Освобождение

Я пила на рассвете полыни сок,
Сок полынь-травы в моих венах тёк.
В жаркий полдень я собирала мох
И ждала потом, когда выйдет бог.

На закате вода голубых озёр
Превратилась в кровь трёх моих сестёр.
После двух часов стала тихой ночь.
Из лесной реки вышла рыбья дочь.

А из тёмной чащи раздался звон,
И слетелась стая слепых ворон.
Просыпался лес, содрогался лес,
И звезда любви сорвалась с небес.

Из лесной реки вышел рыбий бог,
Со своей женой он возлёг на мох.
Покрывало сна он отбросил прочь,
И не знала отдыха рыбья дочь…

На заре я проснулась. Полынный сок
Вместо слёз по щекам побледневшим тёк.
Я брала кувшин и своей бедой
Наполняла его, будто бы водой.

Я беду свою подносила пить
И ему, и ей. Я пошла косить
Под горой, на поле, полынь-траву.
Там, на чёрный камень склонив главу,

Окровавленный мёртвый эльф лежал.
Мёртвый эльф беззвучно меня позвал.
Прошептали губы: пойдём со мной,
Напою тебя из ручья водой.

Под землёй постель тебе постелю.
Ты услышишь, как мы говорим «люблю»,
Ты узнаешь, как наша любовь чиста,
Мудрой смерти ты примешь святой устав.

Я в испуге смотрела на чёрный лес:
У реки засыпал не бог, а бес.
Вместо мха зеленела полынь-трава,
А из рыбьей дочери кровь текла.

И совсем недолгим был мой ответ.
Я свободе своей не сказала «нет».
Я коснулась губами губ мертвеца.
Тайна жизни сошла с моего лица.