Евангелие Змея Искусителя

Пролог.


В сотнях тысяч городов
Не сыскать отныне чуда:
Люди бродят без голов,
А животные - как люди.

Было много лет назад,
Где-то в россыпи вселенных,
Где-то в сотнях городах
Люди-звери были тленны.

Как шаманы в пустырях,
Как Египетские боги,
Город из людей-зверят
Был великим и убогим.

Те же стёкла и дома,
Те же фонари, заводы,
Та же мутная вода,
Те же песни о природе.

Те же мысли и загоны.
Те же буквы и слова.
Те же клетки и заборы
Из бетона и стекла.

Те же комнаты пустые.
Та же ручка, та же дверь.
Тот же тусклый свет в квартире.
За окном кричит метель...

Всё как здесь. Одно лишь ново:
Здесь граница так ясна
Между делом, между словом,
Реальность отличишь от сна.

Тут животные и люди -
Разных классов существа,
Там - едино всё в кастрюле,
В этом городе из зла.

Те же башни, магистрали,
Эстакады, поезда.
Люди звери с головами
Также меркли у костра.


1. Енот.


Я в карманах у пустыни -
Мысли и слова пустые.
И глаза мои простыли
И устали. Я - енот.

Мне не надо в рай билетов -
Дайте море из таблеток!
Дайте порошков палетки
Или коврик из шприцов.

Змей был молод и забавен -
Вместе часто зависали.
Над машинами и снами
Вместе испускали дым.

Искуситель искусителя -
Вот моё призванье, миссия.
Крыша стала нам обителью,
Психонавтам молодым.

Мы миров видали дали,
Сотни реальностей видали,
Вместе плавали, летали,
Но таблетки, порошки...

Но таблетки и трава,
Порошки и голова,
Мысли, чувства и слова,
Слёзы, зубы и кишки..

Мозг на вынос, мозг на внос.
Ноздри - как кривой насос.
Больше! Больше! Передоз.
Трипы, трипы, трипы, трипы...

Передоз за передозом.
Где же змей? Повсюду грозы.
Вместо чувств - одни нервозы.
Неужели мы убиты?

Где же змей? Не важно. Похуй.
Я создам свою эпоху!
Я бессмертен! Я не сдохну!
Улиц гул - мой новый гимн!

Я - Енот, я - величайший!
Ем материю за чаем.
Пью энергию, скучая.
Где же змей? И что же с ним?

Передоз за передозом.
Позы, дозы и морозы.
На лице одни некрозы.
Вен не видно. Да и класть.

Кожа снежная, как кокс.
Я горел как только мог.
Улиц лыбы, тяжкий смог,
Съест меня вселенной пасть.

*

Вот Енот, шульгиновед,
Самокур и самоед,
Марки, экстази - обед,
Гера, меф, трава - на ужин.

Трезвость - то всего-лишь миф.
Но для нас, а не для них.
И Енот в последний трип
Уносился, чуть простужен.

Передоз за передозом.
Позы, дозы и морозы.
Весь Енот теперь в некрозе.
Время и пространство - тоже.

Змей, горчинку проглотив,
Понял мысль и мотив.
Был Енот. Теперь убит.
Змей слезливо сбросил кожу.


2. Собака.


Дни помятые летели пули,
Я - собака на просторах улиц,
Я - копчёный и зубастый бомж,
Не знаю чем, но я на всех похож.

Зубами клацаю, как вы ключами.
Историй горы на плечах печали.
Я жил, как надо, соблюдал закон.
За мной проблемы - за моим хвостом.

Мне Ворон башню проклевал насквозь,
И Лань копытом мне разбила кость.
И Змей кусался и плевался ядом:
Вся эта туса - всё родное, рядом.

Вся эта туса - только чернь и мрак.
Лишь пепел с водкой на моих ушах.
Грызут проблемы - я грызу в ответ:
И так живу я уже кучу лет.

Грызут проблемы - я грызу свой хвост.
Таков мой путь, и он, увы, не прост.
Грызу я лапы и грызу Змею.
Прогнала Лань и всё сижу, смеюсь.

Прогнала Ворона, прогнала Мышку.
Прогнала всех, но всё равно их слышу.
Проблемы тучей нависают вновь,
Свинцовый запах испускает кровь.

И шерсть промокла, я одна сижу.
Курю и пью, на небеса гляжу.
Там звёзды шепчут "иди нахуй, псина"
А я в ответ "иди ты сам, ****ина".

Я вроде здесь - но меня и нет.
Мой хвост и шерсть - для меня обед.
Тону в мечтаньях или сожаленьях.
Я - просто пёс. Источник вдохновенья.

Я - просто бомж. Я то здесь, то там.
Брожу по улицам и их дворам.
Брожу, шатаясь, как закона строй.
Я - пёс простой, наивный, молодой.

Проблем до кучи. Или до ***.
Что делать с ними - тут не знаю я.
Грызут проблемы - но и я грызу.
Я - пряник сам, я себе же кнут.

Грызут проблемы - да и *** бы с ним!
Грызу в ответ - я непоколебим!
Грызу я когти, лапы, хвост, живот,
Пока проблема не умрёт, уйдёт.

*

Собака - друг, но и собака - враг.
Себе самой ты сотворила мрак.
Собаку сгрызли пустяки-проблемы.
Собака сгнила, разлеглась на мемы.

Собака грызла - но сама себя.
Не ненавидя, но и не любя.
Решений много. Смерть - одно из них.
Собака - мудрость? Иль собака - псих?

