Слепая нимфа

Т.С посвящается

В одном чарующем лесу
Жила была слепая нимфа,
Где окаймляла речки лимфа,
Густых опушек полосу.

Рост её статью, высотой,
Был горделив, и лик был ладен.
По коже - мраморной прохладе
Струился локон золотой.

Злой бог забвенья и ночей
От красотой её плененья,
Лишил, ревнуя, нимфу зренья,
Туманя свет её очей.

Разрезы девичьих глазниц
Завеял белой поволокой,
И дым теперь волной глубокой
Из-под златых седел ресниц.

То сталось с нимфою давно,
То сталось в совершеннолетье.
Хорош подарок – хлёсткой плетью –
Был мир, а стало всё черно.

Друзья, неяды у реки
И приклонители колена
Её покинули мгновенно,
Никто не подал ей руки.

А раньше был успех какой!
Пленялись ей воображенья.
Нарцисс отлип от отраженья,
А Аполлон терял покой.

Теперь не люба, не сестра,
Ничья «навек» и «дорогая».
Нелепо падала шагая
Краса, воспетая вчера.

И каждый шаг как дрожь земли.
Её не бросили лишь птицы,
Неперелётные синицы
Дорогу свистом ей плели.

И приносили ей в иной
Час грозди ягод и коренья,
Мёд трав, пыльцу, смахнув цветенье,
Так коротали миг дневной.

Ещё ветра летали к ней
И на ночь шелестели сказки,
Когда она ложилась в ласки
Зелёных трав, и в тишь теней.

И там, в незрячей темноте,
Где мрака навалились грозди
Ей часто бластилися звезды.
В своей священной чистоте.

Ей снилось, что она вольна,
Как раньше ясно видит снова,
Что явь – то плен кошмара злого,
А сон – то жизни глубина.

И в этой красок толчее,
Природы буйства, цвета страсти-
Ей думалось: «Вот было счастье-
Зрить, обнимая бытие.»

И просыпаясь наконец,
Она от грусти потухала.
«Как я глупа была!»- вздыхала, -
«Как непонятливый юнец.

Не знала, что жила в раю.
Роднилась с кем? Шуты, халдеи.
Кто расползлись в беду как змеи.
А я печаль храню свою.

Найти бы Ариадны нить.
Да только где же нитка эта?
Чтобы тоннель мой осветить
И вывести на живость света.

Нет, не сейчас, тогда слепцом
Была.» - кляла себя в укоре, -
«Каким бывает мудрецом
Смышлёным делает нас горе.»

Однажды, в прядях скрыв лицо,
Нимфа нащупала руками
В глуши стоявшее веками
С водой зелёной озерцо.

И зачерпнула муть и ил
В ладони, словно белым ситцем.
Хотела поутру умыться,
Но кто-то вдруг заголосил:

«Постой! То омут не простой.
Вернёт, что отняли когда-то,
Однако, он запросит плату,
Но не червонцем - красотой.

Прозреешь ты, увидишь свет.
Но станешь от себя отличной
Не той красавицей античной,
Что ты была теперь.  О, нет!

Божественный уйдёт увы
С тебя прелестный отпечаток,
И волос будет не до пяток,
Не крепок словно с тетивы.

Он будет редок, плох и сед.
Ты станешь вся как пень трухлявый.
Старухой сморщенной, костлявой,
Будешь влачить неспешный след

Худых израненных мощей.
Повремени ты с чудесами!
Сейчас ты зрячей, чем с глазами.
Ты видишь истину вещей.

Неужто хочешь вновь слепой
Ходить от древа и до древа?»
«Наоборот! – вскричала дева,
Хочу, ходя своей тропой

Всё видеть: свой весёлый ход,
Осок движение простое.
А красота? Черт с ней. Пустое.»-
И зачерпнула вновь муть вод.

«Мне оболочка ни к чему,
Когда она саднит оковой,
Помехой тяжкой, бестолковой
К познанью, к счастью моему.

Слава, признание, успех -
Не может быть главнее граней
Живого мира, созерцаний,
Слепых тщеславия утех.

Мне неба вид и бирюза,
Дороже старости судьбины.
Хочу расправив гордо спину
Всем посмотреть врагам в глаза!»

Озёрности качнулась мгла.
Лицо в ней нимфа искупала.
Глаза в мгновенье защипало,
И пелена с них вся сошла.

И показалось зеленей,
Бытийство стало мирозданья.
Открыто таинство познанья
Для нимфы после стольких дней.

Она склонясь, как в глубь холста
Глядится в отраженье в глади.
Не старость там, в ответном взгляде-
Всё та же смотрит красота.