Юпитеру Максимусу Оптимусу Долихену

Долихен, здешний камень мягковат: не знаем, сколько выстоят колонны.
Твой храм cооружён сто лет назад был Первым Италийским легионом. Морской пехоты часть, что выслал Рим из Мезии на помощь Херсонесу, воздвигла по обету алтари и статуи тебе и Геркулесу.
Мы усмиряли варваров не раз во имя Pax Romana. И остались береговой охраной. Мы в Харакс отряды шлём по Via Militaris.
Воитель, попирающий быка, бог армии, запечатлённый в камне, тебе несём оружие врага и очищаем в пламени Вулкана.
Смотри: гора на западе, холмы, что к северу — такой же белый камень — они-то устоят. А мы из тьмы, из-под надгробий будем зреть веками: иные битвы шумно, как волна, нахлынут в Гавань Символов. Нагрянут завоеватели — и им сполна здесь камень кровью заливать багряной.
Земля затянет жадно алтари, укроет плющ плиту живой завесой, и позже фреску схоронят внутри под башней la fortezza genovese. Османы рыбьим назовут садком изогнутую потайную бухту, а ураган шершавым языком слизнёт британский флот.
Сотрутся буквы, почти истлеет смертный медальон, зажат в руке морского пехотинца, но взят Сапун-горы изрытый склон.
А римский мир внезапно возвратится, и в парке у Федюхиных высот в обнимку с реконструктором пройдёт центурион, стирая все границы.