Река с простым названьем жизнь... 2

"...Жажда жизни сильней!"

         Девочки Любочка и Оленька! А также все, кто заинтересовался и стал читать!
     Мотивы этого рассказа навеяны личными воспоминаниями, а также остросюжетным стихотворением (если такой жанр вообще существует) Любови Улуру "У костра".
Любочка очень красочно описала ощущения человека, получившего по лбу карабином от
спасконца.
     Я лично все это приняла очень близко к сердцу, поскольку пережила подобный опыт в 1990 году на реке Чёрный Черемош в Карпатах.
     Но обо всем по порядку. Сначала для тех, кто не знает: спасательный конец, спасконец или попросту "морковка" - это средство для оказания помощи утопающим. Представляет собой полотняный мешочек с поплавком и карабином на конце веревки. Веревка спасконца укладывается в мешочек таким образом, чтобы свободно выходить из него при броске. Карабин на конце нужен для того, чтобы тонущий мог им зацепить стропу, прикреплённую к спасжилету или схватить его в руку, а те, кто на берегу, могли его беспрепятственно вытащить на берег и спасти ему жизнь. Карабин довольно-таки увесистая штука. Им запросто можно убить. Но считается, что он используется главным образом не для убийства, не для нанесения повреждений, несовместимых с жизнью, а для спасения людей, а также для вытаскивания на берег судов.
     Ну так вот. Отправились мы с моей подругой Женечкой вдвоём на вышеуказанную реку. Уточню ещё раз: без никого, вдвоём. Нам интересно было, получится у нас пройти по порогам "самостийно и незалежно" или нет. Катамаран мы сшили сами по особой выкройке, чтоб он получился лёгкий и удобный. Такой катамаран для девочек.
И отправились в мае месяце в поход. Страшно нам не было, а было интересно - пройдём или не пройдём. Конечно, мне здесь придётся опустить некоторые подробности, которые несколько препятствовали нашему "самостийному" передвижению по  реке, в виде туристов мужского пола. Неоднократно мы наталкивались на недоумевающие, непонимающие и даже осуждающие взгляды  представительниц женского пола. В общем, народ не знал что про нас и думать. Мы никого не знали, а нас знали все.
Молва о нас шла или плыла по реке Черемош впереди нас. Где бы мы ни появлялись, мужчины радостно нас приветствовали, называя по именам, женщины люто ревновали. Беда, в общем! Некоторые уговаривали присоединиться к их группе. Однажды за нами увязалась целая
команда, состоящая из молодых ребят. Были они из Запорожья.
     Но нам удалось оторваться от преследования. И мы все шли вперёд по чудесной весенней горной реке. И нам было весело и хорошо.
    А на Чёрном Черемоше есть замечательный порог. Белая Лошадь называется. Только представьте, река Чёрный Черемош и порог Белая Лошадь! Порог этот несложен и приятен при прохождении. Река делает изгиб и, если посмотреть сверху, со скалистого берега, выглядит просто чарующе: настоящий изгиб шеи коня с гривой из белой, пенящейся воды. Очень красивый порог, когда сверху смотришь. Но это, когда сверху. А когда по нему идёшь - все как обычно: на камень нужно не наскочить, где-то скорость набрать, где-то притормозить и т.д. И вот угораздило нас, не знаю уж как, сесть одной гондолой на камушек. Слив оказался позади, а мы все ещё в пороге.
Ситуация-то вполне ординарная. Надо встать на этот камень и гондолу с камня столкнуть.
Так мы и сделали. Слезли и начали сталкивать. Не впервой, чай! Мы уже почти закончили начатое, но тут... Трудно передать, что началось тут.
    Я просто ошалела, получив первый удар по башке сзади. Хорошо, что на голове была, как и положено, каска. Я повернулась, чтобы выяснить в чем дело. И тут просто Господь Бог меня уберег от следующего удара в самую незащищённую часть головы. В моё симпатичное молодое девичье личико. Как я сумела увернуться, не знаю, только вижу стоит мужик с бородой на ближайшем к нам камушке - в одной руке у него зачем-то весло, а в другой - та самая "морковка", которую он нам уже кинул два раза и собирается сделать это в третий раз. Стоит он и зловеще сматывает шнур с карабином, и делает какие-то знаки - "ловите мол"! Я, оправившись от первых двух ударов, пыталась ему языком жестов объяснить, что ничего такого не надо, мы не тонем, мы... Но тут закричала Женечка:"А-а-а!" Это ещё один желающий спасать и волочить к берегу угодил ей в переносицу. Я заорала матом на этого желающего, но что толку! Шум реки уносил все добрые слова в его адрес. Ему же, видимо, примерещилось, что я взываю о помощи, и он начал примериваться ко второму разу. К слову сказать, пока я материла Женечкиного спасателя, на меня сзади обрушилось не менее пяти ударов: два в руку - там потом были синяки, три по спине. Но по спине - это ничего, утешала себя я,так как спина была защищена спасжилетом. Некоторое время было тихо - нам никто не мешал "спасаться".
