Молодость души или приятные воспоминания

Мои детство и юность пролетели. словно синяя птица, в Панфилове, Алма-Ате и Павлодаре. В то воемя национальность для меня не имела никакого значения. Я оценивал людей по их личным и деловым качествам. Просто мы жили в СССР, границы были условные и открытые, и всё нам было по плечу и доступно в разных уголках нашей необъятной Родины.

Я дружил с русскими, украинцами, казахами, киргизами, уйгурами, дунганами, немцами и корейцами. Учителем и научным руководителем был Виктор Николаевич - украинец по национальности, умнейший человек. Но самыми верными и надежными друзьями были: метис Юрий и метиска Надежда.

Юрий, будучи зам. директора НИИ, пришел знакомиться со мной, прочитав мою научную статью, и, несмотря, на разные весовые категории знакомство переросло в дружбу. А с Надеждой у меня был научный спор (мы тогда с ней были заведующими разных  отделов). Спор я выиграл, несмотря на то, что он шел на её территории. Она не сохранила обиду, а стала одним из лучших и верных моих друзей.

С тех давних пор я сохранил свою дружбу и молодость души, как минимум, в своих воспоминаниях.  И написал об этом короткий стих и рассказ.

Молодость души

До чего же мило жить,
если с юностью дружить.
Молодой задор души
словно свет в ночной тиши
помогает не тужить,
а дружить, и в счастье жить.

Взвиться птицей к облакам,
и вершины покорять,
и миры, что где-то там,
в неизвестном открывать.

В космос дальний заглянув,
звезды в небе посчитать,
и одну, к тебе прильнув,
именем твоим назвать.

Верить также в чудеса,
ну и пусть мне много лет,
расскажу, как небесам,
вам такой простой сюжет.

Преддипломная практика.

Четвертый курс позади. Настало время преддипломной практики. Завтра получу деньги в институте, и на практику в Усть-Каменогорск, на крупный свинцово-цинковый комбинат...

Прибыл. Встретили хорошо, разместили в общежитии. Уже на следующий день, в четверг, приехали еще трое ребят из нашего института.  Тимура разместили вместе со мной, в одной комнате. Он учился в параллельной группе. Я - в группе “Автоматизированные системы управления”, он – “Электронные вычислительные машины” 

Мы не были друзьями. Просто встречались в коридорах института, не более того.  Для нас наступила свобода. Он сразу взял инициативу в свои руки. Предложил оторваться по полной и попутешествовать по незнакомому нам городу. Как говорят: - Людей посмотреть, себя показать. Было солнечное и жаркое лето 1972 года. Мы, наслаждались свободой, разглядывали красоты города. 

 Вдруг, Тимур увидел двух молоденьких, привлекательных девчонок, несуших тяжелые сумки почтальонов. Они подрабатывали, доставляя почту в дома.

 - Поддержи меня, пойду знакомиться,- сказал он мне.
 Я последовал за ним.
Девчонки оказались скромными и общительными. Тимур решительно снял сумку с плеча одной из них и взвалил на меня. А сам, как настоящий "джентльмен", пошел с ней рядом. Я понял, он определил мне роль ослика Шурика из х/ф “Кавказская пленница”.

 Жестикулируя, он рассказывал девчонке о прекрасной Алма-Ате, расположенной у подножья величественных гор. И, кажется, даже напел: 
- Приехал я в Алма-Ату, и вот по городу иду.  Улыбки начал я считать и насчитал миллионов пять.  Алма-Ата, Алма-Ата не город, а сама мечта...

Дошли до перекрестка. Пути наших почтальонш разошлись. Тимур решительно подошел ко мне с целью забрать у меня её сумку, и сообщить мне, что миссию я свою уже выполнил. И, если я хочу продолжить дальнейшее знакомство, то должен понести сумку другой девчонки.
- Ну, уж нет, - решил я.
- Это, почему я должен пойти от более симпатичной, к менее привлекательной.
Я заупрямился. 
Девчонки отошли в сторонку, ждали, наблюдая за нами.  Нести сумку подруги мне не хотелось. Я готов был поступить не по-джентельменски и уйти домой, но Тимур уговорил меня остаться.
 - Ладно, - согласился я.
 - Бери и неси сумку другой девчонки.
 Тимур, недолго думая, обратился к Марине (так звали его избранницу) с предложением выбрать одного из нас.
 Марина, указала рукой на меня.  Разошлись.

