Синюшкин колодец по мотивам П. П. Бажова

На заводе парень жил,
Одиноко, бобылём.
Всех своих похоронил,
И наследство всё при нём.
 
От отца — рука и плечи.
От дедка — кайло избито.
От мамаши — зуб да речи,
А от бабки просто сито.
 
Вот об этом то лукошке,
И пойдёт у нас рассказ.
Не о выпечки, аль крошке,
А о пёрышках как раз.

Бабка старая, предвидя,
По дорожке тихо шла,
А где пёрышко увидя,
То с собой всегда брала.
 
Собирала на подушку
Внуку милому достать,
Потихоньку, да втихушку,
Чтобы лучше было спать.
 
Не успела, пришло время,
И пора уж умирать.
Тяжело ты старо бремя,
Вот и внука пора звать:
 
— Погляди Ильюша сколько
Накопила я пера.
Как поженишься ты только,
Будет много там добра.
 
Коль жена тебе подушку
С вечерочка принесёт.
Без обиды на старушку
Пусть мои туда внесёт.
 
Не зазорно тебе будет,
Вот мои положь скорей.
Проследи, а то забудет,
А потом подушку взбей.
 
Принесёт подушку — ладно,
Ну а коль не принесёт
На соломенной отрадно
Сладкий сон преподнесёт.

Будь весёленьким, не жадным,
Да работай побыстрей,
На общение будь складным,
Жизнь и будет веселей.
 
Думок коль худых не станешь
В голове своей держать,
Ладно будет и помянешь.
Будешь бабку вспоминать.
 
Ну, а если хоть залейся,
Думки серые, худы,
То хоть в пень башкою бейся,
Бесполезно, жди беды.
 
— Что за думки-то худые
И про что ты говоришь?
— То, Илюша, не простые,
С них такого натворишь.
 
Я про деньги, про богатство,
Хуже нету маеты.
От мыслей таких злорадство,
Да и много суеты.
 
— Ну а как же про земное
Мне богатство понимать?
Говорят, что дармовое,
Только как его сыскать?
 
— Это дело не надёжно.
Что с комочками придёт,
Тут Илюша осторожно,
То с пыльцой на век уйдёт.
 
Из земельного богатства
Говорят, одно чисто:
Коль Синюшка, без злорадства
Сама в руки даст просто.
 
Красной девкой обернётся
Да из рук своих подаст,
А иначе усмехнётся
И затянет в тёмный пласт.
 
Поклонился Илья бабке,
За подсказку, за добро.
Потянулась рука к шапке,
А под глазками мокро.
 
Время быстро пролетело,
Вскоре бабка умерла.
Тут орава налетела
Из соседского села.
 
Похоронные старушонки,
Чтоб покойницу обмыть.
Обрядили в распашонки,
На погост пошли, проводить.
 
Эти стары старушонки
Не от сладкого житья,
По покойным в перегонки
Мчатся вида не тая.
 
Здесь упросят, там утащат,
Подглядят и утаят,
А потом глаза таращат,
Когда тихо на дурят.
 
Возвратился наш Илюша,
Ну а в доме пустота.
Унесли всё бабки руша,
Нету даже решета.
 
Три лишь пёрышка остались,
Бело, рыжее, черно.
Синей ниточкой связались,
И на шапку заодно.
 
Тут им самое и место.
Буду шапку как снимать,
Перья, бабкино наследство,
Сразу стану вспоминать.
 
Надел шапку с зипуном,
И на прииск поспешил.
Запирать не стал он дом,
Раз народ всё растащил.
 
Илья парень возрастной,
В женихах давно считался.
С малолетства крепостной,
Всё работал и старался.
 
Места местные, глухие,
Знал их вдоль, и поперёк,
И решил пройти в прямые,
Сквозь болотце паренёк.
 
Сперва ходко шёл по кочкам,
А потом умаялся.
Закружился по кусточкам,
И уже отчаялся.
 
Вскоре вышел на лужочек,
По краям лишь взгорочки.
Мелкий там стоял лесочек,
Да и сосны-ёлочки.
 