Таблетки, ампулы и порошки,
Лекарства, сиги, алкоголь, мешки.
Дожди, заборы, зубы, холода...
Собака явно тут была больна.

Собака явно не в себе, увы:
Покусан Змей, уполз лежать в кусты.
Прольётся радость на лице прохожих:
Уставший Змей опять отбросил кожу. 


3. Сова.


Кристи в руки, полотно;
Линии, сливаясь, таят.
Тут мазок, ещё мазок -
Листья жизнью обрастают.

Взгляд Совы сосредоточен:
Нет ошибок, нет проблем.
Реальный мир давно испорчен,
Молью съеден гобелен.

Вот, мазки - уже фигура.
Вот, фигура - человек.
Вот и личность, и структура,
И характер, и портрет.

Вот локации, пейзажи,
Вот истории, судьба.
Всё вмещает лист бумажный!
И не ноет никогда!

Я рисую без оглядки.
Я - создатель и творец!
Я - шутник, картины - шутки.
Сам себе и чтец, и жрец.

Вот и Змей в моих картинах,
Вот и Ворон, и Лиса.
Вот и Кошка, вот и Псина...
Все со мною! Чудеса!

Все здесь счастливы и рады!
Все здесь живы и цветут!
Красной краскою помады
Солнце светит в наш приют!

Змей реально суетится,
Я - нереально суечусь.
Нам вдвоём опять не спится:
Он всё пишет, я - тружусь.

Он бумагу портит буквой,
Я - рукой с карандашом.
Мой язык - язык искусства!
Реальность - это на потом.

Я пишу свой мир чудесный,
И историю пишу!
Заселяю интересно
Листьев злую пустоту.

Мне на улицу не нужно,
Суета - для дураков!
Всё, что нужно - это чувства
И немножечко холстов.

В реальном друге не нуждаюсь,
Не нуждаюсь в движняке:
Ни в тусовках, ни в блуждании
При сгорающей весне.

Лунный свет - седой, плешивый;
Солнца свет - горяч и жгуч.
Всё отныне здесь паршиво,
Только кисти мне не врут.

*

Совы - мудрые созданья,
Но безумные порой.
Затаив своё дыханье,
Вновь рисует мир иной.

И себя рисует тоже
Персонажем в мире том.
Дорисует - лопнет кожа,
Треснут руки с полотном.

Треснут ноги, осыпаясь,
Треснут уши, рот и глаз.
И Сова, ещё живая,
Улыбнётся в первый раз...

Вновь творенье пережило
Бога своего, Творца.
Совья кожа разлетелась
Пылью на краях холста.

Персонаж - важнее жизни.
Вымысел - важнее сна.
Реальность - глупые эскизы,
В ней - неточные тона.

На листе - всё идеально!
На листе - Сова живёт!
Улыбается печально
И, наверное, поёт...

Змей рисованный с ней рядом,
Улыбаясь, пляшет тоже.
Настоящий, в краске, в саже,
Чуть смеясь, отбросил кожу.


4. Лань.


Я не люблю больших прогулок,
Люблю я хруст французских булок!
Люблю я кофе, флирт и платья,
Я знаю всё, что хочу знать я!

В забора городе я не в заборах,
Меня смущают только снег и холод.
По барам или по театрам я
Проливаюсь в город, как и он в меня.

Вином на белую кровать поспешно
Я льюсь, в похмелье и в своей одежде.
Мне денег мало, я хочу в тепло!
Борюсь за что-то, не пойму за что.

Мне Ворон мозг клевал своим искусством,
И Змей душил свей любовью, чувством,
И Пёс кусал, хотя я Лань простая!
Я вроде добрая, чего ж они пристали?

В объятьях Змея было так тепло, уютно:
Мы пили кофе и с вином встречали утро.
Пивных бутылок звук звенел шедевром,
Но вскоре музыка мне стала бить по нервам.

Чего хочу? Того не знаю вовсе.
Куда иду? Туда, где будет проще.
Я - Лань, гуляющая по себе сама,
Всё ваше творчество меня свело с ума.

Весь этот город - надоел, забылся,
И круг общения пропал, сменился.
Я всё в укусах поперёк и вдоль,
Но Змей в итоге был покусан мной.

С волками жить - так и по волчьи выть.
Со Змеем плыть - так и его убить.
Он яд пускает - так и я смогу!
Пусть мёртвый Змей корячится один в дыму.

Не знаю, что с ним. Да и дела нет.
Иду свой путь, туда, где ярче свет.
Туда, где солнце, пляж и звон монет.
Туда, где нет ворон, туда, где змея нет.

Туда, где псы не воют на луну,
Туда, где буду я одна в дыму,
Туда, где буду я хозяйкой жизни,
Туда, куда не ходит почта, письма.

Цветы, деревья, или моря шум,
Портвейн, кофейник, пересчёты сумм..
Я бедность видела, мне не зашло совсем.
Теперь сама я буду в кружевах блестеть!

Теперь мой час! Всё остальное - похер!
Кто будет жить, а кто отныне помер.
Теперь заборам не видать меня!
Покину город, где моя семья.

Покину всё, уеду в даль с песками!
А что другие? Да не важно. Сами.
Уже не дети, разберутся, может.
Быть может свидимся ещё когда-то позже.

*

Откинув прошлое, отчистив взгляд,
Уплыла Лань куда глаза глядят.
Отравлен Змей, побиты Псы и Ворон,
Казалась жертвой - оказалась вором.

