Песни средневековья 1991, 2021

Плела красавица венок
из голубых цветов,
а я сидел у милых ног
и был любить готов...
Она просила о любви,
в глаза мои глядела,
потом сказала: "обними"
и мне венок надела,
и крепко я её обнял,
прижал, к губам её припал,
но тут венок с меня упал...
Прощай, красавица моя,
как видно, не судьба,
и вот в поход меня зовёт,
меня зовёт труба...
В далёкой Палестине я,
знать, голову сложу,
прощай, красавица моя,
в поход я ухожу...
Плела красавица венок...         

Грустит принцесса в суровом замке,
издалека я привет ей шлю,
целую ручки, целую глазки,
шепчу: "принцесса, я вас люблю"
Моя принцесса, я - верный рыцарь
о вас тоскую в чужих краях
и к вам готов я помчаться птицей,
у ваших ножек целую прах..
Грустит принцесса в суровом замке...         

Жил-был один монах,
он был - весёлый малый,
он наливал вина
и поднимал бокалы...
Ах, в чём его вина? -
скажите мне, святоши,
как ваша жизнь скучна,
всегда одно и то же...
Лейся, лейся, вино,
нам одна дорога,
все грехи всё равно
замолю у бога,
а пока погулять
мне ещё охота,
рановато давать 
господу отчёта,
погоди-ка, господь,
не хочу унывать,
не спеши мою плоть
закрывать, зарывать!
Лейся песня и вино,
нам одна дорога,
все грехи всё равно
замолю у бога...         

У меня в кармане
нет монет,
только весел я,
только весел я,
обошёл почти
весь свет
с доброй песней я,
с доброй песней я...
Вы грустите, богачи,
и дрожите над добром,
а мне не о чем грустить,
у меня друзья кругом,
в чистом поле
стол и дом,
у меня в кармане
нет монет...      

Куда ты скачешь, отважный рыцарь,
куда несёшься в полночный час? -
от длани смерти тебе не скрыться,
куда ты скачешь? Напрасен глас,
а чёрный ворон в ночи кружится
и силы смерти всё кличет он,
куда ты скачешь, отважный рыцарь? -
вот рыцарь рухнул, стрелой сражён,
стрела пропела, пронзила тело,
был очень краток прощальный стон,
о чём ты плачешь в светлице, дева? -
убит твой рыцарь во тьме ночной,
нет, не ушёл он от злого гнева,
век оставаться тебе одной...               

Звон мечей для рыцаря приятней полонезов,
снова целый мир зову на поединок,
что приятней шрамов и порезов,
что прелестней юных урсулинок...
Скачи, мой конь, лети в огонь,
удачу, рыцарь, ты свою не проворонь,
всегда ты верь: открыта в счастье дверь,
не бойся чёрной злобы и ворон,
пусть солоно приходится теперь,
но будешь девой ты вознаграждён...      

В кабачке, в кабачке
славная хозяйка,
эй, красоточка, не плачь,
веселей играй, скрипач,
веселей играй-ка...
Я хозяйку обниму,
поцелую нежно,
ведь я, судя по всему,
нравлюсь ей, конечно...
Наливай ещё вина,
разгоняй кручину,
пусть всё будет -    
дым столбом,
выпить мы всегда найдём
важную причину,
нам на беды наплевать,
нам тужить и горевать
просто не по чину,
в кабачке, в кабачке....

Поединок, поединок,
латы яростно звенят,
лица строгих урсулинок
из окошечек глядят,
и, как будто бы случайно,
эти взгляды с высоты,
в наши души проникают,
пробуждают в нас мечты,
и сдувает тихий ветер
с тех окошечек пылинки,
вы прекрасней всех на свете,
молодые урсулинки...            

Монах даёт обет безбрачия,
как это, братцы, всё нелепо,
какая перспектива мрачная,
чтоб холостым уйти на небо,
не знать объятий ласковых,
не видеть глазок голубых? -
довольно сказки нам рассказывать,
мы не монахи, к чёрту их...      

Прошу я господа: "пошли
бокал вина, любовь и деву,
ведь, что за рыцарь без любви,
не предавайся, боже, гневу"
Прошу я господа: "пошли
врага, чтоб с ним всё время биться,
и друга, господа, пошли,
чтоб с ним добром моим делиться,
и веру, господи, пошли,
чтоб мог всегда тебе молиться...
Ты сделай так, чтоб я поверил,
прошу тебя: "прости меня,
пошли мне, господи, огня,
пошли мне, господи, коня,
который в битве был бы верен...
Пошли, господь мой, веру мне,
конечно, если я достоин,
позволь мне мчаться на коне,
я не монах, а только воин,
прошу я, господи, пошли..."         