Посерёдке, на поляне,
Вишь водица плещется,
И окошко в том бурьяне
Вроде не мерещиться.
 
А вода чиста как будто,
Тенёткой синей стелется.
Паучок в средине люто
На Илью прицелился.
 
Отпахнув рукой тенётку,
Уж хотел напиться в сласть,
Чуть не плюхнулся в серёдку.
В голове туман, напасть:
 
«Вишь как будто притомило,
Отдохну-ка я часок».
Ноги словно защемило,
И ползком на бугорок.
 
Глядь, с водяного окошка
Старушонка прыг да скок.
К парню тянется ладошка,
Удлиняя руки в прок.

Три лишь четверти росточек,
Платье синее на ней.
Хоть стара, но голосочек
Молодой, звучит звучней.
 
Руки жиденьки, туманны,
Хорошо, что без когтей.
Так и тянутся поганы,
Страх наводят на гостей.
 
Повернулся парень торсом,
Да уперся в пёрышки.
Расчихался своим носом
Будто вбили колышки.
 
Сразу стало как-то легче,
Прояснилось в голове.
Встал на ноги он покрепче.
Бабку видит в синеве.
 
Та, от злобы вся трясётся,
Не дотянется никак.
По земле лишь волочётся,
Нету сил поднять кулак.
 
Тут смекнул Илья живенько:
«Бабка силой не возьмёт».
Прочихался он маленько
И кривит с усмешкой рот:
 
«Что взяла меня старушка?
Не тебе видать кусок».
Плюнул на руки болтушка
И пошёл быстрей в лесок.
 
— Погоди — кричит старушка,
Молодецки, звонко так. —
В другой раз придёшь Илюша,
Голову отдашь чудак.
 
— Не приду к тебе я больше —
Отвечает ей Илья.
— Испугался? Ползай дольше.
Не ходи сюда зазря.
 
— Коли так, — смущён старушкой —
Обязательно приду.
Зачерпну воды кадушкой,
Ты имей меня ввиду.
 
Старушонка засмеялась
И давай дразнить парня:
— Ты хвастун — слегка помялась
Парня только очерня. —
 
Бабке лишь скажи спасибо,
Что так ноги то унёс.
Не рождён ещё кто-либо,
Кто попьёт воды без слёз.
 
— Это мы ещё увидим —
Отвечает ей Илья —
Кто родился безобиден,
Кто попьёт того зелья.
 
— Эх Илюша пустомеля,
Тебе ли воду добывать,
Коль боишься ты не целя
Подойти и воду взять.
 
— Ладно слушай. В воскресенье,
Лишь подует ветерок,
Я приду познать везенье,
И испить воды глоток.
 
— Ветерок зачем малейшей?
— Видно будет, поглядим.
Смой плевок с руки длиннейшей.
Не забудь помыть за ним.
 
— А тебе не всё равно ли,
Какой ручкой потяну,
На дно колодца поневоле,
Или сам пойдёшь ко дну?
 
Хоть ты, вижу и гораздый,
На перья, ветер не пеняй.
Не помогут отпрыск ясный,
Ну давай, иди, ступай.
 
И пошёл Илья дорожкой,
Примечает про себя:
За старушечьей обложкой
Девка видится синя.
 
Да такая молодая,
Краше девки не найдёшь.
Коль полюбится такая
Пропадёшь да не за грош.
 
Слышал много про Синюшку,
Где сидит, богатства там.
С места кто сживёт старушку,
Клад получит к сим мечтам.
 
Много будто бы ходили,
Поискать Синюшкин клад.
Лишь пустые приходили,
Кто и сгинул средь прохлад.
 
Только к вечеру Илюха
Возвратился на рудник,
А смотритель, гладя брюхо:
— Где так долго был блудник?
 
Что за пёрышки чудные
Ты на шапку прицепил?
— Для меня они родные,
Вот в наследство получил.
 
Дружный хохот разразился:
— Вот наследство хоть куда.
Лишь Илюха всё хвалился:
«Не отдаст их никогда».
 
— Даже на прииск не сменяю,
Наговорены они.
Хоть не верьте, я то знаю,
Бабкой мне они даны.
 