Украв тепло, любовь других зверей,
Уплыла с этим в пелену ночей.
Уплыла в теплые края дожить,
Но в море виден облик нищеты.

Монет набрали - но растрат полно,
И море-зеркало снуют в окно
Тот призрак бедности и тень войны,
Где Лань пыталась убежать в кусты.

Вот, в одиночестве песок пиная,
Поняв, что жизнь так далеко от рая,
Лань в море смотрит с кружкой полной слёз.
Отбросив кожу, Змей в подвал уполз.


5. Волк.


Фарфоровые кружки налётом улыбнутся,
Зеркальным зрачками посмотрят окна вдаль.
Луна, фонарик старый, с похмелья не проснётся,
Укроется туманами и впустит в ночь печаль.

Безумных улиц выкрики доносятся слащаво,
Заборов скрежет скованно урчит во тьме теней.
Опять рестарт заезженный, опять начнём с начала,
Опять идём куда-то, где будет наш конец.

И вроде волки стаями живут и размножаются,
Но я отбился, видимо, как лишнее звено.
Тут день и ночь без устали над головой меняются,
И мысли тоже крутятся: в петлю или в окно?

Порезы вен - как чёрточки на стенах гаражей,
Такой вот боди-арт теперь, концепция – ****ец.
И Заяц скачет мячиком, лозою вьётся Змей,
Но Волк клыками в кариес всё ищет свой конец.

Депрессия в пятнадцать, депрессия в шестнадцать,
В семнадцать, в восемнадцать - и так до двадцати.
А после? После также. Таков удел ли нации?
Такой ли путь мне выдался? Ох, господи, прости..

Бессонница бессовестно сковала вкусы радости,
Сковала вкусы горести и мысли чистоты.
Мы очень много бегали, мы очень часто падали,
Отныне, хоть и ранены, продолжим мы ползти.

Тут Змей вещал о равенстве, о братстве искусителя,
Свободу воспевая, он, шутил про смерть и жизнь.
Он - был катализатором, он Волка был спасителем,
Но и ему приходится порой на свет ползти.

Тут спился Зайка серенький, Лиса - срубила хвост,
Медведь скончался в поезде, а Голубь - под машинами.
Наш путь не так уж прост.

Безумных улиц возгласы всё громче разлагаются.
Запачкав уши в голосе, я прочь бегу в бетон.
Мне скалят зубы вывески, брезгливо смотрят, морщатся,
Мне нет здесь места в городе, нора моя – притон.

Верёвка или выстрелы? Падение с высот?
Вода и камень? Быстро ли? Оставить речь потом?
А может, электричество? А может - вновь порез?
Как труден выбор жизненный, когда итогом - смерть.

*

И в гордом одиночестве, среди плевков, в крови,
Путь Волка вскоре кончился, дабы покой найти.
А способ? Есть ли разница? Когда итог один:
Был хищник крайне мрачненьким, не дожил до седин.

Узнали все случайно лишь, когда, зачуяв гниль,
Соседи вызвав медиков, нашли две пары гильз.
Никто не слышал выстрелов, и только пустота
Услышит вой безжалостный убитого Волка.

Потери не заметили никто, кроме друзей.
А город стал заметнее счастливей, веселей.
И солнце стало ярче вдруг, теплее стало тоже.
От жара, слёз и новых мук, здесь Змей отбросил кожу.


6. Сурикат.


Мне тесно в душной конуре,
Плита залита кофем с кровью.
Себя уже едва ли помню,
И всё вокруг опять во сне.

И всё вокруг опять в огне:
Диван ободранный и старый,
У взгляд мой мутный и усталый,
И алкоголь опять во мне.

Грибы с травою, меф и марки..
Разбиты кружки на полу..
И по осколкам я иду
На встречу новым лицам в парке.

Средь надписей подъездных стен,
Среди бутылок и окурков,
Спускаюсь вниз по переулкам,
В район без света и проблем.

Тусовка снова за тусовкой:
Квартиры, бары, девки, звук.
В объятьях пьяных мелких сук
Облеплен, как в татуировках.

Опять не знаю, что вчера,
Опять не помню, что там завтра.
Разгульна жизнь у Суриката:
Работа, драгсы, суета…

Одни и те же лица рядом,
Одни и те же дни, года..
Дворы, собаки, провода,
И Змей, кусающий без яда.

И Мышь, и Кошка, и Енот.
И всё прекрасно и в порядке.
Трава растёт на старой грядке,
И мы растём, но нас не прёт.

И вроде всё вполне неплохо:
Живу и радуюсь, торчу.
С друзьями вместе хохочу,
С друзьями как бы всё нам похуй…

Но был момент - пропал азарт.
Друзья разъехались, съебались.
Другие - попросту сторчались.
Но я-то выжил! Вот ведь фарт...

Спустя года, спустя недели,
Спустя усилия труда,
Я сам отправился туда,
Где Змей и Мышь, и где веселье.

Опять тусовки за тусовкой.
Опять грибы и меф, трава..
Отныне вывески в глаза
Мне светят ярко, даже жёстко.

Плыву, заборы проходя,
Средь бесов странных и угарных,
Среди огней высоток странных,
Среди плотин, среди девчат.

Тут больше клубов, больше баров,
Больше драгсов, больше лиц!
Возможностей, движух, гробниц,
Историй, приключений, кладов!

