19 Трилогия о Мандельштаме О. Э

День 19. "О Мандельштаме" и "Астериск и обелиск"

I. Я

Мандельштам, я ещё не хочу умирать,
только Кушнер сказал, что не мне выбирать.
Что же мне остаётся? Отдаться реке,
не слагать о своём рыболовном крючке,
уготованным после (не знамо чего)…

Благо то, что в мой век не пробито чело…
Тьфу-тьфу-тьфу, через левое плюну плечо,
впрочем выбора нет, просто речка течёт.

Я доверюсь потоку, не важно, что риск
и не важно, что страх – есть алтарь, астериск,
есть молитва. Есть что-то, где разум слабей…
Рыбий жир петербургских ночных фонарей
принимаю порой, даже если нет сил,
даже если мой голос внезапно осип.

07.06.20, 23:30

II. Ему

Береги его голос, храни его стих,
упаси его душу, коль можно спасти...
Тех, кто тявкает «против», – те тявкают за
то, что слепы и дальше их будут глаза.

Дай, Господь, им услышать их тембр и речь,
дай им что-то, что даст им расслабленно лечь,
отпусти, ибо ведают ли, что творят…
Сделай, Правый, на что будет воля Твоя.

07.06.20, 23:48

III. Они

«Еврей ударил графа.» Что же там?
Не обобщай, не обобщим живущий –
конкретен битый и конкретен бьющий:
Толстого А. ударил Мандельштам.

За что ударил? (Помните, «погиб
поэт, невольник чести..»?) За супругу,
(за то, что граф по швам не держит руки)…
Но позабудем то, что есть враги,
есть и поклонник, «горец из Кремля»,
что оценил послание по праву,
что не желал ни смерти, ни расправы,
а ждал... Чего? Чего-то видно для.

Есть те, кто постарался обелить
и сохранить его стихи и имя.
Спасибо вам! Вы – не они, другие.

Как водится, есть бюст, и обелиск,
и памятник… – для памяти людской,
так пусть стоит в Воронеже у камня
поэт великий и молчит стихами,
но ты в ответ гортань свою раскрой.

08.06.20, 00:16