Букве А!.. посвящается

Рябина губы свои осыпала червонные.
"Я мерзкий час на дворе, который вошёл
диктатором".
Вот они, первые признаки истребления налицо
широкое.
Нацизм октября и вправду процветающ с отлётами
этих у-у-у зажелчённо ль, багрово бомбить.
"Столп, утверждайся сверхрасою!" - фура гремит речи.
(Да, ты ненормален, раз слышишь такое.)
Вон подчиненье кленовое в золотом ударе плебействовать
падши, ибо "обещанным выйдем из-под фокуса мы,
так сказать, разгулливеримся".
Ядро слепящее наверху в потоптании тёмном, кажись,
навсегда. Боженька!..
Прометеево рвение, атакуй же по зубам Геростратовым,
хищнически пожрети увлекшись всё до споследней
кровавочки!
"После нас одеяло, расстелися пустынное во
всечетыресторония, набитое гладом соломенным,
пересыпанным костями раздробленными, - вампирят ещё, -
главное, мы!"
Жутко в сердце изострейше восстало.
Ноги - в пулю скорей и во свист: в отдалечие, там
грохнуться... и умываться, умываться до пребелА слезми,
до-ре-ми стонущи!..
Рябинушка губы рассыпала... оголена.
Зима концлагерей курительных надвигается.
Мороз пытче к клещам своим припадёт, и-челюстями
сталистки перекусывать щёки, носы и пальцы - ветвь
об ветвь - как трущиеся!