Радомир и Магдалина

                Произведение написано по книге Светланы
                Васильевны Левашовой «Откровение»   
 
                Я послан только к погибшим овцам дома Израилева

                Новый Завет, Евангелие от Матфея 15-24

                Не думайте, что Я пришёл принести мир на землю;
                не мир пришёл Я принести, но меч…

                Новый Завет, Евангелие от Матфея 10-36


Нам молотом лжи за столетия вбита
Печальная сказка о слабом Христе, -
О том, как страдал он - безвольный, избитый,
Распятый, казнённый на страшном кресте.

Ведь знали секрет тот всегда фарисеи, -
Задумал обман - полуправду скажи, -
Поверят быстрее сынам Моисея,
Коль Правду окутаешь коконом Лжи.

Но треснул тот кокон единым мгновением,
Ведь Правда о тех временах уже есть, -
Прочёл я её в книге той, в «Откровении»*, -
Советую всем я её вам прочесть.

Откуда те знания добыты отважно -
Поймёшь, прочитав тот пронзительный труд,
Ведь Правду всегда узнавать очень важно,
И даже столетья её не сотрут.

События эти «состарены» были, -
Две тысячи лет, а не тыща - вот так,
Причина была - чтоб не ведали были,
И Правду навечно окутал здесь мрак.

Они, фарисеи, всегда понимали,
Что суть христианства - рычаг в их руках,
И тем, кто исТОРИю переписали,
Был важен и срок его в прошлых веках.

С десятого века нам с Ночью Сварога**
Религий навязана рабская суть, -
Они, фарисеи, покорного бога
Создали тогда, чтобы всех обмануть.

Был Джошуа ране, пророк иудейский, -
Прошло с той поры уж две тысячи лет,
Позднее придуман тот план фарисейский, -
И вот он в чужую личину одет.

Другой человек стал прообразом бога, -
Их судьбы смешали и переплели,
Чтоб роду людскому кривая дорога
Величье разбила, держа на мели.

Был культ Дионисия в Европе тогдашней,
Но весь был исчерпан и временем смят, -
Был нужен евреям Мессия отважный,
Чтоб был оклеветан и ими распят.

Призвали Волхвы к нам на Землю Пророка,
Избавить её от ментальной чумы,
Что сетью опутала людям дорогу
И мраком своим затемнила умы.

Всё ждали Пророка, и вот он явился, -
Творил чудеса, исцелял и учил,
Ходил по воде, и за правду он бился, -
Хотел, чтобы Диавол в их мире почил.

К волхвам шла Мария, но чуть опоздала, -
В пути родила она сына тогда,
Над ним НА ЗАРЕ всем звезда засияла, -
Рожденье его возвестила звезда.

Волхвы принесли ей дары на рождение,
Восславив младенца, что ждали они, -
Чтоб силой своей сотворил Возрождение,
Чтоб, Зло одолев, сделал светлыми дни.

Был сыном Волхва и ведуньи Марии,
И Белым Волхвом наречён Радомир, -
К евреям был послан, чтоб зла не творили, -
Хотел изменить он духовный их мир.

Хотел отвратить их от страшного бога,
Что Яхве они, Иеговой зовут,
Чтоб вывести их на прямую дорогу,
Надеясь - поверят ему и поймут.

И было тринадцать всего Радомиру,
Когда в Мэтэору*** попал он, в свой дом, -
Чтоб встретить свою Магдалину, и в мире
Она б помогла ему в схватке со Злом.

Отец - Белый Волхв, Древних Знаний Хранитель,
Послал Радомира, чтоб мир изменить,
Наказ ему дал - ту покинуть обитель,
Свою Мэтэору, - по слову и быть.

Чтоб мир уберечь от их злобных деяний,
Был послан он к «овцам в израилев дом»,
Чтоб люди от них не познали страданий, -
Чтоб жили все миром, добром и трудом.

Он был самым лучшим и самым способным,
Сродни же ему Магдалина была, -
Стремлением к знаниям души наполнив,
Росли они рядом, взрослея тогда.

Была рождена в Окситанской Долине**** -
Чудеснее место непросто найти,
О Месте том Силы известно доныне, -
На нём Междумирья сходились пути.

Но было то в прошлом далёком, прекрасном,
И память о том лишь предание хранит,
Но хочется верить, что всё не напрасно, -
Вернётся, ведь Правда здесь Ложь победит.

Своей Меровингов***** династией славной
Гордиться по праву могла бы она.
И, став в Мэтэоре ведуньею главной,
Она к Радомиру оттуда пришла.

Была она Магом сильнейшим Долины,
И имя её нам о том говорит, -
Свою в Радомире нашла половину, -
Женой ему стала, как сердце велит.

Любила безмерно его Магдалина,
Что жизнью своей доказала не раз, -
Она родила ему дочку и сына,
Чтоб славный их род никогда не угас.

Детишек двоих - Светодара и Весту,
Родили они, чтоб продолжить свой род,
Учили добру их, достоинству, чести, -
Чтоб ведали жизнь и стремились вперёд.

Им создан был Храм Древней Мудрости Вечной,
Храм Знаний и Веры, Могущества Храм, -
Учил он бороться со Злом, чтоб конечным
Стал срок его краткий, на радость всем нам.

Он Знаниям о мире учил совершенным,
О Верности, Чести, Добре и Любви, -
Был Воином Духа, посланцем Вселенной,
Чтоб Разумом жили и Жизнь берегли.

И шли за ним люди, в суть Знаний вникая,
Постигнуть стремясь Древней Истины суть.
И, Праведным Светом своим увлекая,
Он им озарял тот Познания Путь.

Пошли с Радомиром и рыцари Храма,
И с ними пошёл и родной брат Радан,
Опорою верной, не вышло чтоб драмы, -
Помочь Радомиру в наказе, что дан.

Был волхв Иоанн с Радомиром в то время, -
Наставник и дядя, помощник и друг,
Готовил его, чтобы тяжкое бремя
Он вынести смог, покидая их круг.

Хотел Радомир показать иудеям,
Что жизни своей не жалеет для них, -
Служить чтоб не стали преступным идеям
Стяжанья и алчных деяний своих.

Ему говорили Радан с Иоанном,
Что нужно понять их, пытаясь помочь, -
Не вышла попытка чтоб страшным обманом, -
Чтоб ложь и невежество их превозмочь.

В стремлении своём Радомир непреклонен, -
Он выполнит строгий отцовский наказ,
И овцам, что в том фарисейском загоне
Даст Разум и Веру******, что были у нас.

Он сам признавал, что постигнуть их сложно,
Хоть знал их язык и, стремясь их понять,
Он верил, что всё-таки это возможно, -
И смогут поверить ему и принять.

То в Константинополе было, в Царьграде,
С Марией их ночь окружала теплом, -
Не думал тогда Радомир о награде,
Он знал и о том, что с ним станет потом.

И вот Радомир с Магдалиной прощались,
Просила подумать она, не спешить, -
Ведь оба уж знали - их счастье кончалось,
И что им уж вместе здесь больше не быть.

