Истерика

От чего я все никак не научусь заправлять кровать?
И почему так важно постоянно воевать?
Почему жизнь летит маслом вниз, твою мать?
И за каким чертом я разучилась привирать?
Это же так важно...

Воспитала в себе моральный компас и сама не рада,
Так пойдёт, клянусь мамой, я уверую в Бога,
Просто дайте мне любого пророка,
Залягу в религии как в сырую от дыханья берлогу
И буду молить: подожди еще немного,
Вот помрешь, там и поболтаешь с роком,
Узнаешь в чем проверку не прошла.

Ты все трудишься земную ось накренить,
Смотреть на звезды под другим углом, а что поделать?
Нам дали зрение, и право все сомнению подвергнуть
И все не съехать, не умалить в претензии себя,
Не упразднить крошащиеся искрами рога,
Не уложиться в голове больной что можно по другому.

Киплю и маюсь, апгрейдами прокачиваю старость
И погляжу, что к седине лишь мыслью сумею переломы вправить.
А что сейчас?
Ты, в целом, смертница, с лохмотьями такими вместо мышц,
Ты слабая, боишься полной грудью жить,
Трусливый лев, железный дровосек и лающий Тотошка,
Всё что имеешь, право потихоньку гнить,
Смотреть на вплетенную в грудину нить
И верить: заживет, просохнет и нагреет.

Так страшно оставаться наедине со своей головой
Слушать как черти грызутся между собой,
Наблюдать как добродетели уходят в запой,
Жрут себя от звонка до звонка. Когда уже отбой?
Когда перестанешь верить во вселенский ****ешь?
Может хватит уже бросаться всем весом на нож?
Наслаждаясь теплом крови, облачаясь в дрожь,
И несмотря на тяжёлую степень, продолжать кутеж,
В надежде распутать длинный рукав нелепой рубашки.