***

Струной тянулась моя безотчётная совесть,
Я прослыл не простудой, а греющим пением строф.
И мне нужен не пений, не льстивый шёпот бессонниц,
А терпение, мёртво идущее в списке последних слов.

Потушить ли себя и пуститься в забвений пучину?
В самом памятном мире беспамятно постареть.
Находить вдохновение только в дворовых рябинах.
И весь мир на бумаге в ничтожные сроки воспеть.

Да зачем он мне, если я безнадёжно потерян,
Если глобус - квартира, а я в ней забытый монах.
За окном лишь чужбина, а солнце для всех потемнело,
И вальсирует дым в золотисто-бордовых тонах.

Вуалирует время упрёки минувших часов,
А гадалка на картах постыдно пожала плечами,
Неразвязности разговоров предшествует связность узлов
И последние встречи пустыми кострами ещё не сияли.

Впереди суть любви, а в дальнейшем извечность крестов,
Полный мрак и безвольность растраты последних монет,
Круг друзей и свободные марши простосердечных слов.
Я надеюсь твой гордый образ - временный марафет.

Я надеюсь однажды выкрасть небесный свод
И в припадках незыблемой чести его подарить
Всем пустующим странникам, выходцам из низов
И тебе, чтобы в звёздах свой дом находить.

Не бывало легко на пустующих тропах Синая -
Под дождями камней и в песках, усеянных прахом.
Я пришёл туда вольно, цинично с судьбою играя,
А вернулся домой старым прозренным пахарем.

Не поймут меня мать и отец, сверстники юных начал,
Не согреют в грядущее зимнее ликованье.
Наш корабль покинет разбитый тоскою причал
И уйдёт в кругосветное плаванье