Из гадких утят, в лебедей превращаясь

Из гадких утят, в лебедей превращаясь,
Мы жили на общем, огромном дворе.
И жили на нём мы, смеясь и влюбляясь,
А нынче взгрустнулось по этой поре.

Там общее всё, самокат и качели,
И там по-иному приходит восход.
Зимой заметают по окна метели,
И там соловей в мае песню поёт.

Теперь я живу, вспоминая всё чаще,
Ловлю те мгновения в памяти лет.
А мне говорят: надо жить настоящим,
Возврата туда, в наше прошлое, нет.

И грезятся мне, когда ночью не спится,
А, может быть это фантазия – но…
Соседских мальчишек весёлые лица,
Мгновенье назад видел я за окном.

Кто корчил гримасы, кто звал покататься,
В футбол поиграть, или рыбу ловить.
Я с детством своим не могу распрощаться,
Всё можно забыть, лишь его не забыть.

Дома снесены, нынче – сквер и аллеи,
Какой-то гранитный стоит монумент.
А раньше здесь было душевней, светлее,
Хотя и прошло сорок, с хвостиком, лет.

Пугает меня расстояние это,
Оно, словно пропасть и свет дальних звёзд.
Мы жили тогда, не имели секретов,
Не знали, что есть шипы даже у роз.

Когда, улетев со двора, нас кружила,
Бросала на рифы всесильная жизнь,
Шептал я: - Спасибо, судьба, что дарила,
Полёты, фантазии, синюю высь.

И мне легче жить, по сравнению с кем-то,
Кто юность забыл во вчерашних дворах.
Я жил, как хотел, не смотрел на запреты,
Нет пут на ногах и платка на устах.

Обрёл я одну, но великую силу:
Свободу сознания, Духа, души.
И если я жил, не особо красиво,
Не очень богато – но праведно жил.

И праведность эта во мне прорастала,
Ещё с тех времён пробивались ростки.
А жизнь круче гнула, давила, ломала,
Я ей говорил: - Это всё пустяки!

Как книгу раскрою, когда станет плохо,
Я душу свою и привет передам.
Поймите, ребята, мы ходим под Богом –
А прочее всё – глупость и суета.


     *     *     *