Девственный, юный телёнок

Ласкался о руки кудрявой хозяйки
и тёрся о бёдра, о грудь и лицо,
и пил молоко из бутылки с утайкой,
и был легкодумным, живым молодцом.

Оторванный общею, липкою волей
от мамы-коровы и сытных яслей,
предчувствуя странствия, голод и волю,
я брёл за уходчицей карей своей.

Она о добре и печалях вещала,
учила основам и тайнам любви,
внимала мычаньям моим и ласкала,
и гладила ум, обретённые швы.

Ей верил, вникал в описания далей,
растил обретаемый опыт и стать,
филе и идеи, рога нарастали...
Царица почти заменила мне мать!

Телятница в этой уютной закуте
коричневым взором смотрела, ждала.
Коровница эта сняла с меня путы,
свободу и сытость, и гордость дала.

Вокруг обрушались запреты и доски,
в цветное окошко глядел я из кож.
Но вскоре заместо кормящей той соски
богиня явила охотничий нож...



Татьяне Ромашкиной


Рецензии