В трауре дама, сеньора грустна,
рыцарь сражён на войне,
что же поделать, война есть война,
это всем ясно вполне,
в трауре дама, сеньора грустна,
плачет на серой стене,
грустно поёт свои песни она,
сердце пылает в огне,
что же поделать, война есть война,
это всем ясно вполне,
песня её издалёка слышна,
плачет на серой стене,
в трауре дама, сеньора грустна,
рыцарь сражён на войне,
что же поделать, война есть война,
это всём ясно вполне,
вдруг покатилась на землю луна
и развались на части стена,
дама лежать там осталась одна,
на дне среди тёмных коней,
бог не помог ей, пришёл Сатана
и нежно склонился над ней,
дама теперь в Сатану влюблена,
он показался тем рыцарем ей,
стал целовать и увёл её в ад,
ей никогда не вернуться назад
и не открыть в своём замке дверей,
стал Сатана на куски её рвать
хуже всех диких зверей...          

Несёт монашек крест,
несёт палач топор,
изобразив отвагу,
свою большую шпагу
несёт вперед сеньор,
всяк ропщет на судьбу,
а я, я на горбу
несу свою торбу,
в ней все мои пожитки:
иголки, тряпки, нитки,
всё знаются со мной,
поскольку я портной,
я всем одежду шью
и пусть я не богат,
но всё же не ропщу,
всегда счастлив и рад,
себе судьбы иной я не ищу,
не требую наград...      

Послушай-ка, пастушка, ты прочь не уходи,
шепну словцо на ушко, заёкает в груди,
и, как такое слово крестьянке не понять,
позволь себя, пастушка, за талию обнять...
Пастушка отвечает: "вот муженёк идёт"
и рыцарь удирает скорей без задних ног...
Послушай - ка, пастушка, ты прочь не уходи,
шепну словцо на ушко, заёкает в груди,
но мне в лицо пастушка с упрёком вновь глядит,
не сядет на колени, её не победить
и быть ко мне нежнее никак не убедить...    

Старая часовенка
с распятием Христа
дева преклонённая,
что за красота,
что ж ты, плачешь, девушка,
горько слёзы льёшь,
неужели, бедная,
в монастырь идёшь?
- Не житьё без милого,
что мне белый свет? -
ждёт меня унылая
келья в цвете лет,
выпить бы мне зелье,
чтоб не ведать бед...            

Горела "ведьма" на костре,
безумствовал народ
и проклинал её кюре,
свой выпятив живот...
За что её он проклинал? -
не с дьяволом за связь,
есть у нее одна вина:
кюре не отдалась,
уж слишком гордою была,
а личиком весьма мила,
её раздели до гола
и на костёр она взошла,
своим обидчикам воздать
на небесах клялась...
Горела "ведьма" на костре
безумствовал народ,
и проклинал её кюре,
свой выпятив живот,
ей кудри ветер растрепал,
не издала и стон,
лишь крест к ногам кюре упал,
и вздрогнул в страхе он...         

Ой, девчонка, часто - часто
у тебя сердечко бьёт,
выследит голубку ястреб,
счастие пройдёт,
будешь за сеньором знатным
замужем в тюрьме,
не вернешься ты обратно
к бедному ко мне,
без тебя я затоскую,
жизнь не дорога мне,
песню сочиню такую,
зарыдают камни...
Нет, супруга обмани
и опять ко мне приди,
поцелуй и обними,
прикоснись кудрями,
мы сеньора наградим
мощными рогами....       

Клич весёлый всюду лился
и резвился балагур,
из похода воротился
славный рыцарь - сэр Артур,
он устроил пил горою:
мясо, фрукты и вино,
и вино текло рекою
из кувшина в рот герою,
так и пенилось оно...
Пейте, пейте вместе с нами,
нынче праздник у людей,
пейте, пейте вместе с нами,
без капризов и затей,
эге-гей, эге-гей,
ты ещё вина налей...
Сэр пошёл к жене своей,
поклонился гордой даме
и у ног поставил знамя,
что привёз в подарок ей,
но она и не взглянула,
а вздохнула и уснула,
в миг его веселье сдуло,
он её душил, как змей,
а слуге сказал с усмешкой:
уходи прочь и не мешкай,
горевать о ней не смей,
пей вино и слёз не лей...      
Клич веселый всюду лился
и резвился балагур,
когда на другой женился
гордый рыцарь - сэр Артур... 

Один король любил пастушку,
её хотел он сделать королевой,
когда б она была послушной,
не померла бы старой девой...
Одна принцесса полюбила
любовью нежной пастуха,
ему корону подарила,
он подарил ей валуха...
Как говорил еврей Менахем:
все люди - мы, в конце концов...
Тугая плоть младых монахинь
смущала страждущих отцов,
и им хотелось это тело
обнять, прижать, сорвать покров,
и шли красавицы не смело
на приглашение в альков,
ну, а потом рождались дети,
и все века на всей планете
мирами правила любовь,
мирами правила любовь...