Мужики похохотали,
По хибаркам разошлись.
Утром же, когда все встали
Пёрышки и не нашлись.
 
Перерыл Илюха шмотки,
Прииск весь переискал.
Нету пёрышек сиротки.
Всё, пропали, не сыскал.
 
— Ты в уме ли, что ли парень?
Сколько топчутся здесь ног.
Пыль и грязь. Итог печален,
И на что тебе сей рок?
 
— Жалко памятку бабули.
— Ну ты парень и даёшь.
Ветры с шапки перья сдули,
Память в сердце бережёшь.
 
— А и правда, там надёжней. —
Успокоился Илья.
А что дело посерьёзней
Не подумали друзья.
 
Был на прииске, в работных
Парень возрастом в Илью.
Так работник, из залётных,
И лицом похож в свинью.
 
Дом исправный, есть работа,
Да полегче чем с кайлом,
Но вот Кузьке всё охота,
Золотишка взять валом.
 
Всё смышлял, хорошую штучку,
Коли та им попадёт,
Унести, а нахлобучку
На других переведёт.
 
Одним словом, был ворина,
И заметочку имел.
От лопаты половина
Носа было, им сопел.
 
Вишь старатель постарался,
Ладно скользом лишь пришлось.
Двоерылко кличкой звался,
Имя точное нашлось.
 
Всё завидовал Илюхе.
Тот в работе ох крутой,
А как отдых, в веселухе
Пляс отбучит, да такой.
 
Ну куда Кузьме тягаться,
Коль ни силы, не охоты.
Своровать там иль смотаться
Двоерылковой чихоты.
 
Как услышал Двоерылко
Сила в пёрышках дана,
И стащил их ночью пылко.
Кто докажет чья вина?
 
У Кузьмы своя забота,
За Илюхой доглядать.
Как без пёрышек работа
Будет делаться опять.
 
А Илья не унывает,
Дело спориться легко.
Злату жилу промывает,
Счастье кажется близко.
 
Вот узрел, Илья ковш ладит,
С длинной ручкой, смоляной.
Кто ж с такою длинной сладит?
А Ильюхе не впервой.
 
Спрятал ковшик наш Илюха
Подходящих ждёт времён:
«Погоди, приду Синюха».
Скорой встречей затаён.
 
Дело к осени приспело,
Ветерок во всю крепчал.
Наш Илья в субботу смело
В дом родительский умчал.
 
А смотритель кочевряга,
Не хотел сперва пускать:
«Ты ж один живёшь бродяга,
Да и пёрышки где взять?»
 
Отпустил. Кузьма же к схрону,
Побежал и ждёт Илью,
Посмотреть в какую сторону
Тот отправиться с жердью.
 
Долго Кузьке ждать пришлось,
Вор собаку переждёт.
Время медленно мчалось.
Глядь, Илья один идёт.
 
Ковшик взял и рассуждает:
«Нету пёрышек, а жаль.
Ветер добрый, ишь блуждает,
Подгоняя в синюю даль».
 
У Кузьмы другие думки:
«Вот, что пёрышки дают.
Пусть лежат пока, что в сумки,
Путь к богатству укажут».
 
И пришлось Илье долгонько
По приметам маяться.
Ветер скуксился легонько,
Вскоре стих, умаялся.
 
Показался вдруг лужочек,
А на нём старушка.
Не струхнул, идёт дружочек,
На шесте лишь кружка.
 
Та кричит Илюхе звонко:
«Вот вояка и пришёл.
Перья потерял внучонка,
Да и ветер снизошёл».
 
А сама стоит в сторонке
Рук не тянет, как тогда.
Лишь туман кружит в воронке
Охраняя ворота.
 
Разбежался парень взгорку,
Да оттуда хвать ковшом,
В тот колодец, будто в норку,
Зачерпнув воды вершком:
 
«Берегись, смотри убогая!
Ненароком зашибу».
А водица то глубокая,
Тяжела так на горбу.
 
А Синюшка всё смеётся,
Зубки молоды скаля:
«Погляжу — а ковш всё гнётся —
Как напьёшься издаля?»
 
