Письмо о тёмных временах

Мой дорогой друг!

Мне трудно читать твоё последнее письмо, потому что его дрожащие буквы расплылись на бумаге. Ты пишешь о своём недостоинстве и разбитом на осколки сердце. О тёмных временах и навсегда утраченном счастье. О стыде перед людьми и страхе предстать перед Богом. О том, что слова о светлом и правильном ранят тебя, потому что в твоей жизни не сбылась их красота.

Я не знаю, что именно ты совершил, и не жду от тебя подробностей и объяснений. Просто знай: к твоим слезам присоединились мои. Ты не ждёшь от меня утешения, да и не в моей власти облегчить твой путь к свету. Самое большое, что я могу сделать, засвидетельствовать: мои объятия по-прежнему открыты для тебя.

Я не позволю себе оскорбить твою скорбь словами «ничего страшного», «бывает и похуже», «и так сойдёт». С печальной радостью я благодарю Бога за твою глубину, которая так остро реагирует на грязное и безобразное. Не доказывает ли эта боль, что чистое и прекрасное для тебя родное?.. Не смею отвлекать тебя от плача, способного облегчать и исцелять. Но позволь протянуть тебе веточку надежды, поделившись моим выстраданным открытием: тому, кто падал, легче любить и прощать.

Ты плачешь об утерянной белоснежности, но она – хрупкая и прекрасная – иногда становится преградой к Богу. Ведь появляется соблазн записать эту идеальность в список своих заслуг и при каждом удобном случае напоминать ошибающимся ближним, что ты-то знаешь, ты-то смог. Быть может, твоя небелоснежность научит тебя милосердной любви, твои ошибки – искреннему прощению, а твоё недостоинство – благодарности?.. Дар чуткости, приобретённый ценой боли, защитит тебя от презрения к слабым ошибающимся людям. И, возможно, ты узнаешь слова, которыми можно утешить плачущее сердце.

Возможно, это эгоистично, но я напомню тебе: у каждого человека есть свои раны, покрытые скорбным молчанием. И я тоже падала, бестолково и нелепо, и тосковала о своей неизменности. Из этого болота тоски меня смогло вытащить только частое Причастие. До этого я неоднократно пыталась менять себя, давая обещания начать с понедельника новую жизнь, но не могла переписать сюжет своей жизни усилием слабой воли. Сейчас же Бог медленно и неведомым для меня образом делает это Сам.

Если в момент предельной тоски тебе покажется на минуту, что ты не достоин прощения, представь себя в роли судьи своего любимого, плачущего на коленях. Неужели ты не вытер бы его слезы, не сказал бы о своей любви и о том, что сделаешь всё возможное, чтобы его рана зажила?

И какая была бы радость (печальная, но радость!), если бы любимый ответил тебе: «Спасибо за твою любовь, я отдам всего себя – рассыпанного, но искреннего – тебе». И как больно было бы услышать: «Отойди, я не достоин света с тобой, я останусь в темноте, чтобы кормить своими мыслями своё прошлое».

Я верю, что Бог ждёт рассыпанного тебя, потому что для Него не бывает бывших детей.

Ты боялся, что твоё письмо огорчит меня, но вот я дописываю тебе ответ, и сердце моё поёт: «Слава Тебе, показавшему нам свет звёзд и любящих глаз. Во свете Твоём мы узрим свет надежды».

Я призываю тебя к надежде. А Его огромной любви хватит на вас двоих.