Ехал Робин...

Пенковой трубкой нещадно дымя,
Мчался Робин на сером зайце.
Крепко поводья сжимая в пальцах,
Пылью дорожной клубя.

Ехал Робин в смешном цилиндре,
Сумка курьерская на боку,
Радуясь свежему ветерку,
В строгом, почтовом своём мундире.

Пришпоривал зайца нетерпеливо:
Предписано Робину, крайне спешно,
Доставить важную очень депешу,
И опаздывать было бы неучтиво.

Он скачет, наверное, день напролёт,
Мучает жажда, путь утомляет.
Дорога всё дальше и дальше петляет,
А Робин на сером всё скачет вперёд.

Добраться бы до придорожной харчевни,
Тёмного эля за стойкой глотнуть.
Зайцу послушному дать отдохнуть,
Вздремнуть самому в тиши предвечерней.

Но, пока что, вокруг всё поля да леса,
Громадные, в десять обхватов, дубы.
Эхо кукушечьей ворожбы,
Да быстро темнеющие небеса.

Солнце к закату, к вечеру день,
Всё траурней неба шёлк.
Где-то тоскливо заплакал волк.
Филин заухал, усевшись на пень.

Робин за поясом тронул мушкеты,
Двуперстно крестясь, зашептал молитву.
Заяц ушами прядает как бритвой,
Только дороги назад уж нет.

Праздновать труса им не с руки.
Всадник и заяц видали виды!
Эх! Справят по ком-то они панихиду!
И Робин решительно взвёл курки.

И этак всю ночь, множество раз:
То чей-то вой, кровь леденящий,
То шорох, то гнёт тишины давящей,
То пара горящих во мраке глаз.

Неплохо б сейчас оказаться дома,
У камелька, в старом кресле-качалке,
С томиком Стивенсона в руке,
Да с рюмкою доброго рома, но...

Пенковой трубкой нещадно дымя,
Скачет Робин на зайце сером.
Ростом мал, да отважен сердцем,
Скачет вперёд, пылью клубя.

22.10.2021.

          *картинка из сети