Я наконец свободен здесь!
Забыл дырявую коморку!
Живу в другой паршивой норке,
Зато хотя б трамваи есть!

Но больше шансов - для проблем.
Но больше времени - для скуки.
Работы больше, громче звуки,
И тяжелее жизнь богем.

Нет времени, нет денег, сна.
Куда идти - не понимаю.
Хожу по лезвию, по краю,
И ни туда - и ни сюда.

И Змей съебался, сука, падла.
И Мышь в проблемах и делах.
Енот сторчался, ныне – прах.
А Кошка где - не знаю, правда.

И Лань уехала давно,
Собака съела хвост и кости.
Ко мне лишь белка ходит в гости,
И кроет, словно кимоно.

Кручусь-верчусь, но блять, на месте.
Нет ни движения вперёд.
Нет смысла - так меня не прёт.
Мы вместе думаем о мести.

Заборов город, бесов храм,
Пустых бутылок и стрит-арта.
А капилляры глаз, как карта,
Ведут к неведомым цветам.

*

Блуждая между парапетов,
По крышам новостроек вдаль,
Среди панелек, ждёт печаль,
А рядом - Сурикат скелетом.

Бедняга рвался ввысь летать,
Но падал при любой попытке.
Жить в клетке - несомненно, пытка.
Жить в клетке - просто выживать.

Коль нету крыльев - нет и смысла
С высоток прыгать в темноту.
Убив полёта красоту,
Разбился Сурикат на числа.

Он город поглотить хотел
Своим бесстрашием, талантом,
Но город выдался педантом,
И был, увы, чуть-чуть сильней.

Теперь в бетоне Суриката
Остались рвение и тень.
Оставил след, оставил день,
Оставшись мудростью Сократа.

Не знает города прохожий
Что Сурикат талантлив был,
Но не сдержал свой юный пыл.
А Змей, куря, отбросил кожу.


7. Орёл.


Кто-то затянет галстук - кто-то затянет петлю.
Кто-то на лифте к тачке - кто-то с камнем ко дну.
Кто-то летит на встречу - кто-то с криками вниз.
Кто-то убитым будет. Кто-то - главой убийц.

Убийство - это искусство. На меньшее нету сил.
Пули, ножи, отрава. Вода, огонь и тратил.
Кто-то сдыхает рано, а кто-то уже пожил.
Я нахожу это странным, летая, как Гавриил.

Архангелам мало места, архангелам мало смертей.
Орёл убивает честно, хоть ему помогает Змей.
Орёл убивает стильно, как его научила Лань.
Изящно, со вкусом и сильно. Смерть - это ангелам дань.

Орёл убивает часто. Такое его ремесло.
Возможно, звучит ужасно. Но ясно только одно:
Смерть - это лишь искусство. Творческий, сука, подход
Важен всегда, как чувство, что жизни к смыслу ведёт.

Ворон кряхтел, смущаясь. Собака от страха во двор
Сбежала и выла, каясь. Орёл передёрнул затвор.
Орёл Высоко летает. Орёл свою жертву найдёт.
Орёл много видит, знает. Орлёнок всегда попадёт.

Седая улыбка окрасит Орла окровавленный клюв.
Глаза заблестят камнями, прибавятся цифры к нулю.
Орёл убирает трупы. Орёл обновляет баланс.
Орёл - он не просто киллер. Орёл - это лучший из нас.

Он ангелом смерти летает, в заборы харкая порой.
Не любит Орёл решётки, он любит простор и покой.
Он любит пугливую Мышку порою таскать за собой.
Глаза от убитых животных уносит спокойно домой.

Трофеи - как красное знамя, трофеи - как счётчик убийств.
Как пенсия или как пламя, как чувства последний порыв.
Орёл, пожилой или мудрый, как порох, лежащий во мгле.
Летит сквозь пространства и тучи, мелькая тенями в окне.

*

И всё хорошо бы, казалось. Орла не догнать, не поймать.
Скрываясь в огнях ярких улиц, умеет всегда исчезать.
И трупами полны могилы, и морги забиты давно.
Орёл седовласый, красивый, спеша поглощает вино.

Но вечности нет у удачи, Фортуна - изменчива, друг.
Орла повязали шакалы, накинули тягостный кнут.
Отныне он в клетке томился. И клетка сжимала мозги.
Всего в этой жизни добился, но вот в оконцовочке - сгнил.

Висят на деревьях игрушки, висят и гирлянды в домах,
Сосульки на улице в кружке, и слёзы на чьих-то глазах.
Висят провода над проспектом, который полуночно спит.
Висит на двери полотенце, Орёл на верёвке висит.

Гордыня, свобода и небо - не то, что способен отдать
Орёл, что летал выше снега, Орёл, что любил убивать.
Охранники тело убрали, закрыв омертвевшую рожу.
А змей снова друга утратил, отбросил холодную кожу.


8. Заяц.


Собиратель взглядов лишних,
Лишних глаз и лишних губ,
Лишних целей и амбиций,
Лишних мыслей, лишних рук.

В лишнем городе заборов,
Лишний Заяц - добрый друг:
Он ведёт в глуши просторов
Меж продуктов и услуг.

Время - деньги, денег – нет.
Время - так себе ресурсы.
Я меняю звон монет
На ресурс бутылок вкусных.

Я по городу, по краю,
Прыгаю, едва сухая.
Всё до капли выпиваю
Вкус потерянного рая.

