Откуда я

               
          Моим маме и бабушке
 
1.
Песчинка, как и все мы, во Вселенной,            
Фантом доисторического дня –            
Я есть, но в череде многоколенной
Был час, когда и не было меня…
Прапрадед  дальний – некто Астанкевич,       
Фамилия шляхетская моя.          
Потомков череда в семейном чреве:
Бог даст, в свой век продолжу род и я
В стране, что синеокою зовётся
От сини рек, озёр и васильков,
Прохлады голубеющих колодцев,
Льняных ковров лазоревых  цветков;
Где голосом жалейки* плачет вечер,
Где косы ив купаются в реке,
С пригорков ручейки спешат навстречу,
«Ой, рана на Ивана»* вдалеке.
2.
Богат ли был прапрадед – лишь догадки,
Но логика предельно не мудра: 
Зажиточный,  наверное, с достатком,
Коль детям завещал  он хутора.
Пусть сказов нет, и песня не поётся
О предке,  да  бесславье – не в укор,
А лес всё ж  «Астанкевичев» зовётся
Средь местных старожилов  до сих пор.               
Прости мне, прадед, отчества не знаю: 
Без метрики попробуй, угадай! 
Но вот и  ты уж –  хутора хозяин,
Далёкий Астанкевич Николай…
И так, мой пращур с польскими корнями,
Всем панам польским дальняя родня;
Какими занесло его ветрами,
Не ведомо, но приняла земля,
Где тихо и спокойно плещет Проня,
Где с плачем журавлей плывёт шнурок,
И где,  меня пока не беспокоя,
Свершён судьбы мой будущий виток.
3.
Двадцатый век – пришло моё столетье,
Клубок событий пухнет с каждым днём,
И подгоняет время  жёсткой плетью,
А шар земной уж полнится огнём.
Как щупальца, кровавые  окопы,
Ползут всё ближе к межам хуторян;
Народы обезумевшей Европы
Доверились слепым поводырям.
А между тем, шагает Астанкевич
Тенистым лесом, мерит ширь лугов,
За плугом в поле, вовсе не надеясь, 
На проповеди праздных болтунов. 
Трудиться на земле – из века сталось,
И прадеда огромная семья,
Жила патриархально, размножалась,
Чему благодаря,  теперь есть я.
От мала до велика, все при деле;
Друг другу эстафету передав,
Пасли гусей, овец, стада глядели:
Ведь сельский быт – извечная страда.
***
–  Не хочу гусей пасти –
Гусь большой и щиплет больно!
–  Хворостину прихвати
Отбиваться, и довольно,
Тут капризы не пройдут,
Хныкать нечего, Надежда,
А не то –  отцовский прут
Живо явит свою нежность.
***
Суров и строг отец, да ведь не сложно
Те строгости отцовские понять:
Дом полон едоков, а невозможно
Помощника толкового сыскать.
Девчонок семь, и лишь один сыночек;
Средь дочек – Надя – бабушка моя;
Когда ж родился младшенький комочек –
Без матери осталась их семья.
***
Люлька колышется,
Песня поётся,
Ах, как непросто
Сироткам живётся,
Рано вставать им
Да поздно ложиться –   
В тяжкое время
Пришлось уродиться.
– Шурка, да что ж тебе,
Братец, не спится! –
Надя бранится,
И  Соня бранится.
***
С младенчиком без матери – мученье;
Но вырастили бедам всем назло;
Среди забот одно им развлеченье:
Паненки отправлялись   на село.
Не в бабушку ли – первую плясунью,
Мне музыки волнителен призыв:
От юности ей следовала, всуе
Про сессии и лекции забыв.
В волшебном полумраке дискотеки
Готова танцевать я до утра;
Всё будет в буйном том двадцать веке,
Но рано – не пришла ещё пора…

