По следам Эрнеста Хемингуэя

Осели все брызги, опали все листья,
уснули упавшие, сник ветерок,
пригасли горенья, застыли все мысли,
упали все несшие ленты кишок,

поблёкли дымы и моргавшие очи,
пожухли портреты, затихли версты,
сложились все крылья детей непорочных,
зажглась бронетехника, стихли ряды,

во сны провалились все спящие рано,
свернулись огарки, стекла вся роса,
расслабились мышцы, открытые раны,
умолкла бомбёжка... и крик начался...

Я видел разрывы, бегущих под бруствер,
паденья солдат, корчевания древ
и чёрно-зелёно-багряные сгустки,
и бюсты отдельно от рук или чрев,

вишнёвые лбы и белки их биноклей,
багровые течи, что русла нашли,
разбитые головы с красками свёклы,
забитые грязью разрезы, угли…

В безумных глазах, увидавших так много,
дрожал, угасал и вибрировал свет.
Я, звавший и хаявший дальнего Бога,
подхваченный кем-то, попал в лазарет.

На стол был положен кровящею кладью.
Вопил, матерился, бил, кровоточа.
И вдруг завиднелись бинты и санбратья,
морфин и пила полевого врача...