Голос

Где-то между тридцатью и пятидесятью
у выживших ломается голос.
Я принадлежу к их числу, хотя
я совсем не собиралась
задерживаться здесь надолго.
Обстоятельства сложились так,
что меня не приняли в элитный клуб,
а значит мне придется пройти чистилище.
Я очень прошу: пусть в этот раз
дух мой не даст трещины
за пять минут до окончания обжига.
Я прошу еще: пусть в этот раз
обойдется без очередей за родными глазами
и философских пароходов...
К тому же, я уверена, что самое серьезное испытание –
это испытание счастьем.
Все остальное уже набило оскомину –
это во-первых –
и потом, надо же что- то ответить тем,
кто попросит потом  складывать на весы
не только железные перья...
Должны быть и обычные – гусиные,
правда в том, что они в пересчете на вес
тех, которые можно использовать как пули,
все равно остаются самыми окупаемыми.
Сколько не меси из отборной депрессии
хлеба, все равно из лебеды и лопухов,
сора и одуванчиков выходит лучше.
О вкусах не спорят, но нужно же,
чтобы люди попили и поели.

Из цикла "Гематрия"