Кухня пахнет сигаретой,
Но из кухни – никуда.
Только лампочка со светом,
Только горькая вода.

На работу - и обратно.
Нахер ваши города!
Мне по ним ходит отвратно!
Мне уютней конура!

Змей лукавый тары носит,
Мышь порой подгон даёт.
Кто не просит - тот не бросит.
Только ****ный Енот.

Наркота дороже жизни -
Вот и умер, сука, чёрт.
Вместе с ним когда-то висли,
Но теперь без нас гниёт.

Что свобода есть? Лукавство.
Что есть творчество? Абсурд.
Что есть истина? Лишь пьянство.
Что есть пьянство? Тяжкий труд.

Я в трактирах не бываю,
Вся квартира - мой трактир.
Упаковка из под чая
Затерялась в тоннах дыр.

Жир от горлышек бутылок.
Томно смотри пустота
Сквозь бутылки, как утырок,
Как немытая ****а.

Как нестиранные шмотки,
Что валяются года.
Ненавижу эту морду
Что втыкает в зеркала.

Ненавижу эти уши,
Этот хвост и эту шерсть.
Эта жизнь меня задушит,
Но я знаю - выход есть!

Открываю вновь я тару.
Раз за разом, день за днём.
Улетаю сквозь Сансару,
Вместе с Одином поём.

Вместе с Буддой курим трубку,
Вместе с Зевсом страстно спим.
Вместе с Ноем строим шлюпку,
С Кроносом детей едим.

Через тернии к пивнухе
И обратно на такси.
Не поддержат наши внуки
Как и мы, наверное, их.

Всё летает, пропадая:
Полосы дорог пустых
Стены ржавого сарая,
Тени фонарей ночных.

Взгляды окон промелькают,
Лист деревьев, как актёр:
Потанцует и сыграет
В мире зимнем смерти роль.

Снег, вода, зима и лето.
Год за годом, день за днём.
Всё мелькает тусклым светом,
В фокусе - бокал с вином.

*

Заяц прыгал, доскакался.
Доигрался и допел.
Выпить море он пытался,
Но немножко не успел.

День за днём и год за годом:
Дом, работа, алкоголь.
В мыслях - праздника фанфары,
В сердце - грёз похмельных боль.

Комната - как склад бутылок.
Стеклотары как в аду.
Сквозь разбросанные шмотки
Тело Зайчика найдут.

Разрисованы обои,
Полна раковина слёз.
Зайчик не боялся боли -
К ней он по бутылкам полз.

Зайчик в вечность так хотел,
Но, увы, и он не дожил.
Наблюдая сей удел,
Мрачный Змей отбросил кожу.


9. Ворон


Весь в чёрном, как кофе стрёмный.
Квадрат печёный Малевич скромный.
Летаю томно по горам комнат,
Сжигая зимы в небесной домне.

Я перья-кисти в мазуте смазав,
Разбросив краски сгорю в экстазе.
Я - Ворон чёрный, шаман-карман,
Повсюду словно туман-капкан.

Над чашей чахнув сорву покровы
С небес несчастных, с Бобра, с Коровы,
С Енота, Змея, Лисы, Собаки.
Проклюнув, сплюну их мыслей мраки.

Вы - вурдалаки. А я – творец!
Венца отец, конца конец!
Всё было создано моим дыханьем!
Заборы города - моё сознанье!

Из бонга смог - из кисти слог.
Движенья ног - мой танец строг.
Взываю к духам, земля им пухом,
Взываю к духам - приходят шлюхи.

Приходят Кошки, приходит Мышь.
Приходит Змей, принеся "крепыш".
Приходят люди, несут растенья.
В тумане сладком воюем с ленью.

Мой дом на крыше у небоскрёба.
Тут небоскрёбы - лишь небоёбы.
Душевно душим друг друга словом.
Как наше творчество? Всё ***во.

Как здесь с искусством? ****о, брат.
Пакетик полон - гнилой догмат.
Здесь солнца свет - лишь набор карат.
И духов море, чей я фанат.

Летаю броско, курю цветы.
Где нет меня - нет высоты.
Вампиром вечным слоняюсь пошло,
В пространства города слишком тошно.

Во имя схватки, во имя зла!
Я горы нюхаю, пью до дна!
Орлиный взгляд - воробьиный ропот.
Я - Ворон смерти, я - трупов шепот.

Я - Змея брат, я - вторая мудрость!
Я - третий демон, сочти за грубость.
Четвёртый будда и пятый Тор.
Геракл, Митра, Иуда, спор.

Пишу на стенах, таков мой путь.
Холсты заборов раскроют суть.
Раскроют смысл и мой посыл,
Пока уборщик его не смыл.

Стакан воды на стаканы водки
Меняю ловко, как Кайл Брофловски.
Проел Собаке мозги насквозь,
И Лань пугливо скакала прочь.

Лишь Змей с улыбкой, смеясь, шутил
Про этот странный пугливый мир.
Ночами тёплыми напролёт
Мы с ним летали в вороний грот.

Мы пили пиво и пели песни,
И было весело, было круто вместе!
Но где теперь этот скользкий чёрт?
Опять пропал. Хер его поймёт.

Опять исчез. А куда? Не знаю.
Опять ползёт по ножам, скучая.
Опять блюёт ядом горьким вслед
Судьбе и времени, куче лет.

А я, летая, судьбу пишу.
Курю табак или анашу.
В туманах пламени мягко таю
И в звёздах коротко растворяюсь.

