Исповедь Соавторство с Виктором Оншиным

Отцвели черёмухи-черешни,
Да и я с годами стал другим,
Стал себя я чувствовать "нездешним",
Позабытым,лишним и чужим.

Сединой покрылись мои кудри,
Зубы почернели от мохры.
Всё смешалось,праздники и будни,
Всё покрылось пеленой хандры.

Молодость сгорела на катранах,
Стос чеканя,не под интерес.
Звонко струны рвались на гитарах,
Молодость упорно шла вразрез.

Спал когда и где,и с кем придётся,
И сорил червонцами легко.
А теперь и места не найдётся,
Даже в захолустном шапито.

Растерял друзей своих по жизни,
А к хандре прибавился озноб.
Стала жизнь суровей и капризней,
Раньше била по лбу,нынче в лоб.

Полюбил всё больше буйных пьяниц,
Терпкий вкус кавказского вина.
Может быть,чахоточный румянец,
Перешёл от них и на меня.

С каждым днём сгорая по немногу,
Чувствуя фатальный свой конец.
Как хмельной,препрусь в свою берлогу,
Где родился я и мой отец.

Подойду к родному изголовью,
Обниму седеющую мать.
Я больной и харкающий кровью,
Долго буду плакать и рыдать.

Долго ещё буду убиваться,
На коленях каяться в грехах.
По ночам в агонии метаться,
Чтоб потом всё выплеснуть в стихах.

Отцвели черёмухи-черешни,
Поредел зелёный старый бор.
А меня,как прежде,делом грешным,
Снова повалило под забор.

Так,глядишь,под ним и околею,
Не протянет мне никто руки.
Люди,я не болен - я болею,
А лекарства нету от тоски.

Но меня,наверно,не заметят,
Каждый в мыслях где-то о своём.
В стороне чужой,под пьяный ветер,
Так и сгину под сырым плетнём.