"Кажется, они образумились и больше не будут", - думала я, спихивая катамаран, со своей стороны. Но не тут-то было! Только я начала приподнимать гондолу, как начался сущий обстрел. Я боялась обернуться. Женька копалась со своей стороны судна. Я не поворачивая головы говорю ей: "Жень, сколько их там?" Женька стоя полубоком - чтоб куда угодно, только не в пачку: "Ленчик, четверо!" Я: "Где они?"- Женя: "Двое на скале, один... не пойму где. А, вон, вижу, из кустов кидает. Прячется гад! А четвертый-то... А четвёртый... " Она не успела договорить, потому что кто-то совсем уж невидимый, проявивший чудеса маскировки, ё...л её по ноге карабином так, что она охнула и присела. И тут, о ужас, я увидела этого своего "четвертого". Это был молодой паренек, который приближался к нам по воде "аки по суху" - ловко перепрыгивая с одного камушка на другой и весело размахивая свернутым спасконцом. Я опять давай махать руками, орать, мол, иди ты... А ему, я вижу, по барабану. И точно - бросает, но слава Богу, мимо. Увернулась.
     На какой-то миг нас перестали атаковать. И мы снова невербально пытались объяснить, что мы не тонем, что мы сейчас уйдём,что не - кидайтесь - в - нас - железками, что мы хотим жить,что мы молодые, что у нас все ещё впереди... Но все было тщетно. Теперь уже под непрекращающимся огнём мы боролись с катамароном, рекой и спасательными концами, долбящими нас со всех сторон.
    Стараясь слиться с камнем, я пыталась понять, я спрашивала Женечку:"Чего это они, а?"  Женечка, потирая, побитое бедро:"Это у них, наверное, охотничий инстинкт. Видишь, в раж вошли!" - Я:"Может им ещё покричать, чтоб не бросались?" - Она: "Ага. Что-нибудь из рассказов о Маугли, типа: "Мы с тобой одной крови ты и я!" - Я: "Жень, и то сказать, наверное, целый год изо дня в день тренировались, кидали, чтоб кого-нибудь спасти. Нам, Жень, отсюда не выбраться живыми. Давай хоть попрощаемся напоследок..." -
Женька: "Давай попрощаемся... но вот именно "напоследок" я хочу, чтоб знали..." И тут она почему-то сняла каску, распрямилась и сложила из пальцев очень выразительный фак, и показала его, как говорится, на все четыре стороны света. Так часто делают в голливудских фильмах.
     В этот миг все замерло. Обстрел прекратился. Гондола сошла на воду. Мы сели в катамаран и оттолкнулись от злополучного камня, с которым, впрочем, успели сродниться. И только какой-то одинокий снайпер
ещё раз метнул  спасконец на манер лассо, и было это так удачно, что шнур почти захлестнул мне шею. И если бы не упоры, то я свалилась бы в воду. Но это были мелочи. Я небрежным, несколько кокетливым движением смахнула конец шнура с шеи, и мы пошли дальше.
     А на берегу началось беснование: там что-то кричали, свистели, хлопали, размахивали веслами... Что это было: знаки презрения или одобрения и восхищения? Теперь уж не узнаешь.
     Вечером вспомнились строки:
...За флажки - жажда жизни сильней!
Только сзади я радостно слышал
Удивленные крики людей...
   Про синяки мы вспомнили только к концу нашего путешествия, когда нужно было возвращаться в город.
    Да, вот ещё. На следующий день мы вернулись на это место пешком, по скалистому берегу, чтобы с высоты посмотреть на Белую Лошадь. Красивый порог, очень красивый! Мы стояли и любовались видом. Вдруг к нам подошла супружеская пара и начала рассказывать про то, что здесь случилось вчера: якобы эти две девчонки, которые сами по себе, сели на камень,  катамаран перевернулся, потом их стали спасать: бросали им "морковки", и вытащили из воды полуживыми...
     Мы переглянулись и засмеялись.

На фотке: примерно в 1986 году кто-то из знакомых кидает спасконец на какой-то реке. Уже точно не помню.

Я присмотрелась более внимательно: кажется, это мой первый муж. Но опять же не уверена.