Последняя ночь была перед распятием, -
Жестокой судьбы уже не избежать.
Последние взгляды в глаза и объятия,
Но он непреклонен - решать, так решать.

Открыл он ей тайну, - сказал о кристалле,
Что Даром Богов был, их Знания храня, -
Хранителем был он, чтоб их не достали
Чужие и Тёмные, жизни губя.

Открылся кристалл тот, и древние руны
Вдруг вспыхнули ярко, открыв ей миры,
Затронув прекрасной души её струны, -
Великие Знания, что спят до поры.

Сокровище Древних Богов, Кладезь Знаний,
Хранится в надёжных руках до тех пор,
Как нужное время придёт, без страданий,
Где Злу будет дан безусловный отпор.

Просил Радомир сохранить эти Знания, -
Любимой жене лишь доверить их мог,
Он чувствовал, знал - не минует заклания, -
Был нужен иудам страдающий бог.

Взяла Магдалина кристалл, обещала
Его сохранить, что бы не было здесь, -
Какая б опасность им не угрожала, -
Ведь ей и их детям доверена честь.

Расстались они, он пошёл к иудеям,
Представ перед их фарисейским судом,
И в полночь судим был, - решили злодеи:
Распят должен быть, а оболган - потом.

И вот наступил страшный час перед казнью, -
Толпы озверевшей невежества яд, -
Кричала, плевала в него с неприязнью:
«Распят должен быть, непременно распят!»

На Песах распят, праздник их иудейский, -
Ведь в их понимании он был «лжепророк»,
Чтоб Яхве стал жертвой - закон фарисейский
По Торе гласит, что лишь Яхве их бог.

Спектакль был обыгран, чтоб было по праву -
Народу, как будто, дан выбор был здесь:
«Кого из двоих - Радомира? Варраву?
Решай же, народ, глас твой - Господа есть!..»

Здесь чёрные маги не зря постарались,
Чтоб вышло всё так, как уже решено, -
Чтоб люди кричали, бесились, плевались,
И выбрали б казнь на кресте для него.

И вот на кресте он - распят и замучен,
Терновый венок на челе, чтоб больней,
Но с ним Магдалина, сгущаются тучи,
И кровь со слезами смешалась на ней.

Последним мгновением жизнь утекала,
И вот на кресте он безвольно повис, -
Он сделал так много, но прожил так мало, -
Всего тридцать три, - злого рока каприз.

Раздался тут крик, и земля задрожала -
Кричала Мария, взывая к Богам, -
Их Магией Древних она призывала,
Упав в исступлении к мужа ногам.

Она умоляла, душой к ним бежала, -
Его воскресить, возвратить его взгляд,
Но только земля её криком дрожала,
Не в силах вернуть Радомира назад…

Природа стонала с ней вместе и ветер,
Свет Солнца померк и затменье пришло,
Объяла всё тьма, больше Солнце на светит, -
Луною закрыто, как будто зашло.

И были с ней рядом и рыцари Храма,
Не в силах помочь и нарушить запрет, -
Вот снят он с креста и закончена драма, -
Мольбы все напрасны, - Богов рядом нет.

Она к ним взывала, молила, просила,
Страдала в надежде, стоная навзрыд, -
Но шли третьи сутки, а Древняя Сила
Пока не явилась, - он мёртвый лежит.

И вот яркий свет ослепил и спустился, -
Вайтмана****** с небес посетила наш мир,
В ней старец из Древних один находился, -
Сказал ему властно: «Вставай, Радомир!»

Поднялся он словно во сне, изумляясь, -
Он жив, как же так, он же помнил тот крест, -
К Вайтмане по воздуху плыл, поднимаясь,
Он знал, что уже не увидит тех мест…

Так сказано было - он путь свой закончил,
Отдал на Земле всё, что смог он, сполна, -
Уйти должен был в те Миры, что воочию
Не видели люди уж в те времена…

Вайтмана ушла в те Миры, что манили
Собой Магдалину, в их Предков Миры, -
Что Мидгард******* когда-то давно заселили,
Ушли что отсюда домой до поры…

Закончилась боль, но осталась утрата, -
Он жив, но ушёл, и его не вернуть, -
Сказала она Иоанну и брату
Радану: «Он жив, но далёк его путь…»

Осталась одна и их славные дети, -
Их рыцарям Храма беречь и хранить,
Ведь нету дороже на всём белом свете, -
В них кровь Радомира, - так, значит, и быть.

Во Фракию, в сень Окситанской Долины,
Была рождена где, лежал её путь, -
И с дочерью Вестой плыла Магдалина
К другим берегам, чтоб судьбу обмануть.

Малышке четыре и лик её светел, -
«А папа, он с нами поехать бы смог?!»
И ей Магдалина печально ответит:
«Он должен остаться, ведь здесь его долг …»

Они добрались, и в земле Окситанской
Остались, чтоб жить и нести людям свет,
А сын Светодар был с Раданом в испанской
Земле сбережён, сохраняя секрет.

Ему было восемь, - характер отцовский,
Он стал проявлять с молодых уж годов, -
Был сильным и светлым, и норов бойцовский
В себе проявлял, - был к борьбе он готов.

Он знал об отце, им гордился, страдая, -
Хотел изменить он жестокий тот мир,
В котором за Правду людей убивают,
И гибнут они, как отец Радомир.

Где ложь и порок уж цвели буйным цветом,
Где трусость, предательство, алчность и блуд,
Где Предков уже позабыты Заветы,
Где рабство, невежество, каторжный труд.

Воспитан был дядей Раданом мужчиной,
И имя чужое носил для врагов, -
С сестрою и мамой судьба разлучила, -
Не свидеться больше во веки веков.

А мать Магдолина с дочуркою Вестой
В краю Окситании мирно жила,
И дочка вся в маму - светла и прелестна,
Глаза голубые, умна и мила.

И стала Мария учить тому Знанию,
Что из Мэтэоры пришло, от Богов,
Что нёс её муж Радомир пред закланием,
Чтоб Знанием избавить людей от оков.

И шли люди к ней, Светом Знаний питаясь,
Их десять уж, двадцать, и сто, и пятьсот, -
И с жаждой те Знания постигнуть пытались, -
Познать те науки, достигнуть высот.

Учение людям с любовью дарила, -
Храм Знаний открыт, - всяк познать его мог.
Все звали её Золотая Мария, -
Лишь в Знании Правда - вот истинный Бог!

И Мира Основы её постигали, -
О Жизни, о Космосе и о Душе,
Суть рабских религий они отвергали, -
Свободными люди те стали уже.

Их звали «катары» - кто Знание освоил,
Кто жизнь посвятил, чтоб Разумным здесь стать, -
Мария учила быть сильным, как воин, -
Чтоб Совесть, и Веру и Честь не предать.

За несколько лет уж вся Фракия знала
О славном Учении светлых катар,
Златую Марию она прославляла, -
Свою Магдалину и Знания дар.

