Антанас Вайчюлайтис. Проиграть скрипку

Антанас Вайчюлайтис. Проиграть скрипку
Новелла

Йокубас вышел из избы. Пусть себе жена там ворчит, зачем он на вечеринках играет, зачем время впустую тратит. Но как ему отказаться, если парни берут его за руку, и девушки говорят: «Ну, дяденька!»
Во дворе уже стемнело. Среди чёрных туч иногда ещё просвечивало небо. Ветер свистел и рвал соломенную крышу. Под ногами шелестели листья. С поля прибежавший пёс ласкался к Йокубасу, который спрятал под плащ скрипку и повернул на дорогу. Опустив голову, надев мятую шапку, ремнём затянув брюки, он брёл осенним вечером, оставив там жену, кучу ребятишек, земельный участок, правда, песчанной, непродородный.
Некоторое время он шёл по мокрой, скользкой тропе, потом отправился прямо по клеверному лугу, между узкими грядками, пашнями и подошёл к дому Кайстиса.
Изба была подметена, полита водой, окна открыты, чтоб не было душно.
Йокубас поздоровался и сел в углу. Некоторое время спустя, он уже водил смычком по струнам и ногой отбивал такт по полу, но осторожно, как по стеклу. Прикрыв глаза, он смотрел на танцующих. В его сердце было весело и уютно. Он отбивал такт по полу, а первая струна теперь говорила таким тонким голосом, что ему казалось, как будто маленький ребёнок стоял на ветру и кричал. Но другая струна стала говорить, как молодая, шустрая девушка, голос которой весёлый и шаловливый. Потом уже был слышен мужской голос, прозрачно и ярко отвечающий второй струне. А последнюю струну он не любил, только коротко провёл по ней. Раздалась мрачная вибрация, и музыканту показалось, будто какй-то сонный господин, сидя высоко на облаке, свесив вниз ноги, ругал бы всех: и ребёнка, и девушку, и того доброго парня.
Нет, Йокубасу не понравилась эта мрачная струна, и он взглянул на стол. Там шла работа: мужчины бросали карты, швыряли деньгами. Музыкант бы с радостью присоединился к ним, но знал, что танцоры не отпустят его. А игроки, как назло, ему махали руками и жестами приглашали присоединиться к ним и даже звали к себе: «Дядя, сегодня всем чертовски везёт». Он водил смычком по струнам всё быстрее и быстрее, пары кружились всё стремительнее, лица танцоров разгорячились, покраснели, пот выступил на лбу. Йонас Ужвадис и Анеле Сабайтите перестали танцевать и сели на скамейку. За ними последовало несколько других.
Теперь у Йокубаса будет свободное вреия. Он сказал:
– Пора водить хоровод, а я отдохну...
– Садитесь к нам, дядя, – из-за стола раздался один голос.
Дважды это повторять не пришлось. Он подошёл к столу, положил деньги, получил карту. И вот хозяин проиграл ему. Викторас Жюринис проиграл, Людвикас Сектис проиграл. Трое подряд проиграли. Мужчины, которые были рядом, смеялись и говорили:
– Видишь, только руку приложил и сразу всем нос утёр!
– Ну, подожди Йокубелис, в следующий раз тебе от меня не вырваться, – говорил хозяин.
Он сейчас держал банк, и он же выдавал карты. Первые выиграли. Когда пришла очередь музыканта, он сказал:
– Ну, Кайстис, может, не ограбишь меня – беру за всё!
– Йокубас, не прощу, останешься тощим, как налим, – говорил хозяин.
Скрипач взял вторую карту. Что тут творится – только младшие карты и дамы! Дай ещё! А теперь хуже, – только семнадцать очков! Конечно, Кайстис наберёт больше, он никогда живым не сдастся.
Хозяин положил на стол неоткрытую карту: хочешь – бери, не хочешь – не бери. Йокубас сомневался. Может, повезёт... а если не повезёт... Все деньги проиграл! Совсем не смешно! Он послюнявил указательный палец и наложил на карту. Она прилипла и стала подниматься. Должна счастье принести. Нет, этого ещё не хватало! Он оттопырил пальцы, стал их водить одного вокруг другого, ворожить, повторяя: «Повезёт, не повезёт, повезёт...»
– Повезёт! – сказал он громко и открыл карту...
Было только шесть очков.
– Йокубас, как тебя растёрли! – кричали мужчины.
Он покраснел, отсчитал деньги – все, сколько имел, – и готов был подняться и уйти. Но какой позор! Потом все будут смеяться, зубы скалить! Если отойдёшь, насыпав себе в карман звонких монет, всё будет хорошо. А теперь куда глаза девать, если кто-нибудь скажет: «Дяденька, ну и обчистили тебя!» Надо ещё раз попробовать. В долг. Ведь когда-нибудь повезёт. И почему бы не сейчас?
Он вспотел, покраснел, но сидел молча. Когда наступила его очерель, он, не спросив, сколько есть в банке, сказал:
– За всё.
– Так много! Оставь нам хотя бы половину! – говорили другие.
– Ничего! Беру за всё! – Йокубас повторил.
Ему сейчас казалось, что он действительно должен выиграть! Иначе и быть не может.
Имея короля, он получил семёрку и обрадовался. Теперь он мог получить восьмёрку, девятку или даже на одно очко больше. Почти смеясь, он открыл новую карту и не взглянул на неё, только смотрел на хозяина.
– Туз, – сказали мужчины.
– Туз?
Йокубас действительно получил туз, ещё и жирный!
Это сработало...
Кайстис был умным человеком. Он сказал:
– Ну, музыкант, не грусти. Даю отыграться за долг. Точно выиграешь!
Йокубас взял карту. Только Викторас Жюринис сказал:
– А что будешь ставить, дядя, если проиграешь?
– Да да! – согласился Людвикас Сектис. – Нужно что-то.
– Что ставлю? – сказал музыкант и схватил руками за карманы, но там было пусто – ни гроша.
– Что ставлю? – спросил он, оглядываясь и заметив скрипку.
Ничего больше не осталось.
– Вот что ставлю, – сказал он и показал последнее своё богатство.
Это был риск, большой риск, но он лишён успеха не навсегда! Нет, он не расстанется со своим любимым инструментом – как можно даже подумать об этом! Даже тогда, когда на столе лежало двадцать шесть очков, он был не в состоянии осознать, что случилось. Он сидел, моргал глазами и не осмеливался даже пошевелиться.
– Боже ты мой, кака катастрофа!
Может быть, ему вернули бы? Нет, он боялся, – страшно ему было умолять. Да, скрипки у него больше не будет, новую ему в такое время не купить! Не будет кому свою грусть высказать, не сможет больше молодых веселить. А что жена скажет? Она будет кричать, как сорока. Теперь ей даже на глаза нельзя показаться.
Девушки и парни окружили Йокубаса и просили:
– Дяденька, уже отдохнул! Играй, играй!
– Не будь таким гордым дяденька! – говорили они и смеялись.
Играй! А скрипку уже вертит в руках хозяин! Вот и пойдут разговоры по всей деревне, но всему приходу. Целый месяц над ним будут смеяться, у всех с языка не сойдёт.
Он был так огорчён, что даже не почувствовал, как хозяин положил ему руку на плечо. Только после резкого толчка он с испугом взглянул на Кайстиса, который ему уже несколько раз повторял:
– Говорю, мне не нужна твоя скрипка. Не сиди, только играй. Видишь, танцоры уже беспокоятся.
Йокубас встал и с удивлением развёл руками. Он стоял смущённый и не понимающий, что вокруг происходит.
Хозяин весело рассказывал:
– Что мне делать с ней, с этой скрипкой? Пусть Бог тебе даёт здоровье, чтобы ты долго молодых веселил... Мне она не нужна... Возьми и играй...
Йокубас всё не мог прийти в себя.
Только когда Кайстис к нему подошёл, сказав «дай ус!», поцеловал и отдал скрипку, ему опять всё стало ясно и весело. Молодые начали аплодировать, громко кричать, хвалить хозяина и музыканта, который весело говорил, показывая на скрипку:
– Я её как ребёнка... как ребёнка любил... Я скоро буду играть, скоро...
Когда на рассвете он шёл домой, ему казалось, что от звезды до звезды кто-то протянул струны, и теперь они там играют. И весь мир звучит и радуется: и ветви ивы, и трава, и тот маленький жук, который на зиму вглубь земли закапывается.

