Рассказ старого холостяка

Едва закончилась командировка,
А денег нет уж.  А без них нигде
Я никому не нужен.  В полдень ровно
Я уезжал на следующий день.
Как я забрёл туда, не знаю даже.
Должно быть, есть особое чутьё.
Оно и привело на пляж.  На пляже
Я встретил неожиданно её.
На солнышке на коврике лежала,
И был на ней купальник ярко-алый.

Читала книжку, грелась встороне
От шумно предающихся забавам,
И был расстёгнут лифчик на спине
Для полного и ровного загара.
И с нею был малыш. Он топотал
То чуть поближе, то чуть-чуть подальше.
Сам по себе над чем-то хлопотал,
Сам по себе в песке копался мальчик.
Шум. Плеск. Смех. Солнце, воздух и вода.
Я думал: "Где же я я её видал?"

Закрыл глаза, расслабился... Мгновенье -
Возникли смутно, а затем ясней
В идущих друг за другом повтореньях
Фрагменты близости интимной с ней.
Я улыбнулся тем виденьям грешным
И вспомнил эту девушку. О, нет!
Теперь уже не девушку конечно.
С тех пор прошло, пожалуй, двадцать лет.
Недобрые о ней ходили слухи.
Кругом о ней болтали как о шлюхе.

То было тёплой летней ночью. Лес.
Над головой высокие созвездья
И узкий серп луны. И я полез...
За пазуху, к её грудям полез я.
Она сказала: "Ой, и ты такой!
Все одного от девушки хотите."
Слегка обняв меня одной рукой,
Другой отталкивала. "Погоди ты!"
О, где вы,сумасшедшие слова?
Их не было. Одна трава, трава...


И вот я перед ней стою в пяти
Шагах, и, как из глубины колодца,
Доносит память смутная почти
Забытый голос. Пусть же остаётся
Он в прошлом. Я уйду. Но в этот миг -
Уж так угодно было провиденью -
Меня вернул назад истошный крик:
"Чей, чей малыш в воде?" Весь пляж в движеньи!
Она вскочила тотчас и - к реке!
Остался алый лифчик на песке.

Весь пляж оцепенел в остолбененьи,
Когда она дитя вела назад,
А груди ослепительно белели,
Глядели, как огромные глаза.
И я её приветствовал оскалом
Дурацким. "Сколько лет!" - "И сколько зим!" -
"Тьма тьмущая!" - "Узнал меня?" Искала
Свой алый лифчик. Бюст неотразим!
"Откуда?" - "От пролива Лаперуза!" -
"И вот - свидетель моего конфуза!" -

" О,твоего триумфа!" - "Ты мне льстишь?" -
"Нет. Это твой сынишка?" - "Нет, племянник". -
"Шалун". Мальчишку кто-то угостил.
Он был зарёван и слюнявил пряник.
И тут же был язык показан мне.
"Ты замужем?" - "Была. Теперь в разводе".
Застёгивала лифчик на спине.
"А ты женат, должно быть?" - "Нет, свободен".
А лифчик-то её горит огнём!
Да что же я зациклился на нём!

"Видали мы "свободных". Все вначале
Так говорят". Смотрели все на нас,
А мы, как знаменитости, стояли
В сверканьи перекрёстных вспышек глаз.
Две дамы проходили близко. "Лизка!
Смотрела я на наших дураков,
Смотрела я на эти груди: сиськи!
Простые сиськи. В сиськах - силикон ".
А Лизка: " Зря ты! Ничего плохого,
Что силикон в грудях. Зато так клёво!"

"Пойдём ко мне домой. Уже с лихвой
Назагоралась я. Сгорю от солнца
И этих глаз. Ух, угощу ухой!
И в рюмку кой-чего налить найдётся".
Она жила довольно далеко.
С улыбками здоровались с ней люди.
В ней точно было что-то, что влекло, -
Не только силиконовые груди.
И гоголем шагал я рядом с ней.
Мужчины все завидовали мне!

Ну и наливки у неё! Ух, крепки!
Нам сразу развязали языки.
Я жаловался на судьбу, на предков,
На женщин и на приступы тоски,
На жизнь.  Она давно не полосата,
А, словно ночь беззвёздная, черна.
Слов добрых не заслуживает - мата,
Крутого мата - больше ни хрена!
"Ну,нет!  Мне только мата не хватало!
Ты лучше молча ешь, попробуй сало.