И множилось Знание, людей вдохновляло,
Крестьянин и рыцарь, и аристократ
Стремились к нему, всё в их жизнях меняло
Оно, просвещая их тысячи крат.

Но те, кто казнил её мужа, не спали, -
Мешала она им со Знанием своим,
И скоро в Европе костры запылали,
Катар превращая лишь в пепел и дым.

Из Рима двоих к ней прислали, чтоб вскоре
Её разыскали, в доверие вошли,
Чтоб светлой семьи приумножилось горе, -
Убийц к ним послали, и те их нашли…

Как гости пришли, - здесь хватало всем места,
Друзьями назвавшись, чтоб с ними побыть.
Неладное лишь заподозрила Веста:
«Не нравятся, мама, глаза их, как быть…»

Но мать не вняла своей дочери славной,
И без подозрения к ним отнеслась, -
«Уж скоро уедут - всё, милая, ладно, -
Займи их, родная, откуда напасть…»

Они, находясь в окситанской пещере,
Услышали камешков звук от шагов, -
Крадутся лишь так, чтобы их не узрели, -
Заметили поздно они тех врагов.

То были те двое, что к ним подобравшись,
Уже не скрывались и были близки, -
Совсем не случайно за ними прокравшись,
Они их коварно сжимали в тиски.

Один улыбнулся натужно, смутившись,
Когда Магдалина спросила его:
«Рамон, вы следили за нами, укрывшись?!
Сакрально то место, скажи, для чего?!...»

А он, улыбаясь, приблизился дерзко,
И, выхватив длинный и тонкий кинжал,
За власы Марию с ухмылкою мерзкой
Схвативши, ей в шею вонзил и держал.

И с хрустом кинжал провернул он, зверея, -
Упала Мария, а рядом второй,
Напавши на Весту, свернул он ей шею,
Схвативши её, навалившись горой.

А первый лишь в бешенстве в сердце Марии
Кинжал свой вонзал в исступлении своём,
Но видя, что дело своё сотворили,
Спокойно ушли, не взглянувши, вдвоём.

Два тела остались в пещере холодной -
Мария и Веста, - и мама, и дочь,
Недолго прожили здесь жизнью свободной, -
Убиты, никто не успел им помочь.

Лежали в крови, что из сердца Марии
Текла, - сила жизни её велика,
Их волосы, спутавшись, свет свой дарили,
Казалось - склонились пред ними века.

В пещеру зашли вскоре рыцари Храма,
Увидев Марию, застыли они, -
Была непомерной и страшной та драма -
Златой их Марии закончены дни.

Вкруг тел они встали, лишь слёзы струились,
Блестя на щеках их, - удар был силён, -
Как белые птицы с небес вниз спустились,
Все в белых плащах, каждый был потрясён.

Один из них, Волхв, старый друг Иоанна,
В священную кровь опустил длань свою,
На белом плаще кровью крест начертал он,
Как символ их мести и братства в бою.

Все рыцари Храма тот жест повторили,
Макнув свои пальцы в священную кровь, -
Крестом тем кровавым союз сотворили,
Свой смысл, а не церкви используя вновь.

Так, церковь потом этот смысл исказила,
Присвоив себе так любимый ей крест,
Как всех тамплиеров******** она истребила,
И их не осталось уж больше окрест.

Ведь церковь жестоко боролась со Знанием,
Чтоб не пошатнулась невежества власть,
И тех истребляла с особым старанием,
В ком Дар Совершенный - тем нужно пропасть.

Катары хранили в себе эти Знания,
И были опасны как еретики,
Их ждали теперь только смерть и страдания,
И пламени страшных костров языки.

Прошло восемь лет. Светодар, подрастая,
С Раданом уже в Окситании жил.
Не мать ни сестру здесь в живых не застал он, -
Лишь дядя Радан здесь наставником был.

Весь мир Светодара был боль и утрата,
За мать, за сестру, что погибли, борясь.
Чем больше страданий - тем ближе расплата
Всем тем, кто их предал, - он жил, не боясь.

Он тем помогал, кто об этом молили, -
Лечил, и заблудшим спешил он помочь,
И шли к нему люди, и благодарили, -
Он Светом делился, чтоб сгинула ночь.

Подрос, на отца - Радомира похожий
Стальным был оттенком своих синих глаз, -
Считал, что судьбой своей сам править может,
И всем кто мешает, дать сможет отказ.

Высокий и стройный, но выглядел сильным,
Был властный, но добрый и с ним верный меч,
И длинные волосы вились красиво,
И светлой волною спадали до плеч.

Он нёс на груди красный крест Магдалины, -
Нет силы заставить ту клятву забыть.
Вернулись с Раданом они в ту Долину
С испанской земли, чтобы здесь дальше жить.

В той самой пещере с Раданом стояли,
Где мать и сестра свою гибель нашли, -
Смотрел Светодар, как по скалам стекали
Потоки вод красных, что с глиною шли.

Как кровь Магдалины и маленькой Весты,
Как знак о всех бедах их светлой семьи,
Как будто бы проклято данное место, -
Те воды, как кровь их по скалам текли…

Вдруг шорох, - к соседней пещере метнулся
Радан, понимая - опасность близка.
Шум схватки, удар, - он назад не вернулся,
Удар нанесла ему вражья рука.

Вбежал Светодар, подхватил крепко дядю, -
Качал, как когда-то его самого
Младенцем качал на руках, нежно глядя,
Радан, словно сына тогда своего.

Радан говорил - Светодар слишком ценен,
К Богам уходил чтоб и кровь сохранил, -
Погибнуть легко, смерть никто не оценит, -
Ведь важно, чтоб жил он, любил и творил.

Сказать лишь успел, что нанёс ему рану
Чужой, - знал он всех, составлял кто их круг, -
Кинжал, что остался, был рыцаря Храма, -
Намеренно взят был, хитро и не вдруг…

Просил Светодар, чтобы с ним он остался, -
Наставник и друг, и родной человек,
Но грустно Радан лишь ему улыбался
И, силы теряя, ушёл он навек.

Судьба Светодара и странна, и сложна, -
Пославший убийцу им был отомщён, -
Тот не был катаром - кинжалом подложным
Катар обмануть здесь планировал он.

Внести чтоб раздор, недоверие посеять,
Как будто убийца был свой, из катар, -
Ослабить их орден, заставить поверить, -
Предатель из них, и он предал их дар…

Остался один, лишь жена Маргарита,
Катарская девушка рядом была.
Силён он и смел, но, судьбою избитый,
Не все испытания прошёл он сполна.

И после рожденья дочурки Марии
Прошёл всего год, и собрался он в путь.
На Север, к Богам, тем, кто Знания дарили,
Наказом Радана - познать Жизни Суть.

А дочку катарам, - надёжным, отважным,
Отдали, сберечь чтоб и жизнь сохранить, -
Прислужникам церкви «святой» было важно
Династию Светлую всю истребить.