Тяжело Илюхе стало,
Весь озлился и кричит:
«Пей сама, коль лужи мало».
К бабке ковшик воротит.
 
Отодвинулась бабуля,
А Илья за ней идёт.
Та по кочкам ловко руля,
Перепрыгнула и ждёт.
 
Тут жердина преломилась,
И вода вся разлилась.
— Здесь бревно бы пригодилось —
Бабка смехом разошлась. —
 
Понадёжнее бы было.
Ну меня ты рассмешил. —
А Илюху зло накрыло:
«Искупаю». — так решил.
 
Вдруг Синюшка стала грозной,
Так Илюхе говорит:
— Ты мужик смотрю серьёзной. —
Помириться норовит.
 
— Ну побаловал и хватит.
Вижу парень удалой.
Приходи как ночь подкатит
Освещённая луной.
 
Покажу тебе богатства,
Сколько сможешь, унесёшь. —
Так сказала без злорадства —
Всё твоё, что увезёшь.
 
— Мне на то глядеть охота
Как ты девицей встаёшь.
— Поглядим, моя забота,
Как себя ты поведёшь.
 
И исчезла как в тумане.
Синевой покрылся луг,
А Илюха как в дурмане
Лишь услышал шёпот вдруг:
 
«Если ты меня не сыщешь,
Но колодец всё ж нашёл,
Так скажи тихонько, слышишь?
Без ковша сюда пришёл».
 
Двоерылко за кустами
Всё услышал, увидал.
Обгоняя пыль местами
Он на прииск побежал.
 
Пять деньков прошло, не боле,
Но Илюха загрустил.
Голос звонкий снится доле,
Хоть и дома погостил.
 
А в ту пору месяц страстный
Народился молодой:
«Подожду как станет ясный,
То пойду я за водой».
 
Вдруг на прииске тревога,
Двоерылки нет, исчез.
По лесам пошла подмога,
Не нашли его в отрез.
 
Сильно долго не искали.
От того убытка нет,
Коли вора потеряли,
И простыл парнишки след.
 
Месяц полный в небе ясен,
Наш Илюха собрался
В путь далёкий и опасен,
И до места добрался.
 
Никого нет на лужочке:
— Без ковша сюда пришёл.
Глядь и бабушка в платочке:
— Молодец, что сам дошёл.
 
Милость просим, жду давненько,
Гостенёк мой дорогой!
Подходи, бери быстренько,
И иди к себе домой.
 
Подняла бабуля крышку
Над колодцем с синевой.
Тут Илья увидел вспышку
От водицы питьевой.
 
Драгоценные каменья,
Камни чистый изумруд,
Золотые украшенья,
Разложились среди груд.
 
— Что стоишь? Бери сколь хочешь.
— Столько мне не унести.
— Ты чего в дали топочешь?
Может скажешь поднести?
 
— Говорила мне Лукерья,
Что богатство то крепко
Коль из рук твоих с доверья
Будет дарено легко.
 
— Привередник вишь нашёлся!
Да ему и поднеси!
Будь как скажешь, раз пришёлся
По душе мне. Что ж вкуси.
 
Как сказала старушонка,
Из колодца синий дым,
Появилась вмиг девчонка
Ростом с сосну — исполин.
 
А в руках у той девицы
Золотой поднос большой.
Драгоценны безделицы
Возвышаются горой:
 
— Молодец, прими в подарок!
Тут Илюха говорит:
— Кто ж возьмёт такой приварок?
Вмиг раздавит, уморит.
 
— Не возьмёшь? — кричит старушка.
— Не возьму. — вторит Илья.
— Будь, по-твоему. — Синюшка
Хлоп в ладоши с бессилья.
 
И сейчас же той девицы
С золотом совсем не стало.
Из колодца столб водицы
Синим облаком подняло.
 
Появилась вдруг девица
Ростом меньше, середная.
Из купеческих сестрица,
Вишь с подносом, серебная.
 
Вновь Илюха отказался:
— Разве можно столь поднять?
Вроде кто-то обещался
Из своих ручонок дать.
 
