Момент

Белое солнце кусало кожу беспомощного человека, сидящего на траве, в абсолютном отречении от внешнего мира. Он был погружен в мысли о своём существовании в этой наполненной истинами жизнью. Этот человек тихо сидел и смотрел как мелодично журчит холодная вода, беснуются черные как пепел птицы, в беспорядочном шелесте гудят листья деревьев. Ему вспоминался дом, в котором Он был один. Он прятался в углу старой комнаты, словно впившись всем телом в кресло - исчезал из виду, в то время как жизнь проносилась мимо его глаз. Тени мелькали в пространстве и было ощущение иллюзорности реального и жизнь, будто бы сжалась в один квадратный метр этого кресла. В том момент оно было целым миром, чем тот мир, что был снаружи. Если добавить одеяло и подушки – получится крыша и стены – это мир, фантазией созданный, становится больше и надёжнее настоящей жизни. Это огромная бетонная крепость, в которую никого не хочется впускать; это то бесценное обретение, которое будет сидеть в подкорках мозга до последнего выдоха.

Ветер дул прохладный, но это не мешало ему быть в этом моменте. Да и дело не в ветре было. Время остановилось. Он смотрел прямо, ощущая себя и то, что Он видел перед собой. Но что Он видел? Раньше маленькому человеку всё казалось таким большим, необычным. Новогодняя ёлка вызывала восторг и казалась огромным лабиринтом, где гуляют огни гирлянд, а сейчас… Даже теплая вода ранним утром перестала убаюкивать, и призрак в углу комнаты больше не хочет затащить в свою тьму. Теперь же, с приближением осени и пасмурных дней, когда людей на улице становилось всё меньше, чернота с улыбкой на лице стала сама выходить наружу.

Серое облако пыли съело солнце. К живому человеку подошёл грузный седовласый мужчина в фиолетовом, молча протянул белую коробку и растворился в шорохе травы.

Птицы испарились с воздушного колпака; четыре собаки, нервно грызущие остатки лошади, разбежались друг от друга, будто их ошпарили огнём воды. «Неужто это какой знак или здесь сокрыт потаенный смысл?» - подумало человеческое тело и бросило взор на коробку.

Прошёл час или два, а может и вовсе сутки – это не так важно. Ощущение смертельной скуки гуляло по берегу реки. Коробка лежала в руках и оставалась такой же белой. Прождав некоторое время, Он открыл коробку. На дне лежал белый лист бумаги и черная ручка. Немного погодя, взяв ручку, Он написал несколько слов и поставил роспись. Раздался выстрел. Поставив коробку на мокрый рыхлый чернозём, Он посмотрел в сторону леса. Собаки спокойно доедали остатки мяса. Птицы заиграли над кронами деревьев. Солнце выглянуло из-за…

Человек широко улыбнулся, достал из кармана бордовый платок, вытер пот с виска и смеясь побежал вдоль леса, целуя весь мир, каждую капельку росы, каждый цветочек за весь тот смысл, придуманный им самим и которого на самом деле не было. Седовласый мужчина смотрел на это издалека и не желал вмешиваться. Ему ни раз приходиться наблюдать подобную картину. Его термоядерное сердце из миллионов квантовых частиц билось в едином порыве со вселенной и этим свободным от смыслов существом, и старику было всё фиолетово. Он подошёл к собакам и тихо произнёс: «Ступайте дальше. Спасибо вам, за то что вы есть». Псы, с легким дуновением ветра, растворились в воздухе. За несколько мгновений обглоданные кости стали собираться в единый скелет; стали натягиваться жилистые вены и нервы; мясо как дрожжевое тесто обтягивало и прилипало к некогда мертвому Нечто; волосы, кожа и глаза вылезли из чащи кровавых мышц и теперь, возник невероятной красоты черногривый конь. Старик вскочил на него и скрылся в хвойной череде деревьев и кустов. Белая коробка осталась одна. Только черные слова теснились на белом листе: «И солнца нет. Собак и птиц больше нет. Мира этого тоже нет, а значит и меня нет».