*

Шаманом Ворон отменным был,
И танцы с бубном всегда любил.
Смеясь коряво нырял во мглу,
В густой пучине, смеясь, тонул.

По крышам, как по притонам, спал.
Он много в жизни видал и знал…
И вот, в моменте мерцанья звёзд,
Смеясь коряво, пошёл на взлёт.

Он перья в вечности растворил
И сам распался на прах и пыль.
А Змей, мерцания звёзд помножив,
Смеясь на крыше, отбросил кожу.


10. Мышь.


Карты на стол - я бесполезен.
Я безнадёжен и сер, как плесень.
Я - бес в одежке из старых песен:
Мелькаю в поисках равновесий.

Мелькаю в поисках, но чего?
Я - Мышь в подвале Мэрилин Монро.
По старым трубам канализации
Бегу от реальности в мир абстракции.

Бегу с толпой таких как я,
В метро брезгливо сидит Свинья,
Свиными глазками палит хмуро -
**** я в рот этот мир понурый!

**** я этот Заборостан!
Раскинув время на нотный стан,
Я стал бессмертным, как русский рок,
Который умер под грузом строк.

В толпе безмолвной и я молчу!
Играю в игры, сижу, дрочу.
Среди заборов я не хочу
Ни ярких вспышек, ни Саранчу.

Змеиных пафосов мир прогнил,
Собачих возгласов звук простыл.
Енот рассыпался на таблетки,
Орёл сорвался с ног табуретки.

Огрызки смыслов и горстки слов
Я есть и пить здесь всегда готов!
Мышьяк просыпан и сыр прогнил -
Противен мне этот бренный мир.

Гитары струны - моя свобода!
И вопли города - смерти ода!
Я жить привык среди тонн заборов,
Как в старом русском паршивом порно.

Я жит устал - но я жить готов!
Среди помоек и их Котов.
Среди Змеиного смеха даже
Мне вряд-ли будет когда-то гаже.

Я в серость дней или в серость стен
Вливаюсь словно в стакан проблем.
Не видно солнца, не видно дня,
Я - цикл жизни пропил, ценя.

На звуки я променял Шмеля,
Знакомых много - в знакомых я.
Где нет знакомых - там нет меня.
Я - Мышь, бесспорно. Любовник - Тля.

Хоть Змей и Ворон кричали в след
"Живи поярче, вкушая свет!"
Но сами в мраке ночных свечей
Рождали кучи тупых идей.

А мне не надо. Я просто жив.
Я просто есть и я просто миф.
Я просто бегаю по подвалам,
По переулкам заборов чалым.

*

В толпе бессовестных серых дней,
Под громкий возглас других зверей,
В шершавом шуме дырявых улиц,
Безмолвный Мышь - шарлатан и жулик.

Сливаясь шерстью с блевотой стен,
Попал случайно в блевоты плен.
Сливаясь серостью с циклом дней,
Несчастный Мышь становился злей.

Среди огрызков и мусорных кабаков,
Как фантик грязный среди кустов,
Затерян Мышь был среди веков,
Среди туманов чужих голов.

Растоплен серостью шоколад,
И Мышь теперь несказанно рад.
Расклад такой очень многих гложет,
И Змей печально отбросил кожу.


11. Кошка.


Улиц безумных глаза протирая,
Харкает кровью, замёрзнув, босая
Кошка, ходящая с краю до края
Где-то в обломках слащавого мая.

Рядом плывут маячки глаз бездушных,
Душных порогов, проклятий ненужных.
Кошка на каменном поле сидит,
Думает, как бы дожить до седин.

Кошка - не я. Кошка - тело простое.
Я - это то, что в пространстве растопит:
Солнышка лучик и слов теплота.
Жизнь - это то, чего нет у кота.

Тени витают и смотрят брезгливо,
Стены судачат поэмы плаксиво.
Что я в проспекте заборов забыла?
Дайте верёвку, подставку и мыло!

Дайте мне воздуха! Воздуха дай!
Дайте дорогу и дайте трамвай!
Тени вокруг собираются злобно,
Тени мечтают о смерти утробной.

Выкидыш тени не плачет – орёт!
Смотрит угрюмо и в рожу плюёт.
Тени на стенах, асфальте, домах,
Тени в деревьях и тени в умах.

Тени преследуют, тени повсюду!
Тени меня никогда не забудут!
Вряд-ли отстанут и вряд-ли уйдут.
Тени меня непременно найдут…

Плавятся снова витрины ларёчков,
Разметка дороги - глухая цепочка.
Пахнет посудой немытой вокруг,
Пахнет, как мёртвый потерянный друг.

Глаз любопытных ножей избегая,
В глотку от люка поспешно ныряю.
Трубы и слякоть меня не спасут -
Тени меня непременно найдут…

Прячусь в деревьях и прячусь в траве;
Прячусь в слепых проституток толпе;
Прячусь в машинах, квартирах, слезах;
Прячусь я в звуках, отрывках, словах…

Прячусь и прячусь. Мечта – ненаход.
Перезаклад или перезаход.
Диспуты с богом успеха не дали:
Змеи и Вороны снова сожрали.

Собаки кусали, Лани пинали,
Мыши изгрызли, Орлы заклевали.
Еноты таблетками и порошками
Спасти обещали, но слишком устали.

Лемур не помог мне своими деньгами,
И мы с Сурикатом спаслись облаками.
Но кто-то разбился, а кто-то ушёл.
Улыбка моя - лишь разорванный шов.

