Китель

На потёртом полу в беспорядке валялись исписанные мятые страницы, придавленные опрокинутым стулом.
В разбитое окно дышал порывами ветер, трогая выцветшую зелёную скатерть стола острыми холодными каплями.
Попадая на бумагу старого судового журнала, капли расплывались в кляксы, волнами наступая на буквы неровного, размашистого почерка,
словно желая их смыть. Уличный фонарь отбрасывал на стену очертания оконной рамы.
"...бря 19.. года 21 ч. 57 ми...", дрожала в бликах фонаря размокшая запись.
Часы на шкафу вытянули медное копьё минутной стрелки и властно пробили одиннадцать. Старпом сидел на скрипучей железной кровати напротив
и безотрывно смотрел на ручки шкафа, крепко замотанные кожаным офицерским ремнём.

"коман... ево на бор... ..ана в 22 ч. 14 м...". Почему не заметили сразу? Задавая в темноту комнаты этот вопрос, он не находил ответа.
Мысли то налетали роем, жаля и гудя в уставшей голове, то затихали на время, оставляя после себя тревожную пустоту.
Сегодня уже десять лет. Удивительно, как быстро они пролетели. Скрежет металла отдавался в ушах, как будто это случилось вчера.

В тот вечер в командирской рубке пахло мазутом, гарью и старой бумагой. Машинное отделение удалось отвоевать у огня, но электричество они потеряли.
Бледный свет керосинки касался напряжённых лиц троих человек, склонившихся над устеленным навигационными картами столом. Серьёзность ситуации углём очерчивала
скулы, перемазанные разводами сажи. Молчание нарушали лишь редкие, скупые фразы.
- Две из них сходятся почти полностью. Мы их получили перед выходом. В этом сомнений нет.
- Хорошо. Объясните мне тогда, откуда третья. И почему она противоречит этим двум?
Пламя керосинки нервно танцевало в глазах, взгляды впивались в бумагу, шарили по россыпям линий и цифр.

"...анд. ..олн.. ..азад дан... 22 ч. 39 ми....". Ветер небрежно стряхнул пригоршню капель, полистал страницы, будто пытаясь найти что-то.
Стрелка часов неотвратимо блеснула и замерла, как указательный палец, приложенный к губам. Но вместо тишины из недр шкафа донёсся глухой стук.
Старпом вскочил ногами на кровать и прислонился спиной к стене, сжимая в руке кортик от кителя. Отражение комнаты в мутном зеркале на дверце шкафа дрогнуло.
"..ожа.. .ашин... 23 ч. 47 ...инут". Стук сменился царапающими звуками металла по дереву. Комната в зеркале поплыла, качаясь, и отражение сменилось на
силуэт корабля, идущего с креном на левый борт. С кормы поднимались багровые всполохи, кутаясь в клубы тягучего чёрного дыма.
- Откууудаа трреетьяяааа?!
Удары изнутри шкафа раскололи зеркало, оно тяжело охнуло и осыпалось на пол, на вырванные из журнала страницы. Всё затихло, и в этой тишине часы пробили полночь.

Резко сбросив одеяло, он сел на кровати, еле переводя дыхание. Страниц, разбросанных по комнате, на полу не было. В целом зеркале на дверце шкафа
всё так же смотрел на него усталый человек с проседью, в котором старпом после некоторого колебания узнал самого себя.
Кортик огнём жёг сжатый кулак. "Так больше нельзя. Десять лет..."
Он встал и подошёл к окну. Над городом вставало солнце.