Закрытая книга

       Чёрная дума,чёрная доля,
       чёрная жизнь...
          /М.И.Цветаева/

Пути Господни
неисповедимы...
Книга Жизни
закончена.
Захлопнута.
Но точно что-то
окоченело, надломленно
невозвратимо.
Как остывающее тело -
золото немого
переплёта.
Судомит мысль
слепая прерванность
полёта - Её полёта!

Марина!
Ты соткана
из неприрученных
стихий
року вопреки,
ринься вспять,
руку протяни!
Выжжена
до пепла белого,
до голой кости.
Мы не ведаем,
что творим.
Прости!
Мир твой
во мне распят.
Неузнанным
зверем взвыв,
как взрыв,
искорёжен
размеренной
жизни ритм
и смят.
Топко
в малахитовой
пытке глаз,
здесь нет
точки возврата
и меры.
Сладкий ужас,
жадный экстаз
и обречённость,
с требованием
веры.

Марина!
Как Рим
творили рабы
из жил,
пота и пыли,
так ты
из первородных
глин любви
для небыли и были
в день
Иоанна Богослова
сотворена,
одна такая,
ТАКАЯ - одна.
Цвета и Слова
библейская Ева.
Цветаева!
Твоя поэзия
неотцветаема,
несудима.
Греха и схимы
Непорочная Дева.
Из всех религий
с исступлением
вызова или зова,
как смертный
крест приняла -
Религию Слова.

Град твой - мятеж.
По жерлу ожога,
сползая до дна,
не каялась, шла,
надежды - сквозь,
боли - меж
строчки её межа,
сердца её мятеж.
А льдина-душа,
как пена морская,
то сладость мечты
искала
в обьятиях
русалки Ундины,
то скалила
скал клыки,
где дебри
добра и зла
скручены в жгут
неразъединимо.
Не встречи ждала -
разрыва,
Не жизнь
возлюбила - смерть.
В жерновах
одиночества
перемолота
до многоточия.
Как тяжелы тебе
в ритме
фатальных пророчеств
усечённого слова
пощёчины.

Хоть изнанкой
выверни чрево,
такой,только
чёрта власть
прочна.
С ним - всласть,
а потом пасть
Геенне Огненной
в пасть.
-На горячую
сковороду пойдёшь?
-Пойду!
-Будешь гореть в аду?
-Иду!
Не за лавры -
за лаву стихов,
в органе
голосовых излучин,
презрев табу,
сказала:"Иду!"
И в кишащий
людской муравейник
рванулась
в бездну-беду,
в бессмертие
или в смерть.
Святая грешница:
ей бы
силищей слова
пролиться
и, как Жанна,
жарче гореть,
в угрозы отъездов,
в вагоны, в каюты,
в рессоры неспешные,
морща презреньем
мещанские
постные лица
Парижа и Ниццы.
-Спасите!
Спасут ли, изгонят
павшую ниц,
велико-светско-безликие
лица?!

Как струпья
на коже изгоя
границы.
Непонята...
Прага, Брюссель ли,
в пестроте каруселей
несут над Землёй
крылатое сердце.
И не заплаты - латы
ведут Амазонку
к Солнцу!
Марина!
Вне жизни,
вне времени,
вне судьбы.
Исторгнута в толпы,
ревущие:"Распни!"
В отбросах наветов,
без света Любви.
Истерзана
голосом изнутри:
-Шагни, шагни...
Что там,
за последней чертой?
Покой?
Хочу - в никуда
домой..."

...Зло
между Мирами.
Жуть
тщетных метаний...
В багровых пятнах
роса.
Советская Россия!
Земля грёз
и тупого насилия.
Вдосыть потешится
твой палач
на пустоту стылую.
Слышишь
метелей
младенческий плач?
О, как надрывны
азы ностальгии...
Лети, поэт,
к огню
своей агонии,
к ржавому,
блаженному крюку,
бабочкой на свет,
в Елабугу,
в Елабугу,
в Елабугу...