Перебесится кнут вдоль спины

перебесится  кнут  вдоль  спины  –
абстрактно,  высокохудожественно,  лениво,
промокнет  от  пота  уставший  палач,
к  вечным  снам  ляжет  на  плаху,
обнимет  взглядом,  закрытых  глаз,  гильотину,  –
по  тонкому  лезвию  пробежит  луч,
голова  упадёт  в  корзину…

и  придёт,  с  недостроенных  облаков,   дождь,
заглянет  во  все  восковые  фигуры,
кому  петь  –  нальёт  в  рот
хлебнувшую   слов  песню,
кому  меньше  суток  идти,  –
в  циферблат  стрелками  заржавеет,
без  пяти,  с  проводов  снимет  ток,
без  трёх,  в  бога  поверит…

и  по  горячим  следам  холода  станет  тесно  в  вене,
бритва  пройдёт  свой  путь,  от  пореза,  до  кровопотери,
иглами  роз  согреется  подоконник,  в  карниз  вцепившись,
дырявая  осень,  на  всех  порах,   по  черепашьи  лапы  раздвинет,

а  кусок  битого  стекла,  что  равносильно 
слоям  общества, 
растает  на  льдине,
до  самого  дна,
до  самого  одиночества,
снимет    камера   броню  жизни
сквозь  призму  воспроизведения,
ещё  не  поздно  разжечь  огонь,
да  по  огниву  бьёт  струя  мокрых  слёз  без  изумления…

и  поздно  раскладывать  спектральный  анализ,
пусть  пахнет  пасынком  застарелый  нарыв,
ещё  голова  палача  в  корзине  из  снега,
а  слова  в  поэте,  а  вокруг  чистый  лист  –
трофейное  счастье  молчаливой  подагрой
болью  кричит,
роскошная  грудь  высохла  сосками  обвисших  мышц…

в  первом  такте  налёт  на  вымысел,
и  мутит  инстинкт  рвотный  замысел,
ещё  не  поздно  опоздать  на  закрытие,
да  вокруг  рожениц  рожают  зрители,
а  на  сваях  дорог  солнцестояние,
а  кнут  полосует  спину  в  клочья,
не  просто  понять  одарённых  с  рождения,
не  чувствуют  кнут  они, 
лишь  скрипят  зубами…