Мы шли с ней в основном молча, редко перебрасываясь отдельными фразами. Юноши и девушки в эти годы были скромными и достойными в своих поступках. 

На обратном пути встретили пожилую нерусскую женщину...  Марина опустила глаза, молчаливо и внимательно слушала её речь. Та говорила быстро, на непонятном мне языке, гневно, изредка поглядывая на меня.
Когда они разошлись, и Марина вернулась ко мне, я спросил её:
- О ком, и о чем говорила тебе эта пожилая женщина. И кем она тебе доводится? Я не понимал их языка общения.
 - Внук этой бабушки известный в Усть-Каменогорске футболист и она стыдила меня, - перевела мне Марина. 
- Ты, что хочешь честь потерять, бесстыжая, - говорила она ей.
- Скажи ему, что мой внук оторвет ему голову, если он только дотронется до тебя. 
По прожигающим насквозь, и испепеляющим меня взглядам, я понял, что Марина всё перевела правильно.
- Вот, оказывается, какую учесть мне уготовил  этот "божий одуванчик", - подумал я.
Мы с Мариной были знакомы каких-то 20 минут, и вот тебе на…
Сразу вспомнились слова уважаемого товарища Саахова из х/ф "Кавказская пленница":
- Ничего не сделал, понимайт ли.
 - Только вошел. 
- Хулиганка.
- Теперь мне одна дорога, или я её веду в Загс или она меня к прокурору. 
Конечно, мне было в это время и смешно из-за неловкости положения, и, вместе с тем, очень неприятно. Тем более, что я не имел никаких: ни хороших и ни плохих намерений.
Относился к девчонке, как к немного повзрослевшей школьнице. Разошлись.

В общежитии меня с нетерпением уже ждал Тимур.
- Ну как?
- Что она рассказала тебе о себе? - спросил он меня. 
- Да ничего особенного, - ответил я. 
- Разнесли почту, и расстались. 
- Она сказала, что полурусская, полукореянка. В этом году они с подругой закончили 10 классов, и будут поступать в медицинский институт, а сейчас, летом подрабатывают. 

Я не стал говорить Тимуру, что Марина популярная в городе девушка, и уже просватана за известного здесь, в Усть-Каменогорске, футболиста, и что я, поддерживая его в знакомствах, влип совсем недавно в неприятную историю.

- Ты узнал, где она живет? - спросил Тимур.   
- Нет, - ответил я. 
- Но, как же мне теперь найти её, - задумчиво произнес он, вышагивая по комнате. 
- Очевидно, он влюбился в Марину с первого взгляда, - подумал я.
- Ромео, ты совсем потерял голову, - слегка усмехаясь, заметил я.
- Вернись завтра на то же место, где мы повстречали девчонок, найди ближайшую почту, и там тебе подскажут их адрес.

   
Он так и сделал. Дело молодое.  Уже на следующий день, в пятницу девчонки были уже у нас в гостях. Пообщались. Тимур предложил поехать в горы, с ночевкой.
- Палатка должна быть 8-ми местной, и в ней будут женская и мужская половины, - сказали девчонки…
На следующий день, в субботу, мы были уже в пути. Ближе к вечеру достигли перевала, а дальше пошли в сторону горной речки. Смеркалось, в темноте установили палатку, разожги костер...

Ночь в горах воспринимается острее, чем в городе ; огонь костра ярче, звезды ближе.
- Жаль, что у нас нет гитары, и среди нас нет ни барда, ни поэта, - подумал я. 
Всё было романтично: горы, ночь, лес, речка, звезды. Тимур глядел на звезды и начал мечтать. Мечтал и рассуждал о далеких и недоступных нам мирах, мечтал о будущих свершениях и открытиях. Надеялся, что впереди его ждет удивительно интересная, богатая на события и приключения жизнь.      
— Вот она наша молодость, - подумал я.  Я глядел на пламя костра, который, как и дымок, слегка изгибался под легким дуновением ветерка. Казалось, это восточная танцовщица одетая в легкие одежды, исполняла перед нами "Танец живота".

