азбукa до школы

Все тени к вечеру длинней,
а жизнь помедленней к закату.
И неразборчивее как-то
мои переговоры с ней
о чем-то главном. Шум и гам
обоим нам неинтересны.
Она твердит, что я воскресну,
стихи читая по слогам,
у мамы сидя на руках.
Как будто азбуку до школы.
И всё чувствительней уколы
от "неудов". Увы и ах,
поскольку тесты не сданы,
и не изжита жизнью немочь,
я к старости всё тот же неуч
для бога и для сатаны.
За окнами не школьный двор -
смоковниц высажено много,
Иуды шествуют не в ногу,
ведя неспешный разговор
о ком-то преданном. Затем
они разделят чьи-то вещи.
Жизнь ухмыляется зловеще,
давая мне одну из тем
для новых строк, но что и как
писать, подсказывает редко -
то тихо скрипнет табуретка,
то, как янтарь, горит коньяк
в моём бокале. Стих течёт,
гортань мою обогревая.
Ритм - оборона круговая -
бормочет ангел или черт
в мозгу. Хрипит - смотри, зима
и тени чёрные на белом,
о, Si vis pacem, para bellum,
иначе как сойти с ума
и вспомнить всё - друзей, подруг,
уже ушедших папу с мамой.
И стих, который самый-самый.
И, как трамвай, пойти на круг,
там быть, где не был. У Невы,
в Москве, на севере, на юге.
Стать самым ветреным в округе,
ломать судьбу, идти на вы,
топтать осколки хрусталя -
сосулек ломаных улики.
Так жаждет всадник медноликий,
и нищий бомж на костылях,
что здесь преломят пять хлебов
по знаку равенства меж ними.
И таинства неизъяснимей
зимы последняя любовь.

17.11.2016