Луна, своей тенью меня презирая,
Заборы окутала тенью трамвая.
Я - Кошка. Гуляю сама по себе,.
Сама потерялась в сознания мгле.

Идут пешеходы, их тени идут.
Тени меня непременно найдут.
Съедят мои кости, дырявя мой череп,
И хвост мой съедят, даже шерсть не поделят.

Бродили недели, потеряны как
Рассудок мой грязный. По коже дубак.
Бреду про проспекту, всё ставля ва-банк,
Но цели с мечтами пошли на общак.

В желудке у города холодно, страшно,
Ведь город заборов - пристанище павших.
Ведь солнце - изъеденный молью грейпфрут,
И тени меня непременно найдут…

*

Беременных Кошек пропали следы
И лап дуновенья остыли, ушли.
Царапин узоры украсят обои,
Но шифры царапин вещают о боли.

Увы, паранойя от собственной тени
Оставила труп, что, собаки не съели.
Отныне туту мухи летят и ****ят,
О том, что лишь тенью наш город объят.

*

Кошка бросила котят. Пусть ебутся как хотят.
В этом сером странном мире только вывески горят.
Остальное - только тлеет. Нет огня во тьме теней.
Нет его в эскадре смыслов, перемолотых идей.

Съели Кошку тени-крошки,
Голод мучает котят.
Молока нальет немножко
Постаревшая Змея.
Этот город – понарошку,
Эта жизнь - возможно, зря.
Здесь серены неотложки
Лишь о смерти говорят.

Кошка бросила котят.
Пусть ебутся, как хотят.
Эти тени не доели Кошки трупик у кремля.
Кошки трупик - как вельможа:
Нагло разложился тоже.
Змей, котят согрев мечтою, еле слышно сбросил кожу.


12. Лемур.


Устал от листвы на деревьях и окнах,
Устал от бездушности душных прохожих,
Устал от получки к получке ползти,
Теряя колени на грязном пути.

Устал по камням и монетам кататься,
Устал я не спать и не ****ься,
Устал просто тупо глядеть в потолок,
С которого капает вечности сок.

С которого дёгтем течёт незабвенно
Вселенной посланье вальяжно и ленно,
Но вижу я только оплату замены:
Купюры и цифры - повсюду нетленны.

Купюры и цифры - монеты и звон,
Как шелест бумажек - о сладостный сон!
Лемуру побольше, побольше, побольше!
Я стану бодрее, счастливее, толще!

Продам и Змею, и Орла, и Енота!
Мне только бы звука знакомого ноту…
Услышать в обмен на врагов и друзей..
Увидеть баланс, а на нём - сто нулей.

Здоровье просело - но денег поболе!
Монеты - как лучшее средство от боли!
Купюры - как лучший наркотик и сон!
Кредитки - осколки чудесных корон!

Ещё! И ещё! И ещё! По приколу!
Тут я бесподобен! Король рок-н-ролла!
Тут свежий и сочный Лемур-абрикос!
Сквозь тернии к звёздам сурово пророс!

Сквозь деньги и ****ы счастливо прополз!
Колени избиты, поломанный нос..
Поломаны пальцы, пробита щека..
В царапинах руки, в ушибах нога…

*

Мои глаза - как свежевыжатый синяк:
В них лишь монеты всё без устали блестят.
Мои лохмотья - как последний крик души.
Блять, дайте денег! Дайте больше! Не души!

Не надо драгсов, алкоголя, путешествий, сигарет,
Тусовок ваших, шоколада, развлечений и конфет.
Вы - нищеброды! Заборов город - вам суровая тюрьма!
А я - провидец! Монеты свет сильней, чем тьма!

*

Лемур брыкался, но судьба сыграла шутку:
Последнюю оформил наш герой покупку.
Монета, с гор накопленных шлифованных кусков,
Упав, Лимуру голову пробила сквозь покров.

Прибитый череп, стёрты кости, Лемур и так уж был как труп.
Теперь же - окончательно остыл, обижен, груб.
И лишь слеза из синих глаз на Лемура капнет ложе,
И Змей, прикрыв ему глаза монетой, сбросит кожу.


13. Змей.


Отбросив в канаву сомненья и чувства,
Бессмертие - просто лишь форма искусства.
В бассейне из дёгтя и тягостных дум,
Я, греясь на солнце, в Вальхаллу плыву.

Я вижу зелёный расплывчатый сад,
Где я - лишь последний из ста бодхисаттв.
Где времени нет, где пространство, играя,
Течёт по проспектам и трещинам рая.

Где город заборов - лишь город огня;
Где пламя сожрёт и меня, и тебя;
Где пламя уносит в счастливые будни,
И дымом развеяны жизни и судьбы.

Енот улыбался, и Заяц, смеясь,
Шутил про Бен Ладена щурясь и злясь.
Где Кошка, в диване что спряталась скромно,
Лежит и вздыхает вальяжно и томно.

Собака не лает, не плачет и Лань,
И Ворон с Орлом обсуждают Кубань,
Где грань между светом и тьмою распалась
На тысячи мелких углей и мангалов.

Горит этот город, заборы горят
На радость улыбок всех мёртвых зверят!
И дым поглощает рутину рутинно,
Скурив этот город, как винстон без фильтра.

А я, как Нерон, этот мир обожая,
Сжигаю свой Рим, свои песни сжигая.
Пусть крыши дымятся и тлеет подъезд,
Коптятся трамваи и греют проезд!

