На Берлин!

На Берлин!

Посвящено советским лётчикам, которые уже
через месяц с лишним  с начала войны бомбили Берлин!

Первая часть.

22 июля 1941 года

Уже там ровно через месяц,
С возникновения войны,
Германии тогда фашистской,
С  СССР. Москву – бомбят.

Первый налёт там совершили,
В тот день фашисты на Москву.
Как следствие из Ставки нашей,
В штаб ВВС приказ пришёл.

(Из Ставки Верховного Командования СССР)
 
«Любым путём, но обеспечить,
Бомбардировки вражеской,
Столицы их – то есть, Берлина,
И регулярно то, причём»

Крайне сложное то заданье,
Дивизия получит там,
Авиационная. Ею,
Водопьянов командовал.

(81 - я авиадивизия под командованием Героя СССР –

Михаила Водопьянова. Приказ Сталина гласил:

«Обязать авиадивизию во главе с командиром дивизии т.
Водопьяновым с 9 августа или в один из следующих дней,
В зависимости от условий погоды, произвести налёт на
Берлин. При налёте, кроме фугасных бомб, обязательно
Сбросить На Берлин также зажигательные бомбы малого
И большого калибра. В случае если моторы начнут сдавать
по пути на Берлин, иметь в качестве запасной цели для
бомбёжки город Кенигсберг. И. СТАЛИН».

8 августа пришёл тот,
Приказ. Вся подготовка там,
Заняла сутки. Ранним утром,
9 августа – в путь

Те самолёты приземлились,
В аэродроме  в Пушкине,
Под Ленинградом. К десяти же,
Кончили дозаправку там.

Нужные бомбы загрузили,
Выдали лётчикам пайки,
И ознакомили с приказом,
Сталина. И взлетят они.

11 новых тяжёлых,
Бомбардировщиков, что там,
С моторами дизельными все,
Мало знакомых лётчикам.

Надо заметить, самолётов,
С моторами дизельными,
Не было, и до сих пор нету,
Ни в одной армии  нигде.

(Серийный выпуск дизельных авиамоторов, и то
Только для лёгких спортивных самолётов,
Начался  лишь в 2000 году!)

Проблемы там возникли сразу ж,
После взлёта. У одного,
Два дизеля вдруг отказали,
Рядом тут же он и упал.

(Константин Егоров)

На Берлин ушло тогда ж только,
Десять бомбардировщиков.
Иван Лисицын, подполковник,
Об этом рейсе вспоминал:

(Он летел бортинженером в экипаже лейтенанта Василия Бидного)

«Сложность прекрасно понимали,
Задач, поставленных для нас.
Сказал командир, что он принял,
Решение важное там:

«Иль выполнить это заданье –
Или погибнуть там уже…»
На Берлин курс взяла машина,
Заправка – на 8 часов.

Преодолеть нам предстояло,
2700 км.
Над территорией врага, кишащей,
Истребителями ПВО.

«И до предела насыщенной зенитной артиллерией»

Вторая часть.

Через сорок минут полёта,
Вспыхнет у Бидного мотор,
Левый средний дизель,
Пришлось там пламя погасить.

И выключить тот из работы,
Бомбардировщик продолжал,
Идти всё же заданным курсом,
Над Данцигом летели уж.

(На высоте 6000 метров)

Вдруг загорелся левый крайний,
Мотор вновь Бидного. Его,
Остановить тоже придётся,
В работе лишь два дизеля.

(На правой плоскости)

Не мог самолёт сохранять там,
Горизонтальный уж полёт.
Управлять самолётом – трудно,
Необходимо сброс был бомб.

Но командир свой путь продолжил,
И на столицу он летел.
Самолёт высоту терял там,
До 2000 метров - «упал».

Бомбить с той высоты считалось,
Просто самоубийством там.
Берлин воздушной обороной,
Был защищён со всех сторон.

(Противовоздушной обороной)

Тут напряжённость экипажа,
Критической стала тогда.
В районе Штеттина, вдруг, штурман,
Открыв люк – выскочить хотел.

На парашюте. Командир же,
Приказал застрелить его…
Борт инженер оттолкнул сразу ж,
Штурмана, и захлопнул люк.

(Выходной люк И сказал, что без штурмана,
Некому будет сбросить бомбы на цель)

Через некоторое время,
Штурман, что успокоился,
Сообщил  командиру чётко,
Что цель достигнута. Берлин…

И уточнил курс боевой он,
Громадные люки открыв,
Все 40 стокилограммовых,
Бомб – рухнули вниз на Берлин!

