Сорок мучеников

В холодном озере стоят
свечей неугасимых сорок.
Воск тела ветры леденят
вплоть до поджилок, до подкорок.

Над баней дым, внутри тепло.
Лишь отрекись — парная сменит
воды колючее стекло.
Венец спадёт, утешит веник…

Глядим из озера поста
на бани мантных, чебуречных.
Предательства тропа проста:
торт вместо заповедей вечных.

Видны из озера молитв
экранов сладостные бани.
Там яд убийственный подлит
в искристый кубок «Алазани».

У края озера трудов
есть бани-цирки, бани-пляжи.
Диван с подушкою готов,
посудомойщик робот даже.

Из озера безбрачья вид
на бани глаз огромных, нежных.
В них благостный уют горит,
на чадородие надежды.

В ужасном озере войны
нам предлагали баню мира
в обмен на западность страны,
на западню для командира.

У вод замёрзших нищеты
дымились бани банков, баров,
дворцов банальной красоты,
кладовок под размер ангаров.

О, сорок мучимых святых,
тех бань не рушьте, не тушите,
нас от лампадок неземных
долготерпеньем осветите!