За ними охотилась церковь «святая»,
Искала повсюду потом много лет,
Ищеек своих по их следу пуская,
Чтоб Знаний тех важных погашен был Свет.

Тогда Мэтэора*** помочь тем пыталась,
В ком кровь Радомира с Марией текла,
Но память о жертве той вестью осталась, -
Отцом, что пожертвовал сыном тогда.

Простить не могли той ошибки ужасной
Отцу, что на смерть Радомира послал,
И смерти его, что свершилась напрасно
За тех, кто не принял его, не познал…

И вот Светодар с Маргаритой прощался,
И дочку Марию он нежно обнял, -
В далёкий опасный он путь собирался, -
В страну, где доселе пока не бывал.

В страну, что на севере дальнем лежала, -
В далёкий, прекрасный и сказочный мир, -
Страну, что когда-нибудь хищное жало
Всё ж вырвет у Зла, как хотел Радомир.

Со Странником встретился, так его звали, -
Познал от него Древней Истины Суть,
Ту Истину Боги лишь Древние знали, -
Узнал Светодар тот Богов Древних Путь.

Он прожил всю жизнь там и Знание освоил,
Чтоб людям его донести и открыть,
Чтоб Мудрость ту Древних Богов и Героев
Познали народы, чтоб мир изменить.

Со Странником рядом он жил и учился,
И прожил он там шесть десятков годов,
Но вот вышел срок, и он с ним распростился,
И в путь свой далёкий собраться готов.

Напутствовал Странник его лишь, прощаясь,
Что сможет он Знание другим передать,
Но тем, кто сумеет принять, просвещаясь,
Его, чтоб самим за судьбу отвечать.

Вернуться непросто - он долго скитался,
И тяжесть потерь ощутил он здесь вновь, -
Уж нет Маргариты - один он остался,
Праправнук лишь нёс родовую их кровь.

Уже умерла его внучка здесь, Тара,
Рождённая дочкой Марией его,
Мария - праправнучка, что с Белояром
Родиться должна была здесь для него, -

Погибла при родах, - нет горче утраты,
Один Белояр лишь, праправнук, был тут, -
Тяжёлая ноша потерь безвозвратных
Давила его хуже вражеских пут…

Учение Марии Златой, Радомира
Разлилось по свету, не зная преград, -
Волною по странам тогдашнего мира
Неслось оно мощно, - в нём Правды заряд.

Настал Золотой Век катаров, и право,
Они просвещённым открыли глаза, -
Певцы-трубадуры им пели во славу,
И в странах далёких та слава росла.

К Учению этому люди стремились,
Оно достигало открытых сердец,
И церковь «святая» напрасно бесилась,
Казалось - настал её власти конец…

Цвела Окситания, - дух Магдалины,
Всех Знаний её и вселенской Любви
Собой всё наполнил, его сохранили, -
Здесь в каждом цветке его видеть могли.

Однажды, гуляя в пещерах знакомых,
Набрёл Светодар на одну, что не знал.
Он был потрясён, крик застыл в горле комом, -
В ней лик его матери в камне стоял.

Природа сваяла тот лик в этом месте, -
Для всех сохранить, кто их в жизни не знал,
Взглянул Светодар - рядом тут образ Весты,
Сестры его милой беззвучно стоял.

Он был потрясён, из пещеры метнулся,
Где капля по капле возникли они,
Природа старалась - их облик вернулся,
И в камне теперь продолжались их дни.

Как памятник вечный Любви настоящей, -
Не той, о которой всё церковь поёт, -
Прекрасной и чистой, Державы творящей,
Единственной, - той, что вовек не умрёт…

Любви, что Ученье Безсмертных дарило,
Даарии********** древней, ушедшей на дно,
Любви, что несла Золотая Мария, -
Любви, что познать нам когда-то дано!..

И вот Светодар с Белояром остался, -
Малыш очень рад был, что деда нашёл.
К катарам, домой с ним навек возвращался, -
Любил, уважал их, так долго к ним шёл…

Они в Монтсегуре, в том замке прекрасном,
Остались и жили - учил он катар
Тем Знаниям Богов, что познал не напрасно,
Делился он честно, познав этот Дар.

Вершиной горы была Знаний Обитель, -
Тот замок как крепость над миром парил,
Надеждой Мидгарда********, всей Правды хранитель,
Для всех Совершенных оплотом здесь был.

В его Храме Солнца они собирались,
Что башнею был в Монтсегуре большой, -
Он Силу Живую их множил, - старались
Чужой чтобы тайно здесь к ним не прошёл.

Он Силою Света удесятирённой
Всегда облегчал им Познания Путь,
И им, Совершенным, в Познание влюблённым,
Понять было проще глубин его суть.

Однажды, стремясь объяснить и поведать,
Открыл Светодар здесь им Сущность свою, -
Пылала огнём она ярким и светом, -
Светила как Солнце им в тёмном краю.

Его вопрошали, что значило это,
Но он был не в силах им всё объяснить, -
Лишь Странник на это мог дать им ответы,
Но он далеко - невозможно спросить.

С тех пор все катары его называли
Учителем Огненным, кто его знал,
Так ярую силу его признавали, -
Для видящих он откровением стал.

Так длилось два года - счастливое время, -
Нет счастья тем больше, чем Знания дарить,
Познанием скинуть неведения бремя, -
Чтоб силою мысли Добро здесь творить.

Малыш Белояр подрастал, развиваясь,
И был здесь способней детишек других,
И прадеда радовал, вникнуть стараясь
В науку его - познавал её вмиг.

Но вот Светодар ощущает тревогу, -
Спокойной их жизни грозила она,
Но, видно, судьбы непростую дорогу
Она предвещала, по ней повела.

Был солнечный день и погода чудесна,
Пошли к той пещере они роковой,
Проведать хотел Светодар это место,
И память почтить, сохраняя покой…

Но, видимо, кто-то когда-то проклятье
Своё наложил для их светлой семьи
Иначе никак невозможно понять нам,
Как жизни они там отдали свои…

Ведь ведать могли и опасности ждали,
Но стоило им в ту пещеру зайти, -
Они как котята в капкан попадали,
Поставленный им, чтоб из жизни уйти.

Малыш Белояр, заходя в её дали,
Спросил Светодара, притихнув в пути, -
«Скажи, почему здесь всегда убивали?
Здесь пахнет бедой и должны мы уйти…»

Ему Светодар улыбнулся печально,
И, крепко обняв, повернулся уйти,
Но был остановлен внезапно, нахально, -
Вдруг четверо встали у них на пути.

«Уйдите, прошу я, сюда вас не звали,
Печальня семейная здесь, не для вас»,
Но те лишь хотели умножить печали,
И их окружив, гоготали сейчас.

Они, незнакомцы, над ним насмехались,
Себя сами злили - свой страх заглушить,
Ведь силу они Светодара боялись, -
Наслышаны были, хотелось им жить…

«Я вас упредил, дело ваше, решайте» -
Сказал Светодар им, закрыв малыша,
«Не трону, идите и нам не мешайте», -
Но те приближались к нему не спеша.

