Конкордатс 16

Глава 17
   
  Испытай один раз полет, и твои глаза навечно будут устремлены в небо.
  Леонардо да Винчи
   
   Алика, казалось, совсем не боится высоты. Они стояли на краю пропасти и смотрели вниз - на черную каменную россыпь, тянущуюся почти до самой воды. Конкордатс на всякий случай взял ее за руку. Кисть была послушной и даже робкой. Но вдруг Алика мягким, но уверенным движением высвободилась и отошла к скале, ограничивающей площадку с другой стороны. Положила ладони на ее шероховатую поверхность, прислонилась к камню щекой и замерла. Конкордатс видел: ей нравится ощущать теплоту камня, и ещё, он вдруг почувствовал это, ей нравилось, что Конкордатс на нее смотрит. А она некоторое время стояла без движения, растягивая удовольствие от того и другого, а потом вдруг быстро повернулась и пристально посмотрела на него через плечо, поймав на любовании. И тут же засмеялась весело и неожиданно для нее уверенно. Он, смешавшись было от этого контрольного взгляда, от вызывающей хитрости, улыбнулся в ответ. Все стало понятно без слов. Конкордатс шагнул было к ней, - он уже ощущал горьковатый запах тяжелых светлых волос, теплую податливость ткани, - как вдруг Алика, легко отстранившись от скалы, помахала ему рукой и бросилась к краю пропасти. Это был разбег. Стремительный и легкий. Она бежала не для того, чтобы остановиться на краешке с желанием испытать себя или пережить острое чувство смертельной опасности. Конкордатс, успел. Потому что тело сработало раньше, чем включилась голова. Он перехватил ее почти на самом краю и следуя ее движению вывернулся, гася инерцию. Ноги ее пронеслись над бездной. Словно в танце они совершили широкий круг и вновь оказались около скалы. Она была легкой и удобной. Конкордатсу не хотелось отпускать ее. Он нашел ее губы своими, и она ответила.
   - Это не хуже, - прошептала она через несколько секунд с запинкой, словно переведя дыхание. - Но - другое. Ты что испугался, дурачок? Смотри. Ну, пусти, пусти же ... Соскользнув на землю, она подбежала к обрыву, и вдруг прыгнула.   
   У Конкордатса оборвалось сердце... Сердце? Но Алика не упала, а, вскинув руки, взмыла по крутой дуге вверх. Это было необычайно красиво: стройная изящная фигура, скользящая по крутой дуге, раскинутые, как крылья, руки.
   - Не дурачок, а дурак, - подумал он, ощутив неловкость, - Пора бы привыкнуть... Алика, набрав высоту, стремительно понеслась вперед, затем сделала несколько крутых пируэтов и нырнула вниз. Она резвилась, как стрижонок, впервые отведавший полета. Но вдруг длинная широкая юбка спарашютировала, и Алика, ойкнув, резко изогнулась, подхватив подол, отчего потеряв устойчивость, закрутилась будто в водовороте. И снова Конкордатс залюбовался ею. Биение юбки, с которой она никак не могла управиться, взволновало его. Охваченный внезапным чувством восторга, он закричал что-то ликующе-озорное и, разбежавшись, прыгнул с кручи... Конечно, он испытал ощущение полета. Только за то время, что стремительно несся вниз, не успел им насладиться. Удар был так силен, что Конкордатс на некоторое время потерял способность воспринимать происходящее. Если бы у него была жизнь, то после такого приземления он с ней неминуемо расстался бы.
   Первое, что ощутил Конкордатс, придя в себя, было легкое касание ее рук.
   - Ты слишком приземлённый, - прошептала Алика и коснулась его щеки. - Больно?
   - Хорошо, - ответил он, пытаясь придержать её руку. Но она отстранилась: 'Не надо!'
   - Рожденный Конем летать не может, - сказал он неожиданно для себя. Очень даже к месту. Неужели сам сочинил?
   - Откуда это? - спросила она, взглянув на него с интересом.
   - Сущий, наверное, забыл, - сделал он самое достоверное предположение. - А я приспособил к себе.
   - Ты всё-таки удачно приземлился, - проговорила она серьезно и протянула ему ладошку, то ли извиняясь за недавнюю резкость, то ли, чтобы помочь встать.
   - Да, - ответил он, и не отпуская ее руку, но и не опираясь на нее, стремительно поднялся. Они возвращались в город уже затемно. Возле ее калитки задержались на минуту. Конкордатс наклонился было к ее лицу, но получил только ладошку с отстраняющим движением и строгий взгляд.
   - Ты меня пригласишь к себе?
   - Нет.
   Дверь захлопнулась. Конкордатс постоял немного соображая. А почему, собственно, "нет"? Он толкнул калитку и решительно вошел во двор. Шагах в пяти от него стоял Ерофеич и ладил к скамейке какую-то дощечку. Увидев Конкордатса, выпрямился и строго спросил, будто и правда так думал:
   - Ко мне?
   - К тебе, - ответил Конкордатс, приходя в бешенство и хватаясь за рукоять меча.