Всё. Можно было возвращаться.
Окажется обратный путь,
Чуть ли не хуже. И Лисицын,
Об этом позже вспоминал:

«Разгруженный самолёт после,
Свободнее шёл. И теперь,
Возможность сразу ж появилась,
Набирать высоту уже.

На 2110 метров,
Над нами кромка облаков,
При входе в слой облаков этих,
Обледененье началось.

Пришлось под облака вновь,
И появились вокруг нас,
Шапки огненные разрывов,
Снарядов от зениток их.

И временами там казалось,
Что гибель неизбежна… Но,
Зенитные снаряды рвались,
Спереди – удаляясь вдаль.

(Зная крейсерскую скорость машин «ТБ -7» равную,
300км/час, немцы вели огонь с поправкой на эту скорость,
А наш самолёт летел только на двух моторах со скоростью
165 км/час)

Мы еле тогда дотянули,
До Ленинграда». Всех машин,
После бомбёжки возвратилось,
4 самолёта лишь.

(Кроме этой машины -  майора Ивана Лисачёва,
Капитана Сергея Асямова, ст. лейтенанта Арсения
Чурилина и капитана Степана Макаренко)

Судьбы пяти же экипажей,
Долгое время там тогда,
Всё ж неизвестной оставалась,
Потом узнали всё о них.

Третья часть.

Первым поступит сообщенье,
От Александра Курбана.
На его самолёте также,
Дизели барахлили их.

На высоте большой то было,
Спускаться приходилось им.
Несколько было «остановок»,
Съедали топливо они.

Экипаж выполнил заданье,
Но раньше срока кончилось,
Топливо. Самолёт посадят,
В Красном Селе сей экипаж.

Майор Угрюмов возвратился,
Через несколько дней уже.
Проблемы те же там возникли,
И топливо закончилось.

В район Великих Лук, те сядут,
Там база МТС была,
Разрушенная. Там найдётся,
Цистерна с топливом для них.

Ведром маленьким экипаж тот,
Двое суток тогда носил,
К машине топливо. Вот так те,
Смогли добраться до своих.

Восьмой же экипаж, бомбивший,
Берлин, то – Водопьянова,
Самолёт вынуждены были,
Посадить на «той» стороне.

Не дойдя до линии фронта,
Около 200 километров там.
Неделю целую блуждали
По лесам и болотам те.

(Всем членам экипажа удалось добраться до своих).

Девятый самолёт из группы,
Панфилов Александр вёл,
В пути назад ушёл «налево»,
К Балтийскому морю тогда.

Тот над Финляндией был сбитым,
В лесу посадив самолёт,
Весь изуродованный сильно,
Оборонялся экипаж.

Сняли пушки там с пулемётом,
Вырыв окоп, готовились,
Те к круговой там обороне,
И на них стали нападать.

Четверо суток отбивался,
Тот экипаж Панфилова.
От целого там батальона,
Немцев, что наседали там.

В конце концов в живых остался,
Стрелок – радист. Вскоре и он,
Был ранен. Потерял сознанье…
Вот так попал тогда он в плен.

Жизнь ему враги сохранили,
Четыре года он провёл,
В батраках при труде тяжёлом,
У финского помещика.

(И только после победы смог рассказать историю
Гибели своего экипажа)

Но самой было ж несчастливой,
Судьбой для экипажа там,
Александра Тягунина, и,
Также товарищей его.

Когда они там проходили,
На небольшой уж высоте,
Над линией фронта – по ним там,
Открыли сильный вдруг огонь.

Свои зенитки стрелять стали…
Пересекретничали там,
Штабисты. Силуэт машины,
Был незнаком для ПВО.

А информация о рейсах,
На Берлин ещё ж не дошла,
Там до передовой, в итоге,
Нашими был сбит самолёт…

Выбросившись на парашютах,
Экипаж приземлиться смог,
В лесу. С Тягуниным осталось,
В живых лишь шестеро тогда.

Четвёртая часть.

В потере трёх тех самолётов,
Обвинён Водопьянов был.
Несмотря на его заслуги,
Прошлые – сняли с должности.

(Командира авиадивизии)

Стал Александр Голованов,
Тем командиром новым их.
А Водопьянов попросился,
Простым лётчиком с ним служить.

А БОМБАРДИРОВКИ БЕРЛИНА ПРОДОЛЖАЛИСЬ!