Из цикла Страшилки для взрослых. Безумный Хёити

(По мотивам японской легенды)

                1.
Легенду из страны далёкой
Спешу поведать в этот раз.
Её приправлю тёмным роком,
Где правда с вымыслом подчас
Лишь разделимы тонкой нитью
И возникают по наитью…

В Симоносэки побережье
Звалось когда-то Данноура.
И в том проливе в годы прежни
Великой битвы духи хмуро,
Пресытив кровью свою страсть,
Сёгуна привели во власть…

Два самурайских сильных клана
За трон боролись много лет.
Хэйкэ сначала  в поле бранном
Победы увидали свет.
У власти долго были в силе
И самураям Гэндзи мстили…

Но переменчива фортуна.
Вот Гэндзи силы накопив,
Войной – подобием тайфуна
Хэйкэ  согнали в тот залив.
Последнее приняв сраженье,
Хэйкэ познали пораженье.

Но до сих пор залив и берег
Дурною славою пропах.
Здесь каждый житель в это верит,
Молитвой прогоняя страх,
Что духи воинов  ночами
Сюда приходят палачами….

И чтоб умилостивить духов,
Построен храм в той стороне.
А кладбище при нём, по слухам,
Уменьшило их гнев вдвойне.
Но рыбаки тонули в море,
И духи появлялись вскоре…

                2.
Прошли века. Слепой с рожденья
При храме жил певец баллад.
И настоятель его пеньем
Слух услаждать всегда был рад.
Под звуки бива  и про битвы
Преданья пелись, как молитвы…

Хоть у певца в кармане пусто,
В трудах провел он много дней:
Постиг сказителя искусство
И превзошел учителей.
Когда он пел о битве кланов,
В рассказе не было изъянов.

И даже нечисти вся знать
Слёз не могла своих сдержать…

Певец по имени Хёичи
Был тихим, скромным пареньком.
Часами слушал пенье птичье
И звезды в мареве ночном.
Частично заменяло зренье
Его души воображенье…

И вот однажды, ближе к ночи
Парнишка  в храме был один.
В саду сидел сосредоточен,
Наигрывал мотив былин…
Шаги чужие вдруг услышал,
Как будто град стучал по крыше.

- Хёичи! - Его имя грозно
Вдруг прозвучало в тишине.
Гость был, конечно, неопознан
И напугал певца вдвойне.
- Вставай! Нам мешкать нет причин!
Ждет твоих песен господин!

Хёити думал, страх глотая:
«Похоже, это важный чин.
А подчиниться самураю
Обязан был простолюдин».
И с провожатым прямо в ночь
Сказитель удалился прочь…

                3.
Они недолго шли и вскоре
Пришли, похоже, в знатный дом.
Ворота были на запоре,
Но кто-то их открыл потом
И по ступеням в главный зал
С певцом за руку прошагал.

Там шёпот светских рассуждений
И шелест шелковой одежды,
Лязг самурайских облачений -
Хёичи не бывал там прежде…
Спеть попросили трубадура
Про бой морской при Данноура.

Настроил бива он тотчас
И начал горестный рассказ…

                * * *
В 24-й день третьей луны
В годы Гэнряку  залив голубой
Стал вдруг последней ареной войны
Хэйкэ и Гэндзи за власть над страной.

Битва морская! Хэйкэ ликовали:
Не было равным на море им сил.
Но на войне места нет для морали -
Вражеский флот кто-то вдруг укрепил.

Много союзников  взял Ёсицунэ ,
Гэндзи прославивший в прежних боях.
Так уж давно повелось, что к Фортуне
Липнут другие, валяясь в ногах… 

Чтился обычай: врага-самурая,
Равного в силе и знатности рода,
В самом начале на бой вызывая,
Пары сражались. Все ждали исхода.

Вот и в то утро, стрелок Ёсимори,
С берега дальность прикинув, в руке
Лук двухметровый свой поднял и в море
Выпустил стрелы по суднам Хэйкэ.

Но и ответ не нарушил удела
И повторил сей жестокий мотив.
Та же стрела на врага полетела
Ранила лучника, панцирь пробив.

Бил барабан, возвещая начало.
Красные флаги Хэйкэ поднялись…
Белые тоже взвились у причала,
Словно противник испытывал жизнь.

Ветер сначала Хэйкэ был подручным.
Были все шансы, чтоб выиграть бой.
Стрелы взлетали и с посвистом звучным
Густо ложились над бурной водой…

Сотни бойцов погибали на месте,
Вышли ладьи все на битву стеной…
Смерть не страшна, если главное - чести
Не уронить в свой решающий бой.

