Моя любовь

Благодарностей не более извинений,
В поступках людских много сожалений,
Земля уплыть готова ли под ступнями,
Солнце поутру смещается с рассудками.
И я уплыть была ль готова навсегда,
Размышления охватила темь и слепота,
Мутен ли был разум, холоден, изменчив,
Сердцу не прикажешь, его не покалечишь;
Его огни, мешаются что с жаждой
Томных откровений с близостью отважной;
Не обмануть и окрылением птицы
Окрыление его при принятии любимицей.
Так мы благодарим людей сердечно,
В слова любовь вливается неспешно,
Но ежели любовь смогла вдохнуть и жизнь,
Так не вливается, — впивается, лишь уйми её каприз!
До чего милы мне все сердечные опаски,
Порождают что нелепые противосвязки!
А до чего же вдохновляет принятие всех чувств,
Что игрались сдержанно, в утайке, всю сметая грусть!
Я помню всё, и я чувствую поныне!
Да здравствуют все песни прелестной Афродите!
Душа, что кубок света, полный до краёв,
И я вкушаю верно его дары —
                любовь.
Меня терзал обман, ложь самой себе,
Человек в такие времена противится судьбе,
Беден он, и взгляд потерян,
Пыл чересчур его умерен,
Оттого тоску и предрассудок одолев,
Душа моя застыла в юности, жизнь новую напев!
За что уже любить так может человек —
За чувство новое и сладкое, наилучшее вовек!
Мы любим тех, кто наши сны развеял,
Длинные, глубокие, о радости поведал,
И я люблю того, кого благодарю,
Вступление сей песни — к думу моему.
Я так люблю его слова да верность,
Прочла я в нём давно усладу — честность,
Так много песен, так много и прощаний,
Они во мне все бушевали напролёт ночами,
Я оступалась, падала... но только в высоту,
Чувство неземное существует наяву!
Услышит ли он строки, а может быть, прочтёт,
Я не беру обязанность к взаимности в расчёт!
Кричать ли в пустоту, в воды погружаясь,
Я не отступила бы, волей наполняясь,
За то благодарю его сердечно, неустанно,
Любовь возможно посвящать и знатно,
И я могу составить строки две, что канут в леты,
Они промчатся над всем миром, словно две кометы!
И всё полно окажется мне смысла,
Эйфория да не бремя в изумлении повисло.
Да! Меня встречали холодно порой,
Но я умею посмеяться над судьбой!
Да! Я могу бранить себя и порицать
За непроницательность к душе, любящей мерцать
Простотой и смехом, истинным же счастьем!
И вот, прошу прощения! Не укроюсь я прощаньем!
Нередко я черства, а упрямству нет спасения,
Прости, любимый друг, что изъедать могу терпение!
А я сейчас лишь осознала, отчего так было,
Неловкая душа не понимала, что ей в любви мило.
Извини, любовь моя, за то, что я — оковы,
Прости за то, что отпускала в мыслях про тебя стихи готовые!
Я так могу до вечности себя корить за глупости,
Ведь жизнь наша такова: к себе меру знай в жестокости!
Рассудит ли мой разум с телом Бог,
Отвечать сейчас на это мне невпрок.
Сожгу ли тексты о тебе я на костре,
Мол: «Не романтик я в душе»,
Так мысль точно дури полная,
Уважаю труд свой, чувства, ведь жизнь наша короткая.
Спасибо я скажу тебе, любовь моя,
За поддержки извечные добрые слова,
Благодарю от всей себя, от жизни, от судьбы
Тебя за голос твой, укрепляющий мне сны!
Да, бесконечен мой поток любви и слов к тебе,
Их тысячи да сотни, а то и более в игре!
Бренная жизнь ли коротается в омуте,
Туманна, бессмысленна... читатели, мои ей строки напомните!
Тот, кого я люблю — заслужил поднебесное чудо,
Пусть посвятят в честь него переливы этюды!
Пусть солнце научится у него всему свету,
Каким он озаряет понедельник да среду...
Пусть гром не гремит, не рокочат вершины,
Лишь бы покой был ему послан с выш;ны!
А коли я пропаду, донесите ему,
И в целом же свету моих строк теплоту!
Жизнь коротка, но наша юность незыблема!
Я люблю тебя, сильно!
           Любви границы невидимы!