Пусть взрывы домов - как фейерверки бушуют!
Симфония города - трески и струи!
Симфония города - пламя и жар!
И целую ночь будет греть нас пожар!

И целую ночь, как шаманы в лесах,
Мы будем, пьянея, в экстазе плясать!
Но с кем же плясать? Коли умерли звери,
И в город сожжённый никто не поверит…

И в город сожжённый никто не придёт.
Не кинет монетку обугленный Крот.
Не воют Волки, не горланят Синицы..
Отныне весь город нам будет лишь сниться.

Отныне, вовеки, наверное, веков,
Тот город заборов и город оков
Останется городом пепла и пыли
Под тоннами почвы и свежей полыни.

А я, проползая по крыши обломкам,
Оставлю следы для своих же потомков.
Оставлю рисунки на трупах у стен,
Оставлю заборы и город проблем.

Лемура монеты оставлю в покое,
Оставлю Мышей в этом царстве агоний,
Оставлю останки костей Суриката.
Рисуночки Сов я оставлю. Так надо.

И кожу свою, что уж в тысячный раз,
Отбросить пришлось, как корявый приказ.
Оставлю сомнения, мысли и чувства,
Бессмертие - просто лишь форма искусства.

*

А дальше вы знаете - яблоко, рай..
Адам вместе с Евой грехи чтоб познать,
С моей же подачи узрели картину -
И всё повторяется неумолимо.

Ведь всё здесь едино - и зло и добро,
И рай вместе с адом, и солнце с луной.
Всех красок смешение даст чёрный цвет,
Цветов всех смешение - беленький свет.

Спиральной рекурсией дальше идём:
За ночью и днём, за смертью – живём.
Меняется время и боги, вельможи,
А я - лишь отброшу прогнившую кожу.


Эпилог.


В сотнях тысяч городов
Не сыскать отныне чуда:
Люди бродят без голов,
А животные - как люди.

Было много лет назад
Где-то в россыпи вселенных,
Где-то в сотнях городах
Люди-звери были тленны.

Повторится снова путь:
Снова люди и пожары.
Снова в омуте тонуть
Будут рыбы и кальмары.

Снова будут верещать
О трагедиях поэты.
Будут радостно летать
Над планетами кометы.

Бог играет ими в гольф,
Наши бошки - это лунки:
В них сомненья, плесень, боль
И красивые рисунки.

Те же стёкла и дома,
Те же фонари, заводы.
Та же мутная вода,
Те же песни о природе.

Те же мысли и загоны,
Те же буквы и слова.
Те же клетки и заборы
Из бетона и стекла.

Те же комнаты пустые,
Та же ручка, та же дверь.
Тот же тусклый свет в квартире,
За окном кричит метель…

Те же башни, магистрали,
Эстакады, поезда.
Люди звери с головами
Также меркли у костра.


Эпилог 2.


Змей отбросил снова кожу,
Но уже в последний раз.
Его тело не тревожит
Тёплый ветер, мутный глаз.

Он проснётся в старом доме:
Пахнет выпечкой с печи.
Рядом пиво, в сонной дрёме
Что-то Лань опять ворчит.

Выйдет в двери - солнце скачет,
Звуки моря там, вдали.
Кто-то здесь играет в мячик,
Кто-то радостно кричит.

Кто-то музыку с гитары
Извлекает не спеша,
Кто - опустошает тары,
Кто - сжигает свой косяк.

Ворон радостно рисует,
А Сова - рисует фон.
Тут Енот сидит, кайфует,
Там - Собака, рядом – Слон.

У костра - Лемур и Кошка
Обсуждают небеса,
Хоть и пьяные немножко,
Но хоть верят в чудеса!

Край улыбок, запах листьев,
Солнца свет и блеск цветов!
Тёплый ветер, крайне чистый!
Нет заборов, нет оков!

Спорит здесь Орёл и Заяц
Кто быстрее и сильней;
Кто-то в них песок кидает,
Чтобы стало веселей!

Нет забот и нет болезней!
Нет проблем и срочных дел!
Тут Котята вместе с песней
Постигают суть идей.

В сборе снова бодхисаттвы!
Будда смотрит и молчит!
Все вселенной снова рады,
Как вселенная - всем им!

Расплескались водопады,
Лодка в море средь морщин
Старых волн и мудрых кадров
Держит путь свой без причин.

Пахнет счастьем и блаженством,
И спокойствие вокруг.
Позабыты ад и бездна -
Каждый здесь друг другу друг.

На песке - узор улыбок,
И улыбки на лице.
Кто-то замок строит криво -
Мини-радостный ТЦ.

Кто-то здесь сосиски жарит,
Кто-то ест салат и лук..
Кто-то любит, обнимает..
Всех здесь любят, всех здесь ждут!

Облака пушистым зверем
В лени медленно плывут,
Излучая только тени,
От жары что всех спасут.

Змей с улыбкой, чуть шатаясь,
Проникает в мир чудес.
В мир улыбок, рассыпаясь,
Снова умер и воскрес.

Вот он - дом, она – нирвана;
Вот он - путь, она – семья.
Как ни странно - это странно:
Здесь у всех глаза горят!

Здесь у всех добра палата!
Здесь тепла - хоть отбавляй!
Здесь улыбок многовато,
Смеха звон звучит, как рай.

Все животные здесь в сборе,
Все родные и друзья.
Все окажутся тут вскоре!
Ну и славно. Мне пора.