И так, я пребываю в нетерпенье,
Летя сквозь планетарную спираль,
Девические слышу песнопенья, 
Зовёт земли пленительная марь…
Луга в ромашках, гати, перелески,
Русалочья таинственная рать,
Пестрят фарфорно первые пралески,* 
И солнце отражает Прони гладь.
***
Мираж
Кружит бабочка над лугом,
Беззаботностью дыша,
Вслед за пахарем и плугом –
Нерождённая душа.
– Ах, как хочется родиться
И порхать беспечной птицей! 
–  Не спеши! – мне шепчет кто-то,
–  Слышишь топот, конский топот?
Усмири в себе сполна,
Молодое нетерпенье,
Посочувствуй поколенью –
Страшны будут времена…
***
4.
Пунцовые полотнища, как пламя,
Взметнулись, охватив спокойный край,
И с братьями в телеге место занял
Народа враг – мой прадед Николай.
Их род почти под корень уничтожен
В тридцатые, на северной реке,
С той баржей, что по воле, но не божьей,
Пошла ко дну от дома вдалеке.
Мой гордый нрав кому-то непонятен? –
В крови моей бурлит наследный ген:
Отсюда – революций неприятье,
И неприятье всяких перемен.
Булыжники претят и баррикады,
Брань, лозунги, знамёна, кулаки,
Изломанные урны и ограды;
Фанатики, лжецы и дураки.
5.
А что семья?  –  оставшись без опоры,
В гоненьях,  и, не веря в ворожбу, 
По свету разбрелись сиротки вскоре,
Устраивать по-своему судьбу.

Ах, Наденька! Ах, бабушка Надежда!
Плясать не суждено тебе, как прежде:
Вошла ты в дом, где крут хозяев нрав,
Где хлебом попрекают и одеждой,
Где сводишь кое-как устало вежды
Ты, за день униженья испытав;
Болезненно завистлива золовка,
Проклятья шлёт так злобно и так ловко,
Что ноги сводит вдруг внезапный страх;
В них чудятся свинцовые оковки,
Упрёки бесконечны и издёвки, 
И дом весь на натруженных руках.
6.
Появились деточки – у деревьев веточки:
Янка* да Алёнушка;  Надя не гулёнушка –
Да справлялась еле – ноги всё болели:
Марьино проклятие – страшные объятия;
Наде не до жалоб – ноги бы держали!   
И ещё кровиночка – маленькая Ниночка,
Нина эта самая станет моей мамою.
Правда, не ко времени прибавленье племени:
Смерть по свету рыскала  – подоспела Финская*,
Призвала хозяина надобность державная,
И моё рождение  – рода продолжение –
У клюки на краюшке хромоногой бабушки:
Сбережёт ли Нину – эту пуповину,
Чья  стезя – сражение за  моё рождение.
7.
В зените солнце, дни безмерно длинны,
Июньский день опять труды сулит…
О время!  –  вот уж маленькая Нина
За юбкой материнской семенит.
Хоть сковывает ноги, но Надежда
Хозяйство на плечах своих несёт,
Хозяин торит борозды и межи –
Отсрочка предвоенная течёт.
Коровка в поле, у дороги вишня,
Овраг за домом прямо в небеса,
Там запах чабрецово - земляничный,
И тешут слух названием привычным
За пашнею фамильные леса…
8.
Рассыпалась, как бусы по дороге,
в июне сорок первого семья;
Простились торопливо на пороге
Под страстные напевы соловья –
Беспечного певца любви и счастья,
Чья трель венчает лета торжество –
Что птаху страшный зев разверстой пасти;
Вчерашнее  –  безжизненно мертво:
Окрашенные кровью воды Прони,
Разорвана снарядом грудь земли,
и где-то здесь без вести павший воин,
мой дед из той, из будущей семьи.
Средь беженцев бредёт, гонима страхом,
С клюкой больная бабушка моя,
С младенцем, под прицелом, и по тракту;
Снаряд – и не явлюсь в мир этот я…
9.
Нины жизнь оплачена жизнью старшей дочери,
Дома нет – пожарище, вся земля всклокочена.
Домик на окраине будет снова выстроен,
Подытожим главное – род мой жив, он выстоял!
Временным пристанищем стал овраг, что выщерблен
Логовом земляночным; стал блиндаж жилищем им.
Не осталось прошлого, доброго, привычного,
Притупились запахи духа земляничного.
И теперь уж Ниночка доит, убирается,
В школе, в грядках, на поле – всюду управляется.
Рею в ожидании часа в звёздной  выси я,
– Будущая мамочка!  – я с тобою мыслями.
Но житьё не сладостно, тяжело и голодно;
В узелочке маслице – девять вёрст до города,
От себя оторвано, ноженьки натружены;
На потребы разные и копейки – нужные.
– Мама, хоть минуточку посиди с подружками,
Под напевы девичьи  и гармонь с частушками.

