авторитетами в писательском искусстве.
          Маяковский был противником имажинизма, но не Есенина. Однако, человек от поэта бывает неотделим. И трудно бывает очертить эмоциональную грань, за которой кончается дно и начинается другое. Всё-таки во враждебном литературном направлении он выделял его как талантливого поэта. «Мы ругались с Есениным часто, кроя его главным образом за разросшийся вокруг него имажинизм», — вспоминал он.

          А в мае 1922 года Маяковский в разговоре с журналистами рижской газеты сказал, когда речь зашла об имажинистах: «Из всех них останется лишь Есенин».

          «Что ни говори, а Маяковского не выкинешь. Ляжет в литературе бревном, и многие о него споткнутся», — говорил уже Есенин о своем «заклятом друге».

          Судя по воспоминаниям Маяковского, в их отношениях были и совсем мирные периоды: «В эту пору я встречался с Есениным несколько раз, встречи были элегические, без малейших раздоров». Есенин даже почти присоединился к ЛЕФу, но его остановило несогласие Маяковского на вступление в объединение всей группы имажинистов. Есенин хотел опом вступить в ЛЕФ, Маяковский же различал, и выделял
Есенина.

          Писатель Матвей Ройзман рассказывал, что в редакции журнала «Новый мир» наблюдал, как Маяковский громко хвалил в секретариате стихи Есенина, завершив свою рецензию фразой: «Смотрите, Есенину ни слова о том, что я говорил».

          «Чертовски талантлив» — так Маяковский отзывался о Есенине, по воспоминаниям поэта Николая Асеева.

          Впрочем, поэты действительно часто критиковали творчество друг друга: вступали в споры, обменивались саркастическими письмами и даже упоминали друг друга в эссе.

          "Мать честная! До чего бездарны поэмы Маяковского об Америке!"
                /Сергей Есенин. «Железный Миргород», 1923 год/
          Сомневаюсь, что у гения могут быть чертовски бездарные стихи, и считаю это преувеличением, гиперболой. Как и их отношения считаю гиперболическими, это отношения двух Титанов, что для читателей хорошо, потому что есть возможность выбора, кто к чему тяготеет.
          Не удивительно, что в аграрной стране, которой была в основном на тот момент Россия, почитателей деревенсккй поэзии было достаточно много. Как и в советское время, деревенская проза в лице Бориса Астафьева, Василя Быкова и мноих других, а так же поэзия в лице А Прокофьева, С. Щипачёва и так далее, чьё детство прошло в деревне и наложило определённый и мощный отпечаток на творчество,- заслужили всеобщее почитание и славу.

          "Ну Есенин, мужиковствующих свора. Смех! Коровою в перчатках лаечных. Раз послушаешь... но это ведь из хора! Балалаечник!"
                /Владимир Маяковский. «Юбилейное», 1924 год/

          Конечно, основой взаимной критики поэтов была не личная неприязнь, такая что "кушать не могу", как многие полагают, а принадлежность к разным литературным направлениям, взглядам и убеждениям, сформированным разными представлениями о роли поэзии и предназначении поэта. И все же оба поэта понимали силу таланта друг друга. Именно Маяковский написал, пожалуй, один из самых пронзительных откликов на смерть поэта — стихотворение Сергею Есенину».


"Нет, Есенин,
                это
                не насмешка.
В горле
              горе комом —
                не смешок.
Вижу —
              взрезанной рукой помешкав,
собственных
                костей
                качаете мешок.
— Прекратите!
                Бросьте!
                Вы в своем уме ли?
Дать,
         чтоб щеки
                заливал
                смертельный мел?!
Вы ж
          такое
                загибать умели,
что другой
                такое
                на свете
                не умел."

            
6 ноября 2021 года