«Ну что ж, хорошо, подходящее место», -
Высокий промолвил и вытащил нож, -
«Рогатый хозяин твой рядом, известно,
Так что ж ты на помощь его не зовёшь?!»

И тут Белояр из-за деда метнулся,
К высокому бросился, стал колотить,
Взревел тот от боли, но не отмахнулся, -
Швырнул его к выходу, чтобы убить.

Малыш через голову перевернулся,
И вылетел в пропасть он мячиком прочь, -               
Всё вмиг, лишь успел Светодар повернуться,
Увидел он всё, не успевши помочь.

Тогда протянул он к высокому руку,
И тот отлетел, головой о скалу
Он сполз, - те отпряли, усвоив науку,
И сгрудились в кучу в пещере, в углу.

Но к краю обрыва влекло Светодара, -
От них отвернувшись всего лишь на миг,
Желая увидеть живым Белояра,
Свершил он ошибку - враг быстро настиг.

Но зла та судьба - Светодар отвернулся,
И взгляд свой всего лишь на миг перенёс, -
Один из убийц к нему быстро метнулся, -
Ногой ему в спину удар он нанёс.

Он в пропасть упал вслед за правнуком светлым,
И всё было кончено, страшный финал, -
Убийцы ушли из пещеры заветной,
Толкая друг друга, - их страх подгонял.

Но вот над обрывом, над бездною, с краю,
Головка ребёнка, светла, поднялась,
И с краю уступа сидел он, рыдая,
Слезами смывая всю боль, страх и грязь.

«Ведь я говорил, - ты меня не послушал,
И в злую пещеру пошли мы с тобой, -
Так что же мне делать, кому я здесь нужен,
Куда же идти мне, дедуля родной ?!»

Так долго он плакал, сердечко терзая,
Не зная где прадед, и жив или нет,
Где злые те люди, вернутся ль, - не зная,
Рыдал он, но некому дать тот ответ…

Лежал Светодар на дне щели глубокой,
Невидящим взором своих синих глаз
Смотрел он на небо, уйдя уж далёко, -
Где ждёт его Род, призывая сейчас.

Где мать Магдолина с отцом Радомиром,
Сестрёнка где Веста и добрый Радан,
Жена Маргарита и дочка Мария,
Со внучкою Тарой - все, Родом кто дан.

Все ждут, кто за мир их погиб за прекрасный,
Его защищая от нелюдей здесь,
Кто смертью своей доказал - не напрасно
Боролись за Веру, за Правду, за Честь.

А здесь, на земле, в одинокой пещере,
На камешке круглом сидел человек.
Он мал был, напуган, но всё ж видел цели, -
Их мир изменить, чтоб стал добрым навек.

Потомок великих людей, что старались,
Себя не жалея, Свет людям даря,
В веках их деяния навечно остались, -
Трагично и больно, но точно не зря…

То был не последний потомок их рода, -
Иные дожили до наших годов,
Их светлые души служили народам,
Во имя Добра и всех светлых родов.

Катары в себе все их Знания хранили,
Но были опасны для демонов Зла, -
Ведь Знания те людям волю дарили,
И Правдой своей открывали глаза.

Боялись тех Знаний, что власть отнимали,
У алчущих бесов, служивших здесь Злу,
И скоро в Европе костры запылали, -
В них Мыслящих жгли, превращая в золу.

«Святой» инквизиции цепкие лапы
Стремились катар всех найти, истребить,
Согласно велению римского Папы,
Религии власть на земле утвердить.

Поимка катар для них стала охотой, -
Награду за них предлагали они,
Чтоб всех их убить, не оставив кого-то,
Кто Знанием мог быть опасен для них.

Тринадцатый век был, почти середина,
И римская церковь старалась сполна, -
«Во имя святого и духа, и сына»
Людей на костёр отправляла она.

И стал Монтсегур их последним оплотом, -
Катар, что боролись со Злом до конца,
Чтоб выбраться всем из незнания болота,
И духом могучим зажечь все сердца.

Держались они десять месяцев страшных,
Все те, кто за Знания, за Совесть и Честь, -
И холод и голод терпели отважно,
Но всё же держались, чтоб выстоять здесь.

Сто рыцарей-воинов с ними здесь были,
Четыреста прочих людей из катар,
Они Радомира всем сердцем любили,
И их с Магдалиною Знания Дар.

Здесь больше двухсот Совершенных стояли,
А с ними и дети, и все, кто там был,
Учение в душах своих сохраняли, -
Хочу, чтоб об этом никто не забыл.

И тыщи убийц, чтобы их захватили,
Здесь церковь «святая» на штурм привела,
Грехи за убийства им все отпустили,
Чтоб шли поскорее «святые» дела.

Почти неприступна та замка твердыня,
Лишь ход под землёю секретный здесь был,
Но жажда убийства и злая гордыня
Вела тех убийц, не снижая их пыл.

Но, как у героев случается часто,
Предательством мерзким их подвиг разбит, -
Продал свою душу пастух здесь злосчастный, -
Сказал о тропинке, что к замку лежит.

Свои катапульты чтоб ближе поставить,
К «платформе» тропинка та тайно вела,
Чтоб шансов катарам совсем не оставить,
Закончив осаду, что долго была…

Там был Светозар, Белояра потомок,
Жена же его Эсклармонд де Пэрэйль, -
В осаде, в том замке, - их счастья обломок
Исчезнуть готов в той жестокости дней.

Всего две недели им церковь «святая»
Дала, чтобы сдаться, ведь сил уже нет, -
Отречься от Веры своей предлагая,
И догмой религий затмить Знаний Свет.

Несла Эсклармонд нерождённого сына, -
Он должен родиться был здесь и вот-вот, -
Быстрее родить была веской причина, -
Ведь срок в две недели уж скоро пройдёт.

Потомок Учителя их, Радомира,
Явиться на свет должен был в самый раз, -
Он должен познать был все радости мира,
Пока они живы - их свет не погас!

Но он не рождался, - росли их тревоги,
В последние дни измождённых людей, -
Он должен родиться - не ждали подмоги,
Его сохранить - это цель, что важней.

Она Светозара, чтоб выжил молила,
Ребёнка чтоб он сохранил и сберёг,
Костёр чтоб не стал для него той могилой,
В которой погибнуть злой рок им предрёк.

Рождения ждали катары - собрали
Вокруг Эсклармонд тех, кто мог поддержать, -
К ней руки направив, ей силу отдали,
Сиянием златым, чтоб помочь ей рожать.

Вот дико она закричала, о Боги, -
В тот миг в унисон ей младенческий крик, -
Так чудо рождения свершить то помог им
Порыв благородный в тот радостный миг!

Потомок Учителя их, Радомира, родился, -
Катары сияли от счастья вокруг,
В лучистых улыбках весь ужас забылся,
И мысль о костре их оставила вдруг.

