Канцона XXIX

Как Царице Небесной с глазами гориллы
я тебе свои чувства сквозь зубы дарил и
любовался как ты в лунном свете курила,
подоконник сдвигая во тьму...

А когда из отверстий всех старого мира,
будто слезы, текли ладан, мускус и мирра,
был готов, чтобы ты те слова уронила,
от которых уже не живут!

Был готов, чтобы горе мне горло сдавило,
пока ты моим сердцем разбитым сорила,
чтоб навеки замолкла хрустальная лира
моей ороговевшей души!

И в игре этой нашей, на редкость унылой,
я старался быть постным, чудовищно милым,
грезя тайной надеждой, чтоб ты мне простила
мои ****ки, вино и гашиш...


Рецензии