молоко
все меньше и несноснее и площади молчат.
сафьяновая пасека зимызимызимы
накроет и погасится, как гасят явью сны.
хребтины тротуарные умастятся слюной –
стоять уже бесправною пред этой тишиной, –
закрутится звериное рыбачье ремесло –
снег ляжет в серафимово застывшее крыло,
и будет неопознанной возня дверей и ртов.
пока еще не поздно нам, смотри, куда темно:
сервант, печаль предметная, огарок, лампы течь,
у молока осеннего твоя картавит речь.
Свидетельство о публикации №121102704509