Двурушник

                Жизнь идёт – полосато, нелепо,
                С ней меняется сам человек,
                Он надеется в лучшее  слепо…
                Только ложь – уникальная скрепа,
                С ним была, есть и будет вовек.
                *** 
Полвека прожил я в двадцатом
И жив в двадцать первом ещё,
Две жизни под шкурою прятал,
И в каждой я был совращён.

Я был офигительно смелым,
И даже успел за свой век
Уверенно - красный на белый,
Сменить политический цвет.

Студентом работал в отряде –
Воздвигли коровник в три дня,
Рекорд наш отмечен в награде,
Объект развалился, к досаде, 
А вслед и за ним – вся страна.

Потом я ходил с транспарантом, -
Искала свободу страна,
Чуть, сдуру, не стал эмигрантом,
Но понял, что нету талантов -
Там нищих своих до хрена.

На площади Красной колонна
Стояла в святой Мавзолей,
Потом развернулась и стройно
Потопала к церкви престольной
Смотреть на кусочек мощей.

Я шел среди них не без толка -
Меня увлекала толпа,
С народом идти можно долго –
Не важно - когда и куда.

С трибун так несли ахинею
Всю жизнь, не жалея мне слов,
Что ихнего яда – елея
Напился во веки веков.

Тот строй был хорош, непременно,
А этот - на бывший похож,
У них одно неизменно –
В основе - привычная ложь.

Сначала  я был атеистом,
Просил, когда шансы плохи:
Считайте меня коммунистом,
Потом  – отпустите грехи!

Безбожники жгли всех глаголом -
Я им подпевал как упырь,
Вчера - пионер с комсомолом,
А нынче читаю Псалтырь.

Мы пели красивые песни
Про труд на полях и комбайн,
Те песни куда-то исчезли –
А мы полюбили Рамштайн.

Я брал логарифмы линейкой –
Прогресс обошел меня, знать,
На жизнь попинав, на злодейку,
Всё двигаю старую рейку, 
Привык я вот так вычислять.

Я был сторонник общины:
Всё - общее – труд и товар,
Когда потащили активы,
Газпром мне бумажечку дал.

Смотрю на халявную жилу,
Считаю я свой капитал –
Должно мне хватить, чтоб в могилу
На них кто-нибудь  закопал.

Девиз мой остался поныне:
По жизни шагай – не бреди,
И если плюют тебе в спину,
То значит, что ты – впереди!