– Мама, видишь радугу? Тёплый луч коснулся щёк  – 
То парит всё радостней не рождённый дух ещё.
10.
Школа окончена, полка плацкартная,
Скромная Нина не в маму натурой;
Лида, золовка, особа азартная,
Нину везёт в храм высокой культуры.
В городе учат на библиотекаря:
Будет профессия, это –  не ферма вам!
Только авоська в руках с полотенцами:
Вот где потеха – девочка бедная!
Мало, так мало ты знала уюта,
Трудно, так трудно жить в городе этом.
На  выходной, по морозу  прелютому,
С поезда к маме, пешком километры…
В кровь обморозишь колени;  укутай их
В доме родительском, мамочка рядом,
Дочь пожалеет, поплачут, и утро уж,
Время вставать, да помочь чем-то надо.
Снова мороз, паровоза прибытие,
Снова одна добиралась до станции,
Горько до слёз, впереди общежитие,
Думы плывут под колёсное бряцанье…

Тяжкая послевоенная жизнь.
– Мамочка, мама, только держись!
11.
Став библиотекарем, вновь живёшь в  деревне;
В прошлом имярек*;  и вот – стала ты царевной!
Ты царишь над книгами, и над целым клубом;
Сброшены вериги  –  как мне это любо!
И не здесь заложено ль, что без книг не мыслю я
Жизнь свою; проложены тропы в поиск истины.
Запахи и шорохи, и страниц таинственность.
– Мама, хорошо же как, что стезя отыскана
В мир, где все мечтания святы и незыблемы!
Ах, невестке Лидии всё-таки спасибо!
Хоть оклад твой мизерный  – не себе обновы,
На село родителям – перевод почтовый.
Квартирантка скромная – скудость не исчерпана,
Но всё твёрже кровная связь нам предначертана.
Я парю и радуюсь близкому началу:
– Поскорее б, мамочка, сердце застучало!
Хочется ворваться мне в этот мир загадочный,
Где так много разного, где светло и сказочно.
12.
И однажды жизнь твоя, повинуясь компасу,
Направленье выберет  повеленьем космоса:
Стройный да подтянутый  – вот оно, мгновение! –
Участковый тамошний! – Уж не провидение ль?
Волосы кудрявые да черты точёные,
В дедушку, которого след пропал над Пронею.
Лёгонькие саночки  –  вот оно, событие! –
В сельсовет  помчали вы  будущих родителей.
Ярко под полозьями  в солнце снег искрится;
Весело, морозно вам. Скоро мне родиться!
Подожду до мая я. Ну и что, что маяться?
Жизнь – она забавная, всякое случается.
И, ведома Ангелом, опускаюсь плавно я,
Крик мой звонкий плавает над деревней Павлово.
24.10.2021
________
*народный музыкальный духовой инструмент в виде деревянной трубки с раструбом из коровьего рога или берёсты.
*белорусская народная песня.
*подснежник (белорусский)
*Иван ( белорусский)
* Советско-финская война; 1939—1940 годов
* кто-то некто, слово, заменяющее имя (устаревшее)