Я был романтиком.  Чтобы развлечь девчонок, я начал читать им стихи Есенина (своих не имел).
- Я спросил сегодня у менялы, что дает за полтумана по рублю, как сказать мне для прекрасной Лалы по-персидски нежное люблю?
И ответил мне меняло кратко:
- О любви в словах не говорят, о любви вздыхают лишь украдкой, да глаза, как яхонты, горят...

Войдя в образ Есенина, немного походив и успокоившись, я продолжал:
- Шаганэ ты моя, Шаганэ! потому, что я с севера что ли, я готов рассказать тебе поле про волнистую рожь при луне.
- Шаганэ ты моя, Шаганэ! потому, что я с севера что ли, что луна там огромней в сто раз, как бы ни был красив Шираз, он не лучше рязанских раздолий, потому что я с севера, что ли... 

Я был взволнован, удостоился аплодисментов. 

Вскоре Тимур предложил свернуть вечер поэзии и пойти спать. Девочки направо, мальчики налево. Так и сделали. 

Не спалось. Из угла девчонок доносился едва слышимый шепоток и хи, хикание.
Нарушил тишину Тимур.
 - А хотите мы расскажем вам страшную историю? - обратился он к девчонкам. 
- Хотим, - ответили те.   
- Расскажи ты, - прошептал он мне. 
- А что рассказывать?
- Ну вспомни хотя бы летние пионерские лагеря, и расскажи им, что-то типа:
- В темной, претёмной комнате, в полночь... 
Я вспомнил легенду про “Черного альпиниста”.  Чтобы сразу завладеть их вниманием, я, как бы сомневаясь, начал:
- Может это правда, а может быть и нет, но у нас в горах Заилийского Алатау, вблизи Алма-Аты бродит сумасшедший черный альпинист.    Некоторые альпинисты уверяли, что это правда. И речь идет о парне, который накануне свадьбы вместе с невестой покорял горную вершину.  Парень и девушка были альпинистами, и решили совершить ритуал покорения вершины и обручения.

Потом он должен был добраться до цветка Эдельвейс, и преподнести любимой этот нежный горный цветок - символ большой любви и верности.

На одном из сложных участков восхождения девушка сорвалась и повисла на страховочной веревке. Он пытался спасти ее, удерживал на весу столько времени, сколько мог. Он медленно подтягивал её к себе. 

В какой-то момент что-то пошло не так, крепление не выдержало, и она полетела вниз, в пропасть.  Парень долго пытался, найти её, но найти не удалось. С тех пор он сошел с ума, и не стал возвращаться домой, стал бродил по горам, разыскивая возлюбленную.

А еще говорят, что он в своем безумстве изредка ночью нападал на лагерь туристов, врывался в палатку, хватал девушку с именем Марина (ну, конечно же это было случайное совпадение имен) и уносил её в горы. 

Одичавший, но сильно окрепший из-за скитаний, он превратился в монстра – "Снежного человека", недосягаемого для преследователей. И отбить девушек у него еще никому не удавалось. 

- А, что происходило с девушками, - слегка испугано спросила Марина.
 - Никто не знает, - ответил я.
 - Правда, один из альпинистов уверял меня, что одну девушку из их группы, украденную черным альпинистом, нашли потом мертвой на дне пропасти, - добавил слегка грустно я.

Так черный альпинист совершал ритуал жертвоприношения в память о той, которую любил и которую потерял.
- Ну ты фантазер, - вернул всех к действительности Тимур.  Боковым зрением я увидел, как девушки, на всякий случай, приблизились к храброму Тимуру.

Мне для усиления впечатления оставалось только проделать еще один небольшой трюк.

Я вышел якобы по нужде из палатки, отошел к деревьям, и скрылся в темноте горного леса.

Неожиданно раздался сильный душераздирающий человеческий крик, словно кто-то столкнулся в темноте со страшным зверем (а в этих горах звери были) …

Я бежал настолько быстро, что не заметил кол, вбитый в землю у входа в палатку. Запнувшись, я вкатился внутрь, и упал в центре палатки. Долго не двигался.  В палатке стояла гробовая тишина. Мне показалось, что никого в ней нет. Лежал, не шевелясь, но меня разбирал смех.   

