За миг до моего пробуждения

Я встал на подоконник, дабы получше всмотреться в глаза моей полной луны, — на протяжении скоротечных суток она держала меня на цепком зазубренном крюке то серебристого, то прозрачно-небесного, то призрачно-белого цвета. На луне проступила кровь, раздался вопль, и бездна неба рассыпалась звездами. Я поскользнулся и сорвался вниз, как бывает теперь лишь в редкую ночь. На крыльях озарённой цельности я пристал к земле, вздохнувшей паром под пеленой ушедшего дождя. Теперь моё неизбывное вопрошание относительно подлинности того, что сейчас происходит, было полностью развеяно — я понял, что сплю, понял, что после неизбежного и безболезненного пробуждения нить будет длиться дальше, дальше и дальше. Раньше я падал каждую ночь, с ясностью осознавая неизбежность грядущего ступора и той помутнённости, которой он так страстно обволакивал меня, в чёрные влажные простыни которой он заворачивал моё существо — в те моменты я был подобен дьявольскому младенцу. Судороги рассвета гремели, как саранча, проносились, как комета, за которой длинным хвостом тянулся транквилизатор паралича — в те моменты я не мог вымолвить не слова, и после ужасного сна лицо моё превращалось в литую маску. Раньше я вываливался из окна и глухо падал в грязь, как мешок с херовым луком — после исцеления я осознал себя бессмертным, отправляющимся в бесконечный мир каждый раз, когда с полным доверием вставал на подоконник, на этот хрустальный постамент, дабы получше всмотреться в глаза моей полной луны. Смерть и бессмертие сливались, и недра земли полнились гулом, который производило течение минеральной жизни. То был гул важных моментов, которые я так хочу оставить, дабы опрокинуть иллюзию завершённости и окончательности мира, скреплённую завитками шумерской азбуки на крыльях бумажного самолётика, что пронзает ткань ночи за миг до моего пробуждения.


30 октября, 2021 год