Завещание

Михаил Васильевич С. проснулся утром и почистил зубы, затем посмотрел на себя в зеркало оценивающим взглядом, вздохнул и опять почистил зубы.

Не похоже на начало захватывающего приключения, да? Но что поделаешь, когда из всех хоть сколько-нибудь примечательных событий за это утро, с Михаилом Васильевичем С. случилось только это: двойная чистка зубов.

Приличный офисный работник, законопослушный гражданин и даже почти уверенный пользователь «Госуслуг» остановился перед календарем и вздохнул еще раз. Тот самый день настал. Рано или поздно это всегда случается с подобными днями. Такова жизнь.

Михаил Васильевич уже прошел все стадии принятия до настоящего момента, или можно сказать пробежал, несколько кругов, даже надумал было креститься, на всякий случай, но не успел.

Наверное, уже и сам бы он не вспомнил, как к нему пришла в голову такая безумная мысль, но, тем не менее, она пришла и прочно обосновалась в несчастной голове. Такое бывает с подобного рода мыслями. Сначала их отторгаешь, как абсурд, затем приглядываешься внимательнее – и вот, это уже не безумие, а вполне убедительные доводы разума.

Михаилу Васильевичу вдруг подумалось, а не написать ли, напоследок, завещание?

«А почему бы и нет? – рассуждал он сам с собой, – случиться может всякое. Умереть можно неожиданно, каждую минуту: на прогулке, во время ужина, во время любви… впрочем, во время любви бы еще и ничего». И он опять вздохнул.

Завещание – так завещание. Михаил Васильевич взял ручку, лист бумаги формата А4 и начал писать: «Я, Михаил Васильевич С… Стоп, а ведь должна же быть какая-то форма?»

Здесь стоит упомянуть о том, что приличный офисный работник, законопослушный гражданин и почти уверенный пользователь «Госуслуг» также и вполне приличный пользователь интернета, а потому наш герой без труда разыскал разные варианты полагающейся формы, плюнул и решил заполнить примерно так, как понял. Такое часто случается в похожих случаях.
 
«Я, Михаил Васильевич С… Стоп, а что я буду завещать? Ведь у меня почти ничего нет!» «Лада Калина» 2005 года, относительно не битая и практически не крашеная, мысленно проехала перед его взором, печально подмигнув фарами.
 
Мужчина вздохнул: «Боже! Ведь я и не пожил еще! Да и кому завещать? У меня даже нет семьи, мать старенькая в деревне, но зачем же ей «Калина»?»

И действительно, Любовь Дмитриевну С. эта вершина инженерной мысли могла бы заинтересовать только в ягодном отношении.

«Боже, и за что человеку такие страдания! Ведь я и не успел ничего, ничего-то в жизни не успел, что хотел! Терял время на нелюбимой работе, общался с неинтересными мне людьми… Боже! Что же делать теперь?»

По щеке Михаила Васильевича чуть не пробежала скупая мужская слеза, но он вовремя взял себя в руки, сложил недописанное завещание пополам, потом опять развернул, опять вздохнул и опять сложил. Такое тоже бывает, когда человек не может прийти в спокойствие чувств.

«Может, позвонить матери? Не то чтобы попрощаться, а так… хоть голос услышать, а то вдруг… что… эх!»

Время уже подошло к точке невозврата, пора было идти.
 
Михаил Васильевич С. встал с видом человека, готового к принятию смертного приговора, молча оделся и в какой-то мрачной торжественности вышел из дома.

Тут он остановился, достал сигарету, но потом, решив, что сейчас уже, наверное, поздно, бросил ее отчаянным жестом и... направился к стоматологу.