Не выдержав безмолвия, я поднял голову, спросил:
 - Есть ли здесь кто живой?  Из угла донесся голос Тимура:
 - Ну, ты даешь! 
- Что произошло там с тобой? почему ты так вопил на весь горный лес? 
- До сих пор твой вопль эхом разносится по горам.
- Наверное, перепугал всю горную живность и не только...
 - А, а, напугал я вас, - торжественно, довольный собой, произнес я. 

В ответ было молчание, девчонки обиделись на меня. Да и не могло быть иначе, ведь это были всё еще школьницы. 

Я вышел из палатки. За мной последовал Тимур.
- Нет, я предполагал, что ты можешь оказаться с придурью, но не настолько же. 
- Мы действительно испугались за тебя.
— Вот теперь девчонки предложили мне лечь внутри у входа в палатку, а тебе, прости, - вступить в дозор.
- Надо же за короткое время умудрился превратить поэтический вечер в Варфоломеевскую ночь, - покачивая головой, добавил он.
- Ну вот, побыл я поэтом и рассказчиком, а вот теперь стал дозорным. - подумал я.

Делать нечего.  Я вытащил на всякий случай свой спальний мешок. Сделал несколько кругов вокруг палатки, и, утомленный от произошедшего, быстро заснул снаружи у входа.

Через полтора часа уже приближался ранний рассвет. 

Утро летом в горах ранее, прохладное. Было зябко, я проснулся от холода. Чистый, горный воздух и молодой организм сделали свое дело: за 1 час я полностью выспался и восстановился.

Уже светало. Сквозь утренний туман стали проступать кустарники, деревья и вершины гор. Природа просыпалась и оживала после сна, наполняясь красками лета.

 Невдалеке заверещала ранняя птичка. Я встал, стряхнул с себя остатки сна и вновь заступил в дозор, словно делал это всю ночь.

 Через некоторое время, когда окончательно рассвело, девчонки незаметно для меня выскользнули из палатки, и бросились к ближайшим кустам.

- Все-таки не так сильно я их напугал, коли дотерпели до рассвета, - подумал я.

Впрочем, к тому моменту до рассвета после испуга оставалось всего лишь 1,5 часа.

- Надо возвращаться к палатке и просить у них прощение за глупую, ночную выходку, - решил я.

Карлыгаш (в переводе с казахского - ласточка) пролетела мимо меня, не удостоив взглядом.
 
Марина остановилась. Ей хотелось услышать слова извинения, что я и сделал незамедлительно. Преодолевая смущение, она чмокнула меня в щеку.
- Это тебе за поэзию.
Я слегка прикрыл глаза, ожидая пощечину за прозу, но пощечины не последовало.
Она "нырнула" в глубину палатки. 

Из палатки вышел Тимур.
 - Что будем делать? - спросил он меня непринужденно.
 - Я пойду удить рыбу, - сказал я, - а ты с девчонками потрудитесь, соберите валежник, разведите костер, вскипятите воду, начистите картошку.
- У меня в рюкзаке кроме зелени, овощей и фруктов есть вареная курица, проверь, не пропала ли? 

Взяв удочку, ведерко и наживку я пошел к речке. Навык рыбной ловли у меня был. Папа часто брал меня в детстве на рыбалку на реку "Или". Впрочем, я еще иногда ездил с ним и на горную речку, за форелью.

Местная горная речка находилась примерно в 500 метрах от нашей палатки. В этом месте (на плоскогорье) течение было спокойным. Протекая в расщелине, речка была глубокой и спокойной.

Покрытые деревьями горы и берега речки, создавали чарующую картину красивой, не тронутой природы. Было много заводей и водоворотов, что располагало к отдыху и успешной рыбной ловле. В половодье река, очевидно, разливалась и затапливала окрестные горные луга.

Я быстро нашел рыбное место и начал удить. Прошло немного времени, как ведерко было полно форели.  Довольный успешной ловлей я вернулся к палатке и костру. Все было готово к утреннему завтраку. Тимур выложил на поляну, все его и мои закупки. Оставалось приготовит уху и приняться за трапезу.  Настроение у всех было приподнятое. Впереди у нас были купание, загар, догонялки по горным лугам, полным цветов и ароматов. Все было целомудренно и пристойно.

А вечером, сев на последний автобус, мы вернулись в город. 

В понедельник нас ждала наша практика… 

Николай Гущин, 2017 год, ред. 03.12.2022