Антанас Вайчюлайтис (1906–1992)

Антанас Вайчюлайтис (Antanas Vai;iulaitis, 1906–1992) родился 23 июня 1906 года в деревне Дидейи Шяльвяй, недалеко от Вилкавишкиса, умер 22 июля в 1992 года в Вашингтоне (США). Он – писатель, переводчик, дипломат, литературный критик, поэт. В Вилкавишкисе окончил гимназию «Жибурис», в Каунасском университете изучал литовский и французский языки и литературу, педагогику, психологию. Знания французского языка углублял в университетах Гренобля и Сорбонны. Работал в телеграфном агентстве Литвы ЕLТА. В начале 1940 года министр иностранных дел Литвы Юозас Урбшис его назначил в дипломатическую службу в Ватикан. После того, как Литву оккупировал СССР, А. Вайчюлайтис не мог вернуться на родину. Уехал жить в США. Преподавал в колледже Минеароля в Томпсоне, в университете Фортгама изучал английскую и американскую литературу, в университете Скрантона преподавал французский язык и литературу. 25 лет работал в информационном агентстве в Нью-Йорке «Голос Америки», потом – в Вашингтоне. В 1950–1964 годы был главным редактором литературного журнала «Айдай». Делал переводы с французского языка (особенно стоит отметить переводы произведений Оскараса Милашюса). Подписывался под псевдонимом Ауг. Рагинис. Самое известное произведение – роман «Валентина».