Их радость была такой искренней, гордой,
Как свежего ветра в пустыне глоток, -
И счастьем их душ, для врагов непокорных,
Она заглянуло и в их уголок.

Счастливая мать на младенца смотрела,
Не в силах промолвить и нескольких слов, -
Она понимала, что время летело, -
Отец унести уж их сына готов.

Стоял Светозар пред ней, слёз не скрывая -
За сына слова в благодарность шептал,
С собою он звал и, помочь обещая,
Хотел, чтобы сын её ласку познал:

«Пойдём же со мной, он тебя ведь не знает!
Тебя не могу потерять!» - он просил.
Её умолял, но судьба её злая
На гибель вела, - не хватало ей сил.

Пэрэйлы, обнявшись, рыдали, - как можно
Родителям дочь на костёр отдавать?!
Пришли Совершенные, было тревожно,
И слабую дочь не пустила всё ж мать.

Их четверо было: Амьель был и Хюго,
Был Паутеван, Светозар и сынок,
Чтоб в связке одной, помогая друг другу,
Его унести, чтоб достать враг не смог.

Привязан был сын на груди Светозара,
Отваром из мака напоен, чтоб спал, -
Его сохранить, отвести от удара,
Чтоб враг никогда не нашёл, не узнал.

Отвесные скалы, ночной мрак и холод,
И спуск по верёвкам со скользких вершин, -
На части прекрасный был мир их расколот,
Но сдаться из них ни один не решил.

Потомок тот славный Великого Рода
Был матерью он наречён Видомир,
Известным там стал для родного народа, -
Боролся со Злом, защищая их мир.

Он долгую сложную жизнь потом прожил,
Достигнув в итоге семидесяти лет,
Известен как Жак де Молэй, - каждый сможет,
О нём прочитать - имя то не секрет.

Последним Великим Магистром стал он,
Главой Тамплиеров, их Ордена здесь,
Служенье ему лишь со смертью оставил,
За Веру их, Совесть и Воина Честь.

Последним главой Радомирова Храма,
Златой Магдалины - их Знаний, Любви,
В сердцах всё живом, исцеляющим раны,
И в душах несомом простыми людьми.

Сожжён был в костре, оклеветан, оболган,
Трусливым и слабым представлен он в мир, -
Приём тот известен, так длится уж долго, -
Так был оклеветан в свой век Радомир…

Был век Тамплиеров недолог, - громила
Их церковь «святая», как еретиков,
И Орден их светлый она раздавила,
Чтоб все их забыли навеки веков.

Катары сначала боролись, но что же, -
Придумала церковь надёжный свой ход:
Пред тем как напасть, объявляла, что может
В живых всех оставить, кто сдаться придёт.

Не мог не сработать тот план, и сжигали
Они Совершенных как мусор, как грязь, -
Костры в Окситании всей запылали,
В пустыню её превратить торопясь…

В Альби, и Безье, и в Минерве - о, Боже,
Толпа крестоносцев чинила террор, -
Под корень всех резав - на ад то похоже,
Да будет им вечный и страшный позор!..

Младенцев и женщин мечами рубили
Посланники церкви до жути «святой»,
Звериной жестокостью нелюди били
Людей, чтоб не выжили в местности той.

«Во имя Христа!» - так напутствовал Папа
И головорезы стремились на них,
Навеки запомни слова их легата:
«Вы режьте их всех, бог узнает своих…»

И тысячи трупов, кровавые реки,
И стаи волков, раздирающих плоть,
Узри и запомни, запомни навеки, -
Скажи же, такой тебе нужен Господь?!

Так, весь Лангедок опустел, обезлюдел, -
Погибло тогда МИЛЛИОН человек,
От тех временах не забудьте вы, люди, -
Деяния церкви запомним навек.

И вышел тот срок, что катарам отмерен,
Чтоб страшную смерть на костре им принять, -
Но каждый из них своей Совести верен,
И Вере своей не посмел изменять.

И мать Эсклармонд дождалась доброй вести, -
Костёр на вершине Бидорты*********** пылал -
Там жив её сын был с отцом своим вместе, -
Они всё ж дошли, и костёр был - сигнал.

Та радость катар не имела предела,
Когда увидали условный тот знак,
С вершины они Монтсегура глядели, -
Теперь всё в порядке, да пусть будет так!

Катары в Храм Солнца пришли на восходе,
В последний чтоб раз насладиться теплом,
Они понимали, что жизнь их уходит,
И с Солнцем прощались все в замке своём.

И пасмурным утром торжественно, важно,
По каменной тропке спускались они, -
Улыбки на лицах людей тех отважных,
В них гордости след и вселенской любви.

Тела измождённы, намокла одежда, -
Был ветер холодный, стоял месяц март,
Но всё же в глазах их светилась надежда
Сильней, чем врагов их смертельный азарт.

Их больше двухсот, Совершенные с ними,
Спускались степенно в последний свой путь,
И Веру свою в своём сердце хранили, -
Их можно убить, но никак не согнуть.

Внизу крестоносцы костёр разжигали,
Сырые поленья дымят, не горят, -
Несчастных катар здесь они ожидали,
Чтоб ад им устроить, как бесы велят.

Кричал на «вояк» сенешаль Каркассона,
От холода злился, не слышно «мерси», -
Он ждал почти год той расправы безсонно************,
И имя его было Хюг де Арси.

В молчании полном катары спускались,
А рыцари молча взирали на них, -
Катар те боялись, - ах, как их боялись,
Не в силах понять Веру Светлую их.

Прошли меж угрюмых колон их катары,
Стоявших с оружием, оставив проход,
Они шли на смерть, но погибнут недаром, -
Ведь память о их никогда не умрёт.

И шла Эсклармонд впереди вереницы,
И волосы вились по ветру её,
Худые фигуры, но светлые лица, -
Улыбка была на лице у неё.

Да, головы гордо подняв, улыбались,
Как будто бы к счастью, не к смерти был путь, -
Катары достойно пред смертью держались, -
Их можно убить, но ничем не согнуть.

О муже с сынишкой она вспоминала,
И знала - увидит их казнь Светодар,
И лишь об одном она свято мечтала, -
Чтоб жизнь сохранили и Веру катар.

И мать и отец её рядом с ней были,
Он замка владелец, достойный Раймон, -
Все шли на костёр, свою честь не забыли, -
К врагу никогда не пойдут на поклон.

В молчании достигли они места казни, -
Огромный костёр посредине пылал,
И стража смотрела на них с неприязнью,
Предвидя их мук нестерпимых накал.

Тут Хюг де Арси перед ними явился,
И голосом хриплым он начал отбор,
Он к первой из всех к Эсклармонд обратился, -
«Как имя?» спросил, обратив к ней свой взор.

Она «Эсклармонд де Пэрэйль» говорила,
«Я Хюг де Арси, сенешаль короля», -
«Свободной чтоб быть, и чтоб жизнь сохранила,
Оставь свою веру, лишь в церкви - твоя».

