Вся Эта Чушь

                Понял.
Я Понял Это Всё Ещё до Жизни,
Когда Ж Потом Рождён Был на Сей Свет,
Увидел, на хребте как Карма Виснет
У неспособных Внятный Дать Ответ
На Все Те Жизни Важные Вопросы,
Что Задавал «им» Ясно – и в ответ,
Найдя Лишь мерзость, злобу, и доносы,
Отправил всех их Прямо на Тот Свет!

                Он Знает.
Холодным, Друг, Ты Будь,
Как айсберг в океане,
Горя Внутри Его
Негаснущим Огнём,
Светя Себе, Лети 
И в вихре, и в тумане,
Забыв Себя в Пути,
И Растворившись в Нём!
Всё Знает Батька Твой,
Его Лишь Только Слушай,
Ведь, Прямо Говоря,
Нет Ценностей Иных –
Во Всём Будь Лишь Собой,
Негодных мир Обрушив,
Костром в Ночи Горя,
И Веселя Родных!

                Жонглёр.
Слогами ловко «ты» играешь, как жонглёр,
И крутишь словесами юрко ты, как булавами,
Да над Душой навис, как жизни строгий контролёр,
Ты не один такой, Так Что Ж мне Делать с вами?!
Тебя услышит Разве Что глухонемой,
Слепец уж за тобой бредёт, как мать, держа под руку –
И Вмиг дугой проскочите все Мир Чудесный мой,
В Овраг упав гурьбой с глухим хрустящим стуком!

                Юлина Юла.
Есть юла у нашей Юли,
От рожденья с ней она,
В цель летит резвее пули!
Юля часто не одна.
Включим телек, Смотрим: Юля,
В пол-экрана машет ей,
И Тарзан, и Сид, и Мюллер
Ждут увидеть поскорей
Ту юлу её святую
(Что ещё с той Юли взять),
Так и Есть, Как Повествую:
Наша Юля – просто б..дь!

                Вся Эта Чушь.
Вся Эта Чушь, Которую Всегда Тебе Несу
Восторженно, Чудно, и Регулярно,
Подобна Бомбе Страшной, и Ей Разнесу
Всю правду «их» на Раз, Чтоб Было Явно!
Питайся, Друже, Вечно Чушью Ты моей,
Припав к Ней, точно жаждущий к кувшину,
Гордиться Чтоб Тебе Святой Судьбой Своей,
Когда Взойдёшь на Главную Вершину!