Тут старушка рассмеялась,
— Будь, по-твоему, Илья.
Тебя, себя потешу малость
Не вини потом меня.
 
Как сказала, вдруг не стало
Той девицы из колодца,
И старушка вмиг пропала,
Только синя дымка вьётся.
 
Надоело ждать Илюшки,
Тут трава и зашуршала.
Образ движется девчушки,
Да простою девкой стала.
 
В общем среднего росточка,
Восемнадцать лет настало.
Платье синее, с платочка
Синевой вмиг расплескала.
 
А пригожа та девчонка,
И сказать нельзя словами.
Глазки звёздочкой и звонко
Говорит ведя бровями:
 
«Вот прими-ка, друг милейший,
От сердца сказать чистого,
Мой подарочек вкуснейший,
Хоть на вид совсем простого».
 
Решето покойной бабки,
Что Лукерья подарила,
Да и пёрышки из шапки,
Чем та внука одарила.
 
Ягод полное лукошко,
Земляника, княженика.
Здесь и жёлтая морошка,
Да и сладка голубика.
 
Решето принял Илюха.
Замер, вкопанный стоит.
От волненья сводит брюхо,
И девчонке говорит:
 
— Чья ты девица красная?
Как зовут и величать?
— Бабка Синька я лесная,
И Синюшкой можно звать.
 
— Ну а пёрышки от куда?
— Двоерылко приходил.
За богатствами от сюда,
И в колодец угодил.
 
Утопил свои кошели,
А вот пёрышки всплыли.
Видно знак подать хотели,
Значит парень ты с души.
 
А Илья стоит вздыхая,
Не сводя с девчонки взгляд:
«Эх была б она живая,
Встретить я такую рад».
 
— Нагляделся? Поди хватит? —
И тишком в туман ушла.
А Илью тоска лохматит,
Будто в сердце сталь вошла.
 
Долго так стоял Илюха,
Пока снизился туман.
Бабка виделась, Синюха,
То не бабка, лишь обман.
 
На свету назад вернулся.
Только в домик как зашёл,
Стало тяжко, покачнулся,
Всё посыпалось на пол.
 
Самородки, да каменья,
Вместо ягод, что были.
Вот оно пришло везенье,
Знать богатство добыли.
 
Илья сразу откупился,
Вольную себе купил.
Дом построил, не женился,
Об одном с тоской молил.
 
Не выходит та девчонка,
Мысли только лишь о ней.
Снится синяя юбчонка,
Голос звонкий, всё ясней.
 
Просыпаться не охота,
Опять маяться с тоски?
Лучше б я нырнул в болото,
Утонули б пёрышки.
 
Не стерпел, пошёл к болотцу,
Пора ягодная была,
Повстречалась вдруг молодцу
Стайка девушек, что шла.
 
Полны ягодок лукошки
У девчушек на руках,
Запах свеженькой морошки
Отражался на щеках.
 
На отшибе от подружек
Одна девушка идёт.
Платье синее без рюшек
И платочек синий льнёт.
 
А пригожая какая?
Глазки звёздочками зрят,
Разрумянена такая,
Губки алые горят.
 
Ну как будто бы Синюшка,
Только обувь выдаёт.
Так девчонка-то босушка,
Босиком вовсю идёт.
 
Глядит парень на девчонку,
А та, глазами-то зырк,
Усмехается мальчонку.
Зубки кажет, словно цирк.
 
— Что-то я тебя не видел.
— Коль охота погляди.
— Где живёшь? Я не обидел?
Путь дорожку укажи.
 
Говорит: «Ступай всё прямо,
Ну а там на поворот.
Пень большой, за ним же яма,
Разбегись и лбом вперёд.
 
А как искры с глаз польются
Тут меня увидишь ты».
Девки дружно все смеются
Зубоскальничать масты.
 
По девичьему обряду,
Так велося средь бабья,
А потом шагая кряду,
Рассказала где, да чья.
 
И свела судьба дорожка,
В дом невестушку привёл.
Помогло Илье лукошко,
Да и пёрышки нашёл.
***
Кузнецов П.В. Сысерть. 17.01.2020 г.