Барак

Глава 3
  На следующий день, Лида пошла в школу. Она с удовольствием   повязала галстук, заплела косы корзиночкой. Лида, за это время, очень соскучилась за школой. В классе её встретили доброжелательно. Комната была большая и в разных концах занимались разные классы.  Шестой класс, сидел у окошка. В классе было всего двадцать человек.  На класс, было выдано пять учебников. Занимались четвёрками. Четыре человека за одним учебником. Но зато учителя…В город было эвакуировано много педагогов из разных   ВУЗов страны. Количество школ в городе увеличилось, а высших учебных заведениях, эвакуированных из крупных городов, были свои профессора. Некоторые профессора и доценты, пошли преподавать в школы Караганды, так- как педагогов не хватало. У Лиды в школе были такие учителя. Дети занимались с большим удовольствием. А в бараке, жизнь шла своим чередом, бабушки смотрели за всеми маленькими детьми. Эсфирь Исааковна, занималась с уроками с детьми постарше. Однажды, во время обеда, она заметила, что одна из бабушек, Нина, выбирает для своего внука самые лучшие кусочки и наливает порции больше, чем остальным.  Она к ней подошла и тихонько на ухо сказала:                - Нина, здесь нет своих и чужих, все дети должны получать в равных долях.                Нина, закалённая в коммунальных баталиях в Москве, замахнулась на Эсфирь половником и заорала на весь барак:                -  Ах ты сволочь жидовская, высчитываешь сколько моему внуку надо есть. Небось, пока доносишь детский паёк, до дома, своими жадными ручками загребаешь половину. Мало вас Гитлер убивает.  Хвастаешься, что твоя дочь получила Орден Красного Знамени, интересно, под скольких она легла, чтобы получит его.                Все опешили, в момент этого монолога, зашла Лида и всё услышала. Не раздумывая, она огрела Нину портфелем по голове, и стала её лупить  и приговаривать:                -Это тебе  за бабушку, это тебе за маму, это тебе за всех погибших.                Соседки с большим трудом оттащили её в сторону. Девочку трясло.                - Ничего, я сейчас вызову милицию, и вы жидовские выродки   получите.                Вперёд вышла Марфа, окатила её холодной водой из кастрюли.                – Ты никуда не пойдёшь, а если пойдёшь, мы расскажем, что ты хвалишь Гитлера и тебе мало не покажется, загремишь в лагерь. Когда твоя дочка придёт с работы, чтобы вы немедленно убирались в другой барак, вам здесь не место.                Дети, за столом, сидели открыв рот.                – Ну тьфу, на вас, на всех жидовских прихвостнях.                Стащила внука со стула и увела. Эсфирь сидела, держась за сердце. Все женщины её успокаивали. Вечером, когда вернулась дочь Нины, ей всё рассказали, она пошла к Эсфирь, валялась у неё в ногах, просила прощения за маму. Эсфирь сказала:                - Пуст твою маму простит Бог, чтобы вы в жизни не знали, таких бед, как сейчас переносят мои соплеменники.                Тут Марфа спросила разрешения зайти:                - Надя, наш «совет старейшин», решил, что твоей маме здесь не место.                – Ну куда мы пойдём, да ещё на ночь глядя с ребёнком.                – Ты можешь остаться до завтра, а маме твоей нет места в нашем бараке, -припечатала Марфа.                - Марфа, куда они денутся. Мне их жалко. - Сказала Эсфирь.                – Тут им не место, предавший единожды предаст ещё. Я такого насмотрелась во время гражданской и коллективизации. У нас тут спокойный барак, даже алкоголиков нет. Спокойной ночи. Марфа ушла.                Николай пришёл с новостями, цех переводят на казарменное положение, и неизвестно, когда он сможет приходить домой. Нина с дочкой и внуком, перебралась в другой барак. В их комнату, подселили новоприбывшую семью из Киева. Мама, папа и сын, Владик, лет шестнадцати. Лида с ним познакомилась, показала школу. Они очень подружились. Прошло полгода. Соседки стали рассказывать Эсфирь, что их часто встречает Нина и расспрашивает о семье Яремских.                – Ох, берегись Фира, она такая злопамятная, что и не уследишь, когда на тебя обрушится её злоба.                Николай, иногда забегал домой. Пришло очередное письмо от Веры. Она писала, что всё в порядке, работает день и ночь. Получила медаль за Доблесть. У неё всё в порядке. А как вы мои дорогие? Дети наверно выросли. Пришлите фото, может дойдёт. На обратной стороне треугольника был адрес полевой почты. В выходной день, все, вместе с Николаем, пошли фотографироваться. Когда вернулись, письма не было. Они обыскали всё, письмо пропало. Адрес полевой почты у них был, на других письмах. Они их все складывали в коробочку. Тут зашла Марфа.                -Добрый день, я тут подумала, сегодня забегал Нинкин внук Вовка, чтобы поиграть с детьми и заходил в вашу комнату. Я подумала, что это всё не к добру. У вас ничего не пропало?                – Пропало последнее Верино письмо с фронта.                – Ну вот, я говорю, что не к добру. Ждите неприятностей. Дай Бог, чтобы я была не права. Неприятности себя ждать не заставили. В школу директору, поступило заявление от гражданки Хлебниковой Нины Ефремовны, жалоба, на пионерку Лиду  Яремскую, за избиение её портфелем. Директор, вызвала Лиду. Лида рассказала всю правду. Директор тяжело вздохнула и сказала:                -Лидочка, я тебе верю. Я знаю таких людей, но сейчас очень тяжелое время. Но мы должны отреагировать, с тебя снимут пионерский галстук, при всей школе, в комсомол, ты не сможешь вступить. И у папы будут неприятности. Дай Бог, чтобы не решили написать твоей маме на фронт.                В школе собрали пионерское собрание, и Лиде, при всех пионерах, объявили строгий выговор, с занесением в личное дело и сняли галстук. Об этом пришествие, стало известно в РАЙОНО. В газете появилась заметка, о плохом воспитание коммунистом Николай Николаевичем Яремским, своих детей. Упомянули маму героиню, которая была на фронте, а дочка выросла хулиганкой и позорит её. Папа получил выговор по партийной линии, с занесением в личное дело. Как он не пытался объяснить, что произошло, его не слушали. Лида перестала ходить в школу. Лежала целыми днями на кровати отвернувшись. Ни с кем не разговаривала. Соседи утешали Эсфирь пытались пойти в школу, рассказать правду. Но эта правда никому не была нужна. Однажды, Эсфирь Исааковна, встретила Нину в магазине, когда отоваривали карточки.                -Ну что, Фирка, - громко, чтобы все слышали, сказала Нина,- Вам отольются мои слезы, это только начало.                Фира посмотрела ей вслед и ничего не ответила. Действительно, это было начало.