В двух шагах от гибели - в двух шагах от спасения

14.10.01 Покров Пресвятой Богородицы. Юрик давал мне читать “Бхагават-Гиту” и “Провозвестие Рамакришны” - хотел поделиться тем, что он любит в Индии и что поддерживает его в ней. Я попробовал начать “Бхагават-Гиту”, со страхом, рисуя кресты на всех страницах. Но почувствовал, что дух настолько далёкий от Православия, настолько странный и в то же время сильный, что для меня очень трудно эту книгу читать, не повреждаясь в целостности своего духа. Ну зачем мне ещё одно Откровение, да ещё и в чём-то отличное от Евангелия? Миша N. тоже очень отговаривал читать. А потом Юрик гостил у нас (у меня был отпуск), а я хотел съездить помочь по храму (уже не в первый раз). И пригласил его с собой. И вроде бы всё хорошо было: приехали, порасчищали грязь под навесом, отец Евгений <диакон> подарил Юрику иконочки святителя Иоанна (Максимовича), и уехали. Рассказал Мише, что вместе с Юриком работали в нашем храме. А потом и начались все искушения. Миша всё всем рассказал: кто такой, по его мнению, Юрик и чем он примечателен. Отец Евгений меня пожурил слегка и понаставлял о том, как входить в веру. <Он сказал весьма ценные слова о том, что в веру надо входить просто, простота привьёт корень, и только потом этот корень даст росток, который даст крону, и в кроне уже будут плоды - понимание трудов Игнатия Брянчанинова и прочее. А раньше времени высовываться не надо. “Ты ведь сам ещё ни два, ни полтора”, - сказал он, а берусь печься о других. “Мы, - говорит, - тебе всегда рады, а других приводить с собою работать не надо”.> А про Юрика сказал, что он сам должен выбрать, где он и с кем. А вот Батюшка на исповеди устроил мне полный разнос. <Повреждение в вере - самое опасное, это повреждение в духе, за которым следует всё прочее самое ужасное и зловещее. Этим объясняется такая строгость Батюшки.> <...> Я сам во всём виноват. Я тиранически отношусь к людям. И Мишу хотел сделать своим продолжением. <Через меня он пришёл в наш храм.> А он сам сусам. Да ещё меня переделать хочет под себя. И с Батюшкой у него полная взаимность, он всё от него берёт. Я так не могу. И ещё он очень близко к нему подошёл. Я тоже так не в силах. Хотя мне Батюшка очень дорог. <...> <Батюшка сказал мне, что нужно читать православные книги. А про Юрика сказал, что не надо с ним о религии разговаривать, и тогда он сам отлипнет. Это сурово, но для Юрика реалистично. В общем-то, в глубине души я специально ввёл его в самую сердцевину своей жизни, в святая святых - в свой храм, чтобы произошёл суд над ним и он стал бы либо совсем своим, а всё нехорошее и смущающее отлипло бы от него, либо отлип бы он сам, со всем тем смутным и неясным, что он в себе несёт. Это самая большая духовная помощь, которую я могу ему оказать. И сейчас он стоит перед выбором, над ним совершается суд. - 1 декабря 2001 года>
Меня стесняют со всех сторон. Никого ничему учить уже нельзя. Юрик может быть вот-вот отторгнут. Таня заморожена, теперь только через супругу. NN с Батюшкой, но уже не со мной. Внутри меня одна тяжесть сменяет другую, я внутренне парализован. У меня остались исключительно смирение и молитва. Никаких воспарений, никаких мечтаний. <…> Но я благодарю Бога, что Он не забывает обо мне, очищает, не хочет для меня ада, которого я достоин. Его присутствие и близость я ощущаю как никогда. Но этим уже совершенно невозможно возноситься. Он хочет от меня полного смирения. И я должен смириться перед всеми. Я ничтожное, подлое, нищее и окаянное существо, перед которым разверста бездна ада. Мне нечем гордиться. Я в двух шагах от гибели. И в двух шагах от спасения. 14.10.01

https:// ridero.ru/ books/ zapiski_novoobrashennogo/