«Скажи: «Отрекаюсь от веры катаров,
Клянусь только церкви святой я служить,
А если не скажешь - погибнешь задаром,
Лишь так сможешь жизнь ты свою сохранить».

«Я Веру свою никогда не оставлю,
И не отрекусь никогда от неё», -
Ответ прозвучал этой женщины славной, -
«Так бросьте в костёр поскорее её!»

И тут палачи суд свой грубо вершили,
На вышку швырнув, привязав её плоть, -
Им было привычно, они всё решили,
Обещано было - простит их Господь…

Арси продолжал: «Как зовут?» вопрошал он,
«Я Корба» - ответила бедная мать,
И вновь «На костёр!» - был приказ сенешаля, -
Их можно там сжечь, но ничем не сломать…

И мать заняла рядом с дочерью место,
А Хюг де Арси продолжал свой «отбор»:
Всех велено сжечь, чтоб никто не воскрес там, -
Пример Радомира - для бесов укор.

Никто из катар не отрёкся от Веры,
Никто не солгал, жизнь желая спасти, -
Их мужество стать всем должно нам примером, -
Лишь в Духе Могучем к Свободе пути.

А пламя костра им зловеще шипело,
Его языки обжигали тела, -
Их Вера сильней, чем страдания тела,
А Души важней, чем от тел их зола…

Но как Эсклармонд ни храбрилась, но всё же
От холода, страха дрожала она,
И всё понимала - никто не поможет, -
Лишь мыслью о сыне держалась, жила.

Не сможет увидеть она Видомира,
И он, повзрослев лишь узнает, кто мать, -
Лишь миг с ним побыв, и жестокость их мира
Её заставляет безмерно страдать.

Уже никогда не родит Светозару
Детишек других, продлевая их род,
Хоть жизнь на костре обрывает недаром, -
За Знания на смерть здесь с другими идёт…

И низкое небо окутали тучи,
И Солнца не видно сквозь их пелену, -
С ней небо прощалось, и ужас ползучий
В то страшное время окутал страну...

Она подняла свою голову, зная,
Что слёз её горьких всем не увидать,
И вытерпит боль, пусть жестоко страдая, -
Ведь ей уж недолго осталось здесь ждать.

И мать была рядом, отец её тоже, -
Смотрел на обеих, не в силах дышать.
Вдруг вспыхнула мама: «О, Боже, за что же?!»
«Прости меня, Корба!» - услышала мать.

И вдруг Эсклармонд ощутила касанье, -
Её Светозар ей «Прощай…» говорил.
Сказал, что он с ней в её страшных страданиях, -
Чтоб дух стал силён, боль и страх победил.

Вот дикая боль полоснула всё тело,
И жгучее пламя коснулось лица, -
И вспыхнули власы, - душа отлетела,
Лишь слыша последние крики отца…

Потом всё исчезло, - ушла, не сломалась,
И молча ту страшную смерть приняла, -
Лишь горсткою пепла в том мире осталась,
Где лучших людей нечисть подлая жгла.

Катары в страданиях кричали, горели -
Не каждый мог выдержать адскую боль,
Вдруг слышится пение - церковники пели
Псалмы всепрощения про божью любовь.

Чтоб пением своим заглушить крики, стоны
От холода хрипом своим вновь и вновь,
Таких непонятных для них «осуждённых».
Скажи мне, такую ты ищешь любовь?!

Вот вечер настал возле стен Монтсегура,
И страшный костёр на ветру догорал,
Бродил у костра, как безумия скульптура
Один человек и отчаянно рыдал.

Он время от времени вскрикивал имя,
Толпа расступилась, - он сгорбленно брёл,
Седой и уставший, страдания мессия, -
Он был молодым и метнулся в костёр.

Безумца толпа удержать не успела, -
Он рухнул на угли лицом, не боясь,
Лишь видели люди - в руке розовела
Цветная полоска - волос перевязь.

Его от костра оттащить поспешили,
Но он не дышал, взгляд навечно застыл, -
Жениться недавно с подругой решили, -
Счастливый жених он с утра ещё был…

Та лента с волос его юной невесты,
До свадьбы носили их девушки здесь,
Обычай был древний такой повсеместный, -
С той лентой в костёр тот несчастный полез.

И ветер трепал обгоревшие пряди,
Но он уж не слышал, не чувствовал тут, -
С любимой своей по сверкающей глади
Катарской дорогой держали маршрут…

Он снова был счастлив в том будущем звёздном,
Куда все катары ушли, не боясь, -
К ним мир не готов, но не станет ли поздно,
Чтоб срок их настал, чтоб смести с мира грязь?!

С застывшими лицами люди блуждали,
Искали останки родных, дорогих,
Их кости они из костра доставали,
Остатки вещей несгоревшие их.

А Хюг де Арси, сенешаль, был доволен, -
Катары мертвы и он едет домой, -
Он сел на коня, - его долг был исполнен,
И ждал его ужин, тепло и покой…

А в небе над местом позорной той казни
Кружили орлы громко плача, скорбя,
И люди от плача укрывшись, в боязни,
Все двери закрыли, жалея себя…

Так кончилась Эра Катар Золотая, -
Империи Света, Любви и Добра,
И Знаний тех Древних, что, Зло разметая,
Придут к нам, когда их настанет пора.

Те Знания стоят уж у нас на пороге,
Чтоб Светом своим изменить этот мир,
Зависит от нас, как пройти по дороге,
Которой хотел повести Радомир.

Погибли катары и мать Видомира,
Как вышел их срок, воспылав на кострах, -
Став жертвою к ним не готового мира,
Где правит невежество, злоба и страх.

Сумевшие выжить катары скитались,
Гонимые, словно затравленный зверь,
Но Веру Марии предать не пытались,
И с ней умирали достойно, поверь.

Кто выжил из них, уходили в пещеры,
Их церковь искала, травила как дичь,
Чтоб всю истребить Радомирову Веру, -
Навеки замолк чтобы Разума клич.

Помочь им пытались те добрые люди,
Кто Правду катар сердцем чувствовал сам,
Но церкви боялись, ведь знали, что будет
Коль схватят - приблизит она к небесам.

А те Монтсегура катары, кто выжил,
Устав от гонений, по мёртвым скорбя,
Решили уйти, - этот мир их не слышал, -
Уйти без возврата, погибших любя.

Давно уж без белого света страдая,
Они собрались все, их было пятьсот, -
Пошли к Монтсегуру, к святыне их, зная, -
Легко доберутся до Храма высот.

В ту ночь их ухода из мира, где злоба,
Земля расцветала весенним теплом,
А часть крестоносцев сидела там, чтобы
Схватить тех, кто хочет вернуться в свой дом.

Катары прошли мимо спящей охраны, -
Никто не проснулся и не помешал,
Никто не нанёс им увечья и раны,
Оставшись здесь спящим - лежал, как лежал.

Они шли прощаться, ведь жизнь их земная
К концу подходила, - решили они
Уйти к своим братьям, покой обретая,
В тот мир, где нет зла и спокойные дни.

