Робкий Лев. Поэма. Глава 23. Жидков

Об этом портном, конечно, не следовало бы
много говорить, но так как уже заведено,
чтобы в повести характер всякого лица был
совершенно означен, то, нечего делать,
подавайте нам и Петровича сюда.
Н. Гоголь. Шинель

1
Арапов обязал Борея
В ту схему, что он рисовал,
Вносить поправки, измененья,
Сам указания давал.

Потом он, в виде дивиденда,
Роману срочно поручил
Писать инструкцию для стенда...
Давно Роман так не творил.

Жидкову поручил Арапов
Цех посетить, проверить стенд:
«В цеху избыток технократов,
А результата что-то нет!» —

«При чём тут я? Ведь это Рома
Над стендом трудится сейчас!» —
«Его метода мне знакома:
Потреплет языком — и пас!

Характер нужен здесь дотошный
И въедливый, как у дельца,
Чтоб получить диагноз точный
И разобраться до конца».

Роман, послушав, удивился:
«Меня Арапов унижал,
Но я ничуть не оскорбился...
Я, несомненно, возмужал».

Роману даже показалось:
Арапов, склонный извращать,
Провозгласив его негодность
Дотошностью всех докучать,

Из низшей касты «работящих»,
Проблемы призванных решать,
Его возвысил до «царящих»,
Чьё дело — место украшать.

Им позволительно безделье,
Поскольку, как бы ни хотели,
Не в силах дело завершить...
Но им и так неплохо жить.

Арапов возлагал надежды
На то, что въедливый Жидков
Докажет: в цехе все невежды...
Вердикт «эксперта» был таков:

Стенд для работы не пригоден,
Поскольку схема неверна;
Цех результатом недоволен,
И здесь профессора вина.

Жидков сказал, для пользы вящей:
«Профессор нас не убедил —
Вокруг да около водил...
Какой-то он... ненастоящий...»

2
Когда Арапов обратил
Вниманье общее на фактор
Такой, как въедливый характер
Жидкова, для себя решил

Роман к Семёну присмотреться,
Характер лучше изучить,
На что в нём можно опереться,
И лучшее заполучить.

Хоть не был дружным «коллектив», 
Но постоянно разрастался,
И сам собой вопрос поднялся:
У них нарушен норматив —

На комнату таких размеров
Один всего лишь телефон.
Подобных горестных примеров —
Два-три на целый миллион!

А коль возникло затрудненье,
У них сформировалось мненье:
Как воздух, нужен аппарат
В тот угол, где сидит Евстрат.

Они боялись наказанья
За то, что «собрались» втроём,
И каждый за своим столом
Сидел во время совещанья.

«Я думаю, что нужно нам
Сказать Арапову об этом, —
Сказал Борей, - к его чинам
Все отнесутся с пиететом».

Жидков Роману возразил:
«Арапову я говорил!» —
«И что же?» — «Он мне не ответил...
За нас он, видно, не радетель...»

Тут в разговор вступил Савчук:
«Не будет он за это браться,
Всегда надутый, как индюк!
Не стоит попусту стараться.

Я знаю, как вопрос решить:
Нам надо как-то получить
На документе его визу
И дальше, следуя девизу

О той воде, что камень точит,
Самим с прошением ходить,
Раз наш Гордей ходить не хочет,
И разрешенье получить».

Жидков занялся тем деяньем,
Пять дней продлился марафон,
Благодаря его стараньям
Был установлен телефон.

3
Жидков (а был он важной птицей -
Он договоры оформлял,
Вёл переписку с заграницей)
Довольно часто привлекал

И переводчиц к переписке —
Смазливых молодых девиц,
Ещё недавних выпускниц,
Чьи знанья в производстве низки.

Он ими недоволен был
И постоянно возмущался,
Одну из них при всех бранил —
Мол, перевода он заждался.

«Ты знаешь, как зовут её?» —
Спросил Роман, когда толмачка
Ушла от них, едва не плача.
«Нет... Переводчица — и всё!»

Но вот пришёл черёд Романа
Одно письмо переводить.
Его послали, как ни странно,
К той самой, что Жидков судить

Решил бездушно и сурово.
Он не сказал ещё ни слова,
А у неё в глазах испуг:
«Он не ругается?..  А вдруг?..»

Он рядом сел, завёл беседу,
Разведал, как её зовут,
Затем, как будто дела нету
До перевода, словно шут,

Её развеселить пытался,
И этот трюк ему удался:
Она открылась, ожила
И с ним работать начала...

Но вдруг «споткнулась»: термин сложный
Она увидела в письме —
Трясутся руки, взгляд тревожный...
Увидев в этой кутерьме

Страх ошибиться в деле важном
(вполне ответственный подход!),
Роман, стараясь быть бесстрастным,
Её избавил от невзгод:

Синоним подсказал возможный,
Добавил пару добрых слов,
Дал ей понять, что риск ничтожный -—
И вот уж перевод готов!

Свершив поступок благородный,
Роман за девушку был рад,
Он видел благодарный взгляд,
От страха полностью свободный.

И вот их Митин посетил,
Что девушками деликатно
И вежливо руководил,
И речь свою повёл приватно:

«А где ваш Хамов? — он спросил
И посмотрел на стол Жидкова
(Романа он не удивил,
Ярлык наклеив яркий, новый).

— Он переводчицам грубит,
Их обзывает постоянно...
Кто так людьми руководит?
Одни потоки речи бранной...

Они наслушались всего,
Им тошно от такой работы...
Вот если бы вместо него
Борей давал им переводы!»

4
В конце квартала подошла
Пора закупки канцтоваров.
Всегда подобные дела
Вершил Савчук (конечно, даром!).

Но был он в отпуске уже —
Да Боровик, на чьей машине
Осуществлялось всё доныне
За право доли в дележе.

Жидков отважился тогда,
К Арапову он обратился,
Чтоб дал машину... Как всегда,
Арапов самоустранился...

Лишь соизволил дать совет —
К Зубкову с просьбой обратиться,
Чтоб за товарами в обед
В его машине прокатиться.

Слегка подумать обещал
Жидкову энергетик главный,
Семён звонил ему исправно,
Но он Жидкова избегал.

5
Жидков, оформив с фирмой «Вильте»
Довольно сложный договор,
Со всеми вёл жестокий спор,
Твердя упорно: «Подпишите!»

Последним должен быть Цуркан.
Жидковым договор на подпись
Со всеми визами был сдан,
А через день, явившись в офис,

Жидков узнал, что договор
Цуркан смотреть не торопился.
Назавтра снова он явился —
Всё тот же слышит разговор.

Он много раз безрезультатно
Ходил к Цуркану и обратно,
Пока не получил укор
Арапова — он договор

Потребовал оформить срочно.
Жидков пошёл, но, как нарочно,
Узнал всё тот же результат.
Решил он, что ему вредят,

Что секретарь Цуркана, Лера,
В свой стол убрала договор,
На подпись не даёт, мегера,
И он вступил с ней в жаркий спор,

Намереваясь стол обшарить
(Хоть это и не украшает)...
Он лишь тогда умерил пыл,
Когда Арапов сообщил,

Что договор не актуальный,
И он не будет заключён
(Цуркан был в это посвящён).
А Леру метод радикальный

Жидкова сильно напугал,
И взгляд испуганный встречал
Всех, кто в приёмную явился:
Уж не Жидков ли возвратился?