Море в заливе вздыхало все громче.
Ветер внезапно сменил направленье.
На кораблях не осталось уж кормчих,
Да и гребцы были все в изможденье.

Кровью мечи обагрялись несметно,
И самураи не знали пощады.
Трупы покрыли залив многоцветьем,
Словно над ним пронеслись листопады.

Были предатели, множа печали,
Флаги меняя на белый окрас…
Поняли красные, что проиграли.
Боги от них отвернулись в тот раз.

Бури в заливе усердствуют редко,
Редко там дыбом взлетает волна.
В день страшной битвы гостила соседкой
Смерть и чертила свои письмена…

Вещал Хёичи, ударяя
По струнам бива своего.
И тем рассказ предвосхищая,
Гул битвы создавал легко:
Стонали мачты, сталь звенела,
Был плеск воды и грохот тела…

Он слышал вздохи восхищенья
И всхлипы женские подчас,
Когда устав от напряженья,
Под утро оборвал рассказ…
Но предложили, как награду,
Продолжить петь три ночи кряду.

Молчать, где был, ему велели.
Вернули в храм к его постели…
               
                4. 
На ночь вторую снова парень
У самураев был в гостях.
И пел про подвиги в ударе
Про смерть в потопленных ладьях.
А струны бива в такт стонали
И дополняли все детали…
               
                * * *
Сказ мой тревогой  овеян и горем,
Что наполняли сердца всех бойцов.
И пронеслись метеором над морем
Знаки погибели храбрых отцов.

Много дельфинов играли с волнами.
Это знамение Бога войны:
Если они проплывут под ладьями,
Значит, погибнуть те вскоре должны.

Так и случилось. Хэйке не роптали.
Это был битвы последний удел.
Стоном звучала их песня печали,
Плен, как бесчестье, никто не хотел.

Два тюнагона  из царского рода,
Якорь тяжелый взвалили на плечи,
Руки сцепили и прыгнули в воду -
Жизнь погасили свою, словно свечи.

К берегу было пристать невозможно,
Узкий пролив перекрыт был врагом.
Самоубийство почетно и сложно.
Многие в море ушли прямиком…

А на простом корабле в отдаленье
Был императорский двор помещен.
Дамы богам посылали моленья,
Но их порыв тоже был обречен.

С троном Хэйкэ породниться стремились,
Жен поставляя в имперский дворец.
Духи интриг даровали им милость.
Стал императором внук, наконец.

Имя его было детским - Антоку,
С даты рожденья прошло восемь лет.
Бабушка знатная, следуя року,
Внука взяла и свершила обет.

Вместе с ребенком в пучину морскую
Прыгнула, чтоб не достаться врагу.
- Ах, государь! Я столицу другую
В море тебе отыскать помогу.

Бренности ветер в греховной юдоли
Злую нам карму сегодня принёс.
Если святая богиня позволит,
Править в пучине ты будешь без слёз!-

И по примеру особ венценосных
Дамы придворные прыгали в море.
Траурных платьев полет смертоносный
Волны глушили, стеная в миноре.

Три величайших реликвии было -
Дар императору – сыну небес:
Зеркало, яшма и меч острокрылый
Брошены в море, и след их исчез.

О! Святотатство! Подарки богини
Всплыли, качаясь на хрупкой волне.
Будет другой император отныне,
Власти лишившийся в этой стране.

Здесь, в Данноура, решила Фортуна,
Кровью насытив Морского Дракона,
Власть передать самураям сёгуна,
Войны и смуты считать вне закона.

Гэндзи гонцов отправляли в столицу.
Пусть их с победой встречает народ.
Ах, Есицунэ! Счастливые лица!..
А впереди еще столько невзгод…

Брат Ёритомо пожнёт твои лавры,
Что заслужил ты на ратных полях.
Будешь ты предан, гоним и бесправным.
Страхи сёгу;на развеет твой прах…

Сильные мира не знают пощады.
К власти дорога усеяна злом.
Узы родства – это пища для ада,
Через который идут напролом…

Битва окончена. Время не властно
Память об этом стереть без следа.
Дух Бусидо  вызывает бесстрастно
Битвы свидетель – морская вода…

                5.
Отсутствие певца ночами
Обеспокоило монахов.
Два младших брата с фонарями
Его искать пошли без страха.
Но лил ужасный дождь всю ночь
И поискам не мог помочь…

И только лишь, когда под утро
Они на кладбище зашли,
Могилы ярким перламутром,
Мерцали в сумрачной пыли,
А звуки бива, их тревожа,
Гремели яростно, до дрожи…

Монахи в ужасе узрели:
Сидел на камне наш Хёичи
И мертвецам в их колыбели
Зачем-то пел в запале притчи.
Не замечал ни дождь, ни ветер,
Как будто был за все в ответе…

«Наш парень тронулся умом! -
Решили вдруг посланцы дружно. –
Пока не разразился гром,
Его домой доставить нужно!..»
Хёичи оборвал рассказ:
Его за плечи кто-то тряс…

С трудом постиг свою ошибку
Преданий горестный певец.
От ужаса его прошибло
Холодным потом. Наконец,
Он настоятелю поведал,
Что самураям пел про беды.

-Ты сам в беде, мой брат по вере!
От духов прошлых смерти жди!
Раз подчинившись в полной мере,
Их не изымешь из груди…
Но мы распишем твоё тело
Священной сутрой  без пробела.

Не смогут духи обнаружить
И причинить какой-то вред
Тому, кто заперся снаружи,
Надев священный амулет!
Монахи паренька раздели
И знаки нанесли на теле…

А ближе к ночи в тяжкий час
Сам настоятель дал наказ:

- Сегодня вновь тебя оставим,
Но волноваться нет причин.
Нас ждет молебен на заставе.
Ты с духом справишься один.
Он не найдет тебя в ночи,
Не шевелись и не кричи!..

                6.
Прошло уж времени немало.
Сидел в саду Хёичи голый.
Луна его одна ласкала,
Он чувствовал её уколы…
И верил: сутрой он храним.
А в полночь вновь пришли за ним.

- Хёичи, где ты? Нас порадуй!
Нужны нам песни на десерт.
Все в замке ждут твои баллады,
Что прославляют нашу смерть.
Сам император будет слушать…
Постой!.. Я вижу только уши…

Хотя бы их возьму с собой.
Приказ исполню и отбой!

Дух ада уши вырвал вмиг
И отступил, свершив коварство.
С трудом сдержал парнишка крик,
Уйти желая к мертвым в царство.
Лежал в крови, от боли корчась,
Как пригвожденный к этой порче.

Монахи все вернулись утром,
Нашли певца в кровавой луже,
И поняли, что знаки сутры
Забыли нанести на уши.
А настоятель не без слёз
Себе с укором произнес:

- Прости, мой сын! Моя вина,
Что не проверил твоё тело.
Душа страданьями полна,
Но демона преодолела…
Зовите лекаря сюда!
Нам больше не грозит беда!

Хёичи выжил в это лето
И снова сказы пел свои.
Но разнеслась молва по свету,
Его прославив в эти дни.
Из разных мест к нему спешили
И хорошо за труд платили.
.............................

В Симоносэки побережье
Известно всем Великой битвой.
Там долго жил слепец прилежный,
Сказителем став знаменитым.
Но вместо прозвища «Слепой»
«Безухим» звался наш герой…
               
                28 мая 2021
Примечания:

  1. Безухий Хёичи -  имя известного персонажа из японского фольклора, который был прославленным исполнителем военных сказаний в средневековой Японии.
  2. Бива -  японский струнный щипковый музыкальный инструмент, вид лютни. В средние века им часто пользовались сказители японского эпоса.
  3. В средневековой Японии существовал лунный календарь.  В 24-й день третьей
луны 2-го года Гэнряку соответствует дате 24 апреля 1185 года.
  4. Ёсицунэ – младший сводный брат будущего сёгуна Ёритомо Гэндзи (Минамото),
популярный японский  полководец, принесший клану Гэндзи множество побед
над  кланом  Хэйкэ (Тайра).  Его  последние  годы,  наполненные  бедствиями  и
лишениями из-за политических интриг, произведённых за его спиной, равно как
и трагический конец, превратили его в легенду, прошедшую сквозь века.
  5. В средние века в Японии, чтобы различать врагов и своих во время самурайских сражений, все воины цепляли на спины флажки определенного цвета с гербом своего властелина. Цвета были строго фиксированными и сохранились в  Анналах Японии. Красные флаги Хэйкэ и белые флаги Гэндзи – это историческая реальность, они никакого отношения к Гражданской войне в России не имеют, а являются лишь случайным совпадением.
   6. Тюнагон — должность и титул в Японии в VII—XIX вв. Чиновник 3-го младшего ранга. Младше по званию старшего государственного советника и старше младшего государственного советника.
   7. Бусидо (в переводе «путь воина») — самурайский кодекс чести - набор законов, требований и правил поведения настоящего самурая в обществе, в сражении и в одиночестве. Это философия и этика японского воина в далеком прошлом.
   8. Сутры – священные буддийские тексты