Октавы

Он насылает язву моровую.
Когда он лук серебряный берет,
И мечет стрелы быстрые, лютуя,
Пятная черной немочью народ,
Иль, как разбойник серый, режет скот,
Перегрызая жилу становую;
Трепещет все живое и клянет
Его жестокость темную, слепую.
 
Он символы и знаки сопрягает.
Когда, вдыхая недр сернистый дым,
В беспамятстве и корчах изрекает
Сивилла хриплым голосом глухим
Пророчество, чей смысл непостижим,
Но внемлющего в трепет повергает;
То, ужасом священным одержим,
Бежать и слышать внемлющий желает. 
 
Привержен он гармонии и миру.
Когда, глядясь в фиалковый ручей,
В венке из роз он пробуждает лиру
И светлых Мнемозины дочерей
В круг собирает музыкой своей;
То к разума божественному пиру
Треножники искусств зовут людей
И мудрецы кадят его кумиру.
 
Когда родился он, все ликовало.
Тугие лебединые крыла
Заколыхались, словно опахала,
Над Делосом. Бесплодная скала
Травою и цветами поросла.
Дельфинами гладь моря заиграла.
И птичья многоустая хвала
Все звуки долго-долго заглушала.
 
Но страшен смертным юношам и девам
Его страстей неудержимый пыл.
Цветком стал Гиацинт, а Дафна – древом.
Кассандре дал он знанье, свыше сил.
Он Марсия безжалостно казнил
За дерзость превзойти его напевом.
Он всех своих возлюбленных губил,
Не совладав с любовью или гневом.