И лёгким подъём был их к светлой вершине,
Где полуразрушенный замок стоял,
Они шли спокойно, они не спешили, -
Им дух их родных, кто погиб, помогал.

Они шли домой - к Радомиру, к Марии,
Ведь память о них в этом замке жила,
Им смех Белояра звучал в этом мире, -
Их память звездой путеводной вела.

Но замок молчал, - оглушён был, разрушен,
Лишь звёздная ночь, и при свете луны
Катарам казалось, что слышали души
Погибших родных, что в костре сожжены.

И, с замком простившись, тем временем поздним
Спускались они под покровом из звёзд, -
Они им сияли, ведь Домом их звёздным
Здесь станут они навсегда и всерьёз…

Они собрались в той пещере, что знали,
Что над «кафедральной» их, сверху была,
Где ЗНАНИЮ Мария учила Златая,
Где слава её Совершенных звала.

Их прошлое свято хранили пещеры, -
Осколки прекрасного мира катар,
И четверо были средь них Совершенных,
Они Очищения им отдали дар.

На головы руки свои возлагая,
Они их к уходу готовили здесь,
Их душам оставить тела помогая, -
Ведь жизнь их уйдёт, но останется Честь…

Ложились катары все на пол пещеры,
И, руки скрестив, закрывали глаза, -
Как будто ко сну, сохранив свою Веру,
Готовились в мире не этом, а «за».

И матери малых детей прижимали,
Не в силах расстаться и их потерять,
Чтоб вместе уйти в лучший мир, где их ждали,
Их гордые братья, закончив страдать.

И через мгновение уснули навеки
Те чистые, светлые люди все вмиг, -
Не сдавшись убийцам, уйти Человеком, -
Затравленным зверем здесь жить - не для них.

Их души ушли в мир, где нету страданий,
В тот ласковый, добрый и радостный мир,
Чтоб вновь воплотиться, исполненным знаний,
Что дали Мария им и Радомир.

Всё кончено было, - ушли те катары
От острых ножей и костров палачей, -
Ушли своей волей и Ведания Даром
От дьявола слуг и их длинных мечей.

А Дьявола Слуги, найдя ту пещеру,
Коснуться не смели безжизненных тел, -
Огнём истребляя их честную Веру,
Огонь развести там никто не посмел…

Природа свою совершила работу,
Оставив на память свой саван для них, -
Надгробием вечным в пещере заботу
О памяти в камне свою сохранив.

А те из катар, кто живыми остались,
В Пещере той Мёртвых нашли свой приют,
Ещё два столетия по миру скитались,
В надежде, что вороги их не убьют…

И в этой пещере они умирали,
Не в силах улучшить несчастный тот мир,
Но Совесть свою никогда не марали, -
В них жили Мария и их Радомир.
                ***

Так Зло в этот раз на Земле победило,
Как с Ночью Сварога** спустилось на мир, -
Так церковь «святую» оно породило,
Заставив забыть, с чем пришёл Радомир.

Не смог отвратить он от Зла иудеев, -
Распят, воскрешён, но для них не указ, -
Служить продолжают преступным идеям, -
Мечтают планету избавить от нас.

И светлое имя его подменили,
Обманом коварным разбили сердца, -
«Во имя его» миллионы убили,
И этим процессам не видно конца.

Зло рабством духовным наполнило души,
И вольных людей превратило в рабов,
В крестовых походах убило всех лучших
Кровавой косой за их Честь и Любовь.

И войны устроив, нас так проредило,
Что гибли герои один за другим,
И власть паразитов везде утвердило,
От прежних Устоев оставив лишь дым.

Так будем же знать о прекрасных деяниях,
Что здесь с Магдалиной вершил Радомир, -
О мужестве их и тяжёлых страданиях,
Чтоб Зло победить, сделав лучше наш мир.

Давайте их помнить, - как жили, любили,
Хоть время ты вспять уже не повернёшь, -
Нам важно, чтоб подвиг их не позабыли,
Чтоб Правда о них победила всю ложь.

О подвигах Духа, несущего Веру,******
О Знаниях Предков для будущих дат,
И о Просветлении народов примеры,
Что нёс Радомир - Мудрых Предков солдат.

Он честно боролся, не думал о смерти,
И в жертву себя фарисеям принёс, -
Надеялся, верил, - поймут, но поверьте:
На Зло не надейся - пойдёшь под откос.

Не тот выбрал путь - Зло лишь слабости ищет,
На них лишь играет и выгоды ждёт,
И тех лишь боится, за кем пойдут тыщи, -
Кто Знанием к Победе людей приведёт.

Мы знаем теперь, как же трудно быть Богом,
В том мире, где Тьма опоясала Свет, -
Людей пробуждать, чтоб прямою дорогой
Мог мир наш идти, Зла отринув запрет.

И боги свершают ошибки, так что же, -
Не нам их судить, но ошибки учесть.
Я верю - мы сможем, конечно же сможем
Вернуть нашу Веру,****** и Совесть, и Честь!
                25.10 2021 г.

На заставке: витраж из церкви «Радомир и Магдалина
в ожидании первенца». Иллюстрация из книги
С.В.Левашовой «Откровение»

*Книга «Откровение» Светланы Васильевны
 Левашовой
**Ночь Сварога - древнее ведическое понятие:
природное явление космического масштаба, связанное
с изменением соотношения первичных материй в
космическом пространстве и их влиянием на сознание,
и, как следствие, поведение человека. Время проявления
худших его качеств: ненависти, агрессии, лжи, насилия,
жадности, предательства и других.
Физический смысл этого явления впервые
был объяснён академиком Н.В. Левашовым
***Мэтэора («Мы те, у Света») - монастырь, место воспитания
Ведунов и Ведуний, сакральное место
****В Окситанской Долине Магов в Древности находились
одни из Врат Междумирья - портал между Мирами наших
Предков - Славяно - Ариев
*****Меровинги («Мы Свет в Инглии») - династия франкских
королей, идущая от русов, пришедших с Севера
******Ведическое Мировоззрение
*******Вайтмана - межпланетный корабль наших предков, обычно
дисковидный летательный аппарат для перемещения в пределах одной
звёздной системы согласно древним преданиям
********Мидгард - древнее славяно-арийское название
нашей планеты
*********тамплиеры - рыцари Храма Знания, Храма Радомира
(от франц., англ. «temple» - «храм»)
********** Даария - континент в Северном Ледовитом океане,
затопленный падением луны Лели более 110 тысяч лет назад
согласно древним преданиям. С этого континента после катастрофы
пошло расселение белых народов на территории современной
Западной Сибири (подробнее см. на сайте «Пища Ра»)
***********Бидорта - гора рядом с замком Монтсегур
************слово написано по исконным правилам русского языка

Ссылка на книгу С.В. Левашовой "Откровение":
http://levashov.info/книги/откровение

Смотрите фильм "Радомир - Радость Мира":
http://nikolay-levashov.ru/видео/радомир-радость-мира/

А также: https://peshera.org/khrono/khrono-14.html