Скажу тебе: среди моих друзей
Ты был не лучший и не самый худший". -
"Ты помнишь всех любовников? Музей -
Не память у тебя!" - " Ну, кроме мужа,
Их было десять. Можно сосчитать
По пальцам". - "Брось! А то я в самом деле
Подумаю,что ты почти свята". -
"Вы видели во мне то, что хотели.
Я ж рассказать вам, чем жила,  тогда
И не могла,и не хотела". - "Да?" -

Бывает, в положенье непростое
Девчонка попадает, если бес
Попутает. Случается порою,
К ней раньше, чем любовь, приходит секс.
И не с кем ей мечтами поделиться.
Она как притча на устах у всех.
А девушка, представьте, грезит принцем! 
Кому открыться,чтоб не вызвать смех?
Теперь легко мне говорить об этом.
Могу быть откровенной в сорок лет-то.

Так вот, со мной такое было тож.
Ещё ко мне последний из десятка
Ходил, как стал одиннадцатый вхож.
Я вся в него влюбилась - без остатка!
Боялась верить своему чутью.
А говорить с ним было интересней,
Чем с вами всеми вместе, с десятью,
А секс с ним мне казался "Песней песней".
И всем на зло, всем сплетням вопреки,
Он страстно полюбил меня, прикинь!

Но я спешу. Сначала я влюбилась.
Хоть звал меня он "милая Адель",
Его любви не скоро я добилась.
Ему я пригляделась как модель.
Он был художник. И во мне такую,
Которая б легла на полотно,
Увидел. Я попала в мастерскую,
А где лежать, мне было всё равно.
Здесь тьма картин! Зачем? Скажи на милость.
Их осмотрев, в него я и влюбилась.

А он мне говорит: "Люблю пленэр". -
"А кто она?" - спросила я ревниво.
Он странно посмотрел. Я, покраснев.
Молчу. А он твердит о перспективе.
И, движимая ревностью к другой,
Я, не колеблясь, отвечаю живо, 
Мол, если не с Пленерой, а со мной,
Я принимаю эту перспективу.
Улыбка на устах его цвела,
Когда ответил он: "А ты мила!"

Так вот, была натурщицей сначала.
Затем его любовницей, затем
Хозяйкой в мастерской. И возникала,
Всё возникала на его холсте.
И вот возникла. От восторга млея,
Стою, смотрю на копию свою.
И всё же не скажу, что перед нею
Я, словно перед зеркалом, стою.
Как будто я, но чуточку другая,
А хуже или лучше, я не знаю.

Затем мой друг  меня ошеломил.
"Я рад, что в жизни встретились мы, правда!
Вот два эскиза. Это ты. Возьми
На память. Больше приходить не надо". -
"Я больше не нужна тебе?" Вот-вот
Запла'чу. Боже! Что же это, что же?
"Нет, просто новая работа ждёт".
"И женщина ждёт новая?" - "Быть может.
Такой уж мы, художники, народ:
Чуть цель достиг - уж новая зовёт".

Я сутки пролежала без движения.
Я удивлялась, что ещё жива.
Пришёл десятый. "Нету настроенья, -
Сказала. - Разболелась голова".
Что секс у женщин эту боль снимает,
Он мог не знать и удалился прочь.
Но боль моя была не головная.
Он всё равно не мог бы  мне помочь.
Помог мне голод с пирожками с рисом
И на столе лежащие эскизы.

На них физиономия моя.
Два разных, но похожих всё же, ино
Здесь я (была такой), здесь тоже я,
Но на картине (жаль, что нет картины).
Пред зеркалом я билась целый час,
Всё разницу изобразить пыталась,
А разница в двух-трех штрихах у глаз
И губ. Казалось бы, такая малость?
Так мало, чтоб понять, чего желал!
Так много, чтоб я стать такой могла!

 И начала я с самого начала
И от простого к сложному пошла.
Я книги о художниках читала.
Свою квартиру превратила в склад
Картин и репродукций. У светила
Известного брала уроки. Ой,
Конечно же деньгами! Посетила
Все выставки, надеясь, что со мной
Где, как не здесь, он встретится наверно.
Мы встретились на выставке модерна.

Я о картинах говорила с ним.
Я говорила - он кивал с улыбкой.
Потом сказал: "Ты, Ада, объясни...
Я знал тебя. Ты не была так шибко
Подкована. Сейчас же нет похвал,
Которых я б не высказал с восторгом.
И кто ж тебя так, Ада, подковал?
Не может быть! Жаль, что не я. Вот только
С тобой я соглашаюсь   не во всём.
Пойдём поспорим в мастерской". - "Пойдем!"

Там, в мастерской, в запущенном подвале,
Среди холстов, кистей и красок... крыс,
Сбылись мои мечты, мы целовались
И бурному порыв предались.
А утром рано встала, хоть и мало
Спала,  кругом порядок навела
И ту картину нашу разыскала,
Большую - вот отсюда до угла,
И он проснулся и с довольной миной
Смотрел то на меня, то на картину.

Воскликнул: "Как же изменилась ты!
Скажи, кого ты видишь на картине?" -
"Не знаю". - "Девушку моей мечты. 
Клянусь: я ею грежу и поныне.
Теперь моя мечта в моих руках:
Как никогда, близка ты к идеалу". -
"Но я вся в слухах, сплетнях, как в шелках.
И правда, надомала дров немало". -
"Ещё хоть слово - я тебя убью, -
Сказал мой милый. - я тебя люблю!"
 
Родня его противилась, однако
Мы поженились. Вот была гроза!
Ему я стала верной, как собака,
Лизала б руку, если б приказал!
Но нам ошибки не проходят даром.
И всё из-за беспечности моей
(А был аборт) я стала, как Сахара,
Бесплодна, а супруг хотел детей.
Воспользовалась близкая подруга
Моей бедой и увела супруга.

Итак, есть дочь у них, но нет любви,
И счастья нет. Зато свекровь довольна.
И  делают они на людях вид,
Что все у них спокойно и пристойно.
Все мыслят так: всеобщее ничье
И так: ничье всеобщее - неправда!
На одиноких женщин мужичьё
Бросается, как воронье на падаль.
Ты не поверишь, как была я зла.
Гнала я это воронье, гнали!

Возможно,  он слыхал про эту свору,
Которая навязывалась мне.
Я и его ждала. Пришёл. Нескоро.
И я его отправила к жене.
Когда узнала глупая подруга
Про тот визит, пришла ко мне домой
На своего немилого супруга
Права отстаивать передо мной.
Нелегкие переговоры были -
Мы всю мою посуду перебили!

Ну что ж, ей это даром не прошло.
Мы стали ещё большими врагами.
Я всё перерешила ей назло.
С тех пор ко мне он ходит вечерами.
Пятнадцать лет всё длится этот бред,
Но, если только не погаснет солнце,
Как только дочке минет двадцать лет,
Ко мне он окончательно вернётся.
Ну вот и всё. Закончен мой рассказ".
А я спросил: "И что? А что сейчас?" -

"Ты что? Я пред тобою всесторонне
Открылась,  а, выходит, ни фига
Не понял ты?" - "Нет, -  отвечаю , - понял:
Какую женщину я проморгал!
А потому и не женился, Ада, 
Не знал любви. А вот теперь хоть стой,
Хоть падай, я в тебя влюбился". - "Правда?" -
"Есть шанс у нас. Мужик я холостой".
Воскликнула она: "Ох, грех великий!
Прикинь, как к сильно действуют наливки!"

Я к ней придвинулся и расстегнул
С трудом все пуговицы на халате.
И всю её в длину и ширину
Раскрыл  для поцелуев и объятий.
И всё ей шло: и нагота, и хмель,
И глаз прищур, и лёгкое иканье...
И вдруг она забилась, как форель,
В руках моих и вырвалась. "Руками   
Не трогать!" Я оцепенел прел ней.
Венера я! Представь, что здесь музей!"

Она над шуткой хохлоталпа шало:
Ну, как мой розыгрыш? Удался? Класс!"
Лукаво строя глазки мне, сказала:
Готовься: ждёт сюрприз тебя. Сейчас
Придёт мой муж, одновременно бывший
И будущий. Я познакомлю вас". -
Нет, - говорю, - тогда я третий лишний.
Ведь я ревнив, начну скандал как раз". -
"Тогда прощай!" - "А может, до свиданья?"
И мы расцеловались на прощанье.

Я выскочил наружу во всю прыть.
Мне повстречался ростом невеличек
Мужчина. Попросил я закурить
И рассмотрел его  при свете спичек.
Простое, заурядное лицо.
К тому же узкогрудый, узкоплечий.
А мне не всё равно, в конце концов?
Будь он таким, как я, мне было б легче?
А на душе, ох, как нехорошо!
Он постучал. Открылась дверь. Вошёл.

Толпа моих подружек,  героини
Моих романов, пыл моих страстей
Приявшие, пропавшие в пустыне
Неблагодарной памяти моей!
Сплошная дробь, проценты и промилле -
Так думал я о вас, но, видит Бог,
Вы - каждая - единственные в мире.
Простите мне высокопарный слог:
Я пьян. Куда бреду? В тоску